Часть IX
Утро. Ирина и Татьяна одеваются. В комнату входит Катя.
Татьяна: А мама где?
Катя: Она ушла ещё утром в деревню, коз надо подоить. Хочет молока вам дать в дорогу. Должна вернуться. Может, кого встретила по дороге. Я там завтрак приготовила. Кашу будете, геркулесовую?
Ирина: Нет. Нет...
Татьяна: А я буду.
Катя уходит.
Ирина: Ты слышала, она ещё хочет нас этим козьим молоком напоить.
Татьяна: А что?
Ирина: Это же гадость!
Татьяна: Ладно тебе...
Появляется Нина с бидоном.
Нина: Вы уже встали. Как спали?
Ирина: Ой, Нин, знаешь, молодость вспоминать уже не хочется...
Татьяна: Хорошо, Нин, хорошо.
Нина: А я вам молочка принесла.
Ирина: Молочка (передразнивает).
Нина: Козьего... оно у нас вкусное. Будете?
Татьяна: Давай мы себя в порядок приведём, умоемся, позавтракаем, а там и до молока очередь дойдёт.
Появляется Катя.
Катя: Ты вернулась?
Нина: Да, там ещё в деревне к Матрёне зашла.
Ирина и Татьяна уходят.
Катя: Мам, дуры они.
Нина: Тише, Кать, услышат же.
Катя: Да и пусть слышат. Дуры и есть дуры. Две московские дуры.
В дверях появляется Иван Петрович.
Катя: А ты чего здесь? Чего явился!?
Иван Петрович: Кать, иди... иди погуляй, мне поговорить надо с мамкой.
Катя: Не пойду я. При мне говори.
Нина: Иди, Кать...
Катя выходит.
Иван Петрович: Я тут, понимаешь... Вот, на, возьми их.
Иван Петрович протягивает Нине деньги.
Нина: Деньги?
Иван Петрович: Слышишь, спрячь их лучше. Подальше спрячь. Тут вот двадцать семь тысяч восемьсот рублей. Остальные потратил. Бери их. И подальше убери. И не спрашивай меня. Всё! Вот! На!
Нина берёт деньги. Иван Петрович собирается выйти.
Нина: Ваня!?
Ваня останавливается и вопросительно смотрит на Нину.
Нина: Как ты там?
Иван Петрович: Я, Нин, не вор, понимаешь. Не вор я!
Нина: Ну что ты...
Иван Петрович: Я по мелочи возьму. А это не надо! Я в магазин пошёл. Накупил всего. А пришёл к себе, смотрю на всё... Понимаешь, даже на водку противно смотреть стало. Всю ночь не спал, ни капли не выпил. Не вор я! Никогда им не был. Вот, всё! Давай. Пойду я.
Нина: Ваня. Ну что ты? Смотри, мятый весь. Не стираешь совсем.
Нина трогает его свитер. Гладит рукой его по щеке.
Иван Петрович: Да где там.
Нина: Я бы тебе постирала.
Иван Петрович: Да чего уж там.
Нина: Одичал ты там.
Иван Петрович: Ладно, одичал.
Нина: Пьёшь?
Иван Петрович: Да так, бывает.
Нина: Я раньше как-то не думала...
Иван Петрович: О чём?
Нина: Да так. В понедельник выселят отсюда. Приставы придут.
Иван Петрович: Как так!? Правда!?
Нина: Много денег я должна, Ваня. Как бродяга теперь буду.
Иван Петрович: Я с ребятами приеду! Мы с ружьями приедем! Не пустим их, Нинка! Ну как так! Это всё твой Колька! Гусь этот!
Нина: Вань, сама не знаю. Запуталась я. Прости меня, Ваня! Слышишь, не сложилось как-то... Ты прости меня.
Иван Петрович: Ты чего?
Нина: Может, я во всём виновата, что не сложилось у нас. Прости меня, слышишь!
Иван Петрович: Да брось ты. Я тебя в обиду не дам, Нинка. К нам, в охотхозяйство пойдёшь, Катьку пристроим. Ну же, Нинка!
Нина: Всем я жизнь испортила, Ваня... тебе, детям.
Иван Петрович: Да ты что?! Я сам. Я дурак. Надо было, когда предлагали, ехать на Севера, чтобы мыслей у тебя не было, отсюда подальше, от этого Кольки, понимаешь... Да что ты!? Вот заладила. И что, с этими приставами — всё!? Поправить нельзя!? Точно!?
Нина: Точно, Ваня. Уже всё...
Иван Петрович: Ты это... не раскисай, понимаешь – поправимо, ну...
Нина: Тяжко как-то.
Иван Петрович: Да что ты, ну!
Нина: Мошенницей меня сделали, Ваня... на старости лет. Следователь приедет.
Иван Петрович: Что!? Колька! Он, наверняка! Был гадом – гадом и остался. А вы таких любите, дуры!
Нина: Ваня!
Иван Петрович: Я убью его!
Нина: Ваня!
Иван Петрович: У меня там ружьё в машине. Одним гадом на Земле будет меньше!
Нина: Не смей, Ваня! Не смей!
Ваня пытается выйти. Нина сдерживает его.
Иван Петрович: Пусти. Нинка, пусти! Всё равно убью его. Накипело!
Прибегают Катя, Ирина, Татьяна.
Катя: Ты чего тут делаешь? Ты что?
Ирина: Вот даёт?
Татьяна: Нина!
Ирина: Деревенские нравы.
Катя: Мама!
Иван Петрович: Пусти, Нинка!
Нина: Не пущу, никуда не пущу!
Ирина: У них что тут, приступ большой любви напал!?
Иван Петрович: Я убью этого гада! Всё равно убью!
Нина: Ваня, не надо. Ничем не поможешь уже.
Иван Петрович: Пусти!
Ирина: О, барятинские страсти кипят во всю!
Катя: Мама! Папа!
Нина преграждает путь Ивану Петровичу и пытается закрыть руками дверь. У неё падают купюры на пол.
Ирина: О! Тут ещё и деньги замешаны.
Катя: Ты опять деньги взял!?
Нина: Уйдите все! Ваня! Нет! Ваня!
Иван Петрович: Отойди, слышишь! Сейчас силой тебя отодвину! Отойди!
Нина: Ну и двигай!
Катя: Отец!
Ирина: Тань, вызывай полицию, а то прибьют подругу.
Иван Петрович: Пусти!
Нина: Не пущу!
Иван Петрович сгребает Нину и отставляет в сторону, выходит из комнаты.
Иван Петрович: Я убью эту суку! Убью гада!
Нина: Ваня! Стой!
Катя: Что происходит!?
Нина: Он Колю пошёл убивать.
Нина выбегает за Иваном Петровичем.
Катя: Мама!
Катя выбегает за ней. В комнате остаются Ирина и Татьяна.
Ирина: Ты видела!? Видела, как люди опускаются. Она скоро просто не знаю, в кого превратится.
Татьяна: Откуда ты всё знаешь!?
Ирина: Да вижу я. Ты посмотри. Вокруг одна алкашня. Помнишь, вчера, в магазине, стоят два и дышат на меня. У меня аж дыхание спёрло. И ведь не скажешь им ничего.
Татьяна: Бесполезно. Глаза стеклянные. Чего-то мелят.
Ирина: Было желание бежать оттуда.
Татьяна: Чуть не стошнило. Но в Москве тоже такое есть.
Ирина: Да ладно тебе. А это дешёвое вино, якобы испанское. Не могли что-то получше купить!?
Татьяна: Мало ли, что ты придираешься!
Ирина: Я не придираюсь. Я просто вижу, во что превращаются люди.
Татьяна: В каком смысле?
В дверях появляется Катя и слушает разговор Ирины и Татьяны. Ирина и Татьяна её не видят.
Ирина: А то, что и Нинка наверняка пьёт тут.
Татьяна: Брось.
Ирина: А ты видела эти бутылки на кухне. А эти круги под глазами. А муженёк — алкаш.
Татьяна: Не верю! Ну что ты!
Ирина: Я тебе говорю. Ты видела, чего они там делили, а? Опустилась она!
Появляется Катя.
Катя: Глупая ты тётка!
Ирина: Ты что!? Катя!
Катя: Одевайтесь и выметайтесь обе! Слышали!?
Татьяна: Ты что?!
Катя: Приехали тут! Всё им не так! По Европам тут ездят! Да кто вы такие!?
Ирина: Катя!
Катя: Глупые тётки! Да что вы знаете!?
Ирина: Тань, а эта ещё и наркоманка! Ты поняла!?
Катя: Я вчера всё слышала. Все ваши разговоры слышала. В лицо одно говорите, а за спиной – как крысы последние!
Ирина: Тань, я точно говорю. И запах от неё...
Татьяна: Катя, зачем ты так?
Катя: Вы думаете, что у нас здесь все алкаши! Что если мы по ресторанам, да по театрам не ходим, то и не люди...
Татьяна: Катя, ты нас не поняла.
Катя: Всё я поняла. Тряпок накупили, приоделись. Да что вы знаете?! Глупые вы тётки. И никто вам не нужен, кроме вас самих.
Ирина: Тань, мне страшно. Сейчас набросится.
Татьяна: Подожди.
Катя: Показушницы вы европейские! Только себя и любите!
Ирина: Таня, я не хочу здесь оставаться. Здесь сумасшедший дом!
Татьяна: Ты не права, Катя!
Ирина: Тань, берём вещи и уходим. На любой машине — прочь отсюда!
Таня и Ирина собирают свои вещи.
Татьяна: Катя, зачем ты так? Ну что мы тебе-то сделали!
Ирина: Не говори с ней.
Татьяна: Ты была такой хорошей девочкой.
Ирина: Не говори с ней — она сумасшедшая.
Татьяна: Была такой милой, доброй.
Ирина: Таня, она опасная — ей надо лечиться. Ты видишь — они здесь все такие. Помнишь, на площади ту бабу: рожа кирпичная, зубов нет.
Катя: Катитесь вы...
Ирина: Что я говорю!
Татьяна: Ты не права, Катя. Я помню...
Катя: Выросла я... поумнела... Вижу теперь, кто сволочь, а кто нет.
Ирина: Я тебе говорю, они тут курят. В таких местах все курят. Ты собралась?
Татьяна: Да.
Ирина: Пошли?
Татьяна: Пошли. А Нина!?
Ирина: Мне жизнь своя дороже.
Катя: Катитесь подальше, европейки грёбаные!
Ирина: О! Вот она! Вот она, культура их российская так и прёт!
В дверях появляется Даша с полотенцем на голове и в халате.
Даша: Что у вас за крики? Я из ванной прибежала...
Катя: Да так...
Ирина: Девушка, у вас тут сумасшедший дом!
Даша: У нас!?
Ирина: Здесь все с ума сошли!
Катя: Выметайтесь. Катайтесь по своим Европам!
Татьяна и Ирина уходят. Слышатся их возмущённые голоса.
Ирина: Я сюда никогда не поеду. Это Африка! Хуже Африки!
Даша: Что ты их!
Катя: Знала бы ты, какие подлючки они!
Даша: А что!?
Катя: На лице у них одно, а в душе у них – другое...
Даша: А есть ли она у них?
Катя: Что!?
Даша: Ну, душа...
Катя: Должна же быть.
Даша: А вот смотрю я на людей, и думаю, что у кого-то она есть, а у кого-то выветрилась.
Катя: Как так!? Как выветрилась?!
Даша: Ну, живёт себе человек, и если пусто у него внутри, то и в душе пусто, и выветривается она.
Катя: Это что, теория такая?
Даша: Это я так думаю. А тётя Нина где?
Катя: Да отец пришёл. Видать, мама ему что-то сказала. А он решил Николая Сергеевича пристрелить.
Даша: Вот дела у Вас! И что?
Катя: Мама его удерживала, а он вырвался. Ну и не знаю, что там.
Даша: А эти подруги всё видели?
Катя: Видели. Только они не подруги, а мымры.
Даша: Ну, вот я и говорю — выветрилась у них душа.
Катя: Одни тряпки остались.
Даша: А что маме скажешь?
Катя: Не знаю.
Даша: А деньги чего бросаете?
Катя: Видать, отец принёс. Может, совесть проснулась.
Даша: Может, и так...
Катя: Гадко как-то всё.
Даша: Пройдёт.
Катя: Думаешь? Не привыкла я подлаживаться. Вот так жить: говорить одно, а делать другое.
Даша: И не надо привыкать.
Катя: Знаешь, я тут останусь. Никуда не поеду больше.
Даша: Пусть так.
Катя: Решила всё. Не знаю, что там будет…
Даша: Подвернётся что-нибудь. Уладится. У нас тут врач молодой. Так и быть.
Катя: Что?
Даша: Уступлю тебе.
Катя: В каком смысле?
Даша: Красивый он. Роман бы с ним завела бы…
Катя: Да ну тебя.
Даша: А что, он красивый.
Катя: Не до того.
В квартиру входит запыхавшаяся Нина.
Дмитрий Ластов
Москва (Россия)
Опубликовано 24.02.2019