Скромная жизнь Алехандры Мартос, самой малоизвестной дочери Рафаэля, реставратора в музее Тиссена. 2022
LA DISCRETA VIDA DE ALEJANDRA MARTOS, LA HIJA MÁS DESCONOCIDA DE RAPHAEL, RESTAURADORA EN EL THYSSEN. 2022
Она начала интересоваться искусством в тот день, когда родители отправили на реставрацию часть своей коллекции русских икон, созданной в результате великолепного приема певца в Советском Союзе.
Алехандра Мартос на церемонии награждения в Мадриде в октябре 2021
Профессия Рафаэля состоит в том, чтобы жить на виду у публики и в центре внимания, но профессия его дочери настолько же молчалива, насколько анонимна. «Мы работаем с лупами и очень сосредоточенно. Иногда возникает ощущение, что ты проваливаешься внутрь картины», — объясняет Алехандра Мартос (Мадрид, 47 лет) в одном из кабинетов музея Тиссена-Борнемисы, где она с 2004 работает реставратором картин.
Несколько недель назад, как раз, когда Кармен Тиссен окончательно утвердила соглашение* с Министерством культуры о том, что ее коллекция пробудет в Испании еще как минимум пятнадцать лет, Алехандра Мартос была особенно счастлива. «Вчера был первый день открытия галереи для публики. Мы на минутку спустились вниз и увидели, что дверь распахнута, люди входили и выходили, и я подумала: «Как здорово».
Музей Тиссена всегда был одним из ее любимых музеев: «Когда приезжали друзья из-за границы, я привозила их сюда. Его размер обозрим, и в нем очень богатая подборка. Это как прогулка по истории искусства». Хотя она, похоже, не может выбрать свою любимую картину, ей по душе «Молодой рыцарь на фоне пейзажа» венецианского художника Витторе Карпаччо (1465–1520). «Это последнее, что я отреставрировала, и я испытываю к ней особую привязанность. Я работала над картиной почти два года», — уверяет она меня, рассказывая мне о процессе столь же техническом, научном, химическом и тщательном, словно это серия судебно-медицинского сериала «C.S.I.: Место преступления».
Мартос заинтересовалась этой профессией в тот день, когда ее родители отправили реставрировать часть своей коллекции русских икон (созданной в результате великолепного приема Рафаэля в Советском Союзе в конце шестидесятых годов, где он в тот период даже активизировал в этой стране изучение испанского языка). «Иконы вернулись сияющими и в сопровождении подробного отчета. Мне это показалось потрясающим», — вспоминает Алехандра, которая всегда хорошо рисовала кистью и карандашом. К тому времени она уже отказалась от мысли посвятить себя своей большой страсти, классическим танцам, которыми она занималась с восьми до семнадцати лет.
В отличие от своих братьев Хакобо и Мануэля Мартоса, которых «было немного более воинственными», Алехандра всегда была послушной и ответственной девушкой, у которой было определенное время возвращения домой до тех пор, пока она в двадцать шесть лет не вышла замуж за своего мужа (ныне бывшего мужа) Альваро де Аренсана. У них родилось двое детей, Мануэла, которой восемнадцать, и Карлос (ему шестнадцать лет).
Несмотря на то, что ей хочется выглядеть просто одной из многих, ее жизнь не совсем традиционна. Его отец — один из самых известных артистов Испании, а мать, журналистка Наталия Фигероа, - дочь маркиза Санто-Флоро, внучка графа де Романонеса и правнучка юриста и политика Мануэля Алонсо Мартинеса. Кроме того, и это логично, она тесно общалась со многими видными деятелями Испании (и зарубежными) — «друзьями дома», как она их называет. Ее свадьба, например, свела две разные вселенные, столь же различающиеся, сколь и притягательные: политическую (с Хосе Марией Аснаром и Хосе Боно) и художественную с такими близкими друзьями «ее дома», как артисты Росио Хурадо и Лина Морган.
Однако с ее языка не слетают имена никаких знаменитостей. Алехандра – человек с непробиваемой скромностью: «Я говорю о себе». Хорошо, давай поговорим о ней. «В моей семье не было неразумных трат. Родители были строгими, но без особых придирок. Мой отец все говорит одним взглядом», — объясняет она. В течение многих лет «тот взгляд» бродил далеко от штаб-квартиры, семейного особняка в фешенебельном мадридском поселке Монтепринсипи, где Наталья Фигероа воспитывала троих детей, пока ее муж объезжал планету, распевая песни.
У Алехандры, несмотря на расстояние, никогда не было ощущения, что отец отсутствует: «Он общался с нами по факсу и был в курсе всего, что происходит дома». А дома случалось всякое. Вплоть до ограбления в 1979, когда четверо мужчин в масках с оружием вытащили Наталью Фигероа из постели и заставили ее десять часов ездить по Мадриду на машине, это было самое странное быстрое похищение, которое она помнит: «Это было ужасно».
Когда ей было двенадцать лет, она вместе со всей семьей переехала в Майами, чтобы быть ближе к отцу. Там они купили особняк на берегу моря, принадлежавший президенту Ричарду Никсону и названный ими The Winter White House («зимний Белый дом»), с их гигантскими инициалами, выгравированными на двери: «R для Рафаэля и N для Наталии», — любил шутить певец. “У него был красивый сад с потрясающим видом на городской силуэт на фоне неба», — вспоминает ее дочь.
В апреле 2003 ее отца прооперировали – это был вопрос жизни или смерти, ему сделали пересадку печени, поврежденной после многих лет гастролей, где он смягчал одиночество алкоголем. «Мои родители больше сторонники обедов, чем вечеринок, но первый день рождения после трансплантации, когда он также отпраздновал свое шестидесятилетие, стал большим праздником», — говорит она. Она также вспоминает его появление в 2014 на фестивале Sonorama, где он был хедлайнером перед восторженной толпой молодежи, которая к удивлению певца упрямо скандировала его имя. Стремясь понять пыл такой юной аудитории по отношению к человеку другого поколения, он в недоумении спросил своего сына Мануэля: «Слушай, что значит быть indie?» А выслушав его объяснение («это быть самостоятельным и делать то, что хочешь»), он решительно взглянул на него и сказал ему: «Значит, это то, чем я занимался всю свою жизнь».
Вера Берковис
22.03.2022
elpais.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 24.03.2022
Примечание переводчика:
В январе 2022 Министерство культуры Испании подписало новый договор (старый истек в 2017) с вдовой барона Тиссена-Борнемиссы, Кармен Серверой, на аренду её коллекции, уплатив 97 миллионов евро за право выставлять ее в течение следующих 15 лет.