Снова Рафаэль. 1980
OTRA VEZ RAPHAEL. 1980
Все началось снова, и не может быть никакого извинения расслабленности, праздности или отсутствию заинтересованности. Станки заработали вовсю. Город изменил выражение лица, хотя погода помогает нам верить, что все еще стоит лето. Да, город снова стал таким же неприветливым, как всегда. Муниципалитет вывел на улицы подъемные краны, чтобы убрать не машины, мешающие уличному движению, а те, что немного заехали на полоски перехода «зебра» или те, кого прихватили попутно, чтобы лучше выполнить свои обязанности, хотя они никому не мешали. Короче, мы попали в зубы какой-то свернувшейся в клубок твари, которая в эти месяцы будет пережевывать нас и с которой мы будем бороться, чтобы она нас не проглотила.
Как всегда, как каждый день, я немного страшусь начинать, но это надо сделать. Я стараюсь оттянуть начало, но получается с трудом, и думаю, что от этого мне еще страшнее, потому что не остается ничего другого, кроме как начинать снова говорить о Рафаэле. Он ничего особого не делает, этот артист, считавшийся в свое время испанцем, которому аплодировали больше всех в мире, он выступил в Мадриде и было очень жаль, когда пришлось сказать, что мне это вовсе не понравилось, и что спектакль, который я увидела здесь, во Флорида-парке, внушил мне жалость и грусть. Сейчас Рафаэль решил отыграться, вытащив эту занозу, а она была весьма велика, размером, я думаю, с хорошую рыбью кость, и явился в театр Monumental.
Риск был огромный, потому что если бы он еще раз подставился, то это было бы уже навсегда. Истины ради должна сказать, что Рафаэль не провалился, хотя меня он не удовлетворил, может быть, потому что я не настроена на его волну, но все-таки я могу понять, когда спектакль еще может сойти за что-то, хотя мне он не очень нравится, а когда не найдется никого, кто бы его вытерпел.
В театре Monumental Рафаэль выступал не один. Может быть, это также способствовало тому, что он не провалился. На Джорджио Аресу, парня, который умеет танцевать лучше чем кто бы то ни было, и делает это очень хорошо (а поэтому его требуют повсюду и он, мотаясь туда-сюда, с каждым днем становится все стройнее и изящнее), были возложены обязанности по подготовке спектакля - танцевальных номеров, чтобы превратить шоу господина певца, длящееся больше двух часов, в сносное зрелище. Костюмы, удачная хореография, грациозность балерин и танцовщиков, талантливость некоторых сценических номеров придали живость и класс этому представлению, которое оказалось несколько затянутым.
Когда у Рафаэля нет аллергии, это мощный поток голоса, и таким он и был, и упорно пел и пел, песню за песней, я думаю, их было штук сорок. Но Рафаэль не только пел, потому что, как все мы, пострадавшие, знаем, Рафаэль играет на сцене все, даже самого себя, и в итоге по мере того как идет время ты, хотя и сидишь в кресле, замечаешь, что устаешь уже только от того, что смотришь на эти размашистые шаги, смотришь, как он падает на колени, поднимается, плачет, обнимает сам себя, уходит и приходит, строит из себя то хорошего мальчика, то лукавого, то плохого… Одним словом, на сцене он со своей собственной персоной вытворяет столько всего, что ты понемногу теряешь силы и как сказал Антонио Гала в антракте: похоже, что «это парень поет много, даже слишком». Антонио, который и так-то хрупкий, а теперь ставший несколько немощным, был на грани обморока, но не по вине Рафаэля, а из-за своего слабого сложения.
На здоровье не могли пожаловаться наши цветущие представительницы народного искусства, если называть их одним словом так, чтобы все мы поняли. Лола Флорес, вся в серебристом, подтянутая, смуглая, улыбающаяся, броская, жалующаяся своей сестре Кармен, что у них не было билетов и им пришлось у кого-то их выпрашивать, ну я уже говорила, что Лола явилась с Лолитой (ее дочь, также артистка – прим.пер.) и с Кармен Севильей, эти две путешественницы нажили состояние, прекрасно поладив, почти как мать и дочь, и старшая уступила место младшей. Не обошлось без Мерседес Весино, а в антракте я увидела Рикардо де ла Сьерва, но он был далеко и я не смогла поздороваться с ним, хотя мне бы хотелось, потому что это крутая шутка – сделать тебя министром, открыть перед тобой дорогу и именно в тот момент, когда ты заканчиваешь предварительные работы и уже начинаешь видеть результаты задуманного, у маркиза де Себрероса вдруг не хватает портфеля для более близкого друга, и приходится кем-то жертвовать. Рикардо де ла Сьерва и оказался жертвой, не знаю даже, можно ли тут сказать «какая ошибка, чудовищная ошибка». Там же был и Начо Артиме, без Аспилкуэты. Яростно хлопавшая Рафаэлю Росета Арбекс, когда ее призвали к порядку, возмутилась и ответила: «Ведь он это сделал так изящно, а когда что-то делают хорошо, это надо признавать».
Появление в театре Хесуса Эрмиды было апогеем, как и приезд Хосе Марии Иньиго. Без всякого сомнения, телевидение может сделать что угодно, и этих двоих окружила толпа поклонников с просьбами об автографах. Одним словом, это был дебют, на который явились все, потому что в глубине души мы все плохие, так что это было нечто большее, чем простое ожидание и желание увидеть, что произошло с Рафаэлем и что он еще придумал; но вышло так, что у него это получилось лучше, чем в прошлый раз, хотя я настаиваю на том, что мне хотелось бы, чтобы Рафаэль не напрягался так на сцене.
Пилар Тренас
12.10.1980
АВС
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 26.07.2020