«Рафаэль уже не тот». 1980
RAPHAEL YA NO ES AQUEL. 1980
Мне хотелось бы написать блестящий восторженный отчет об этом артисте, который объехал весь мир, пользуясь благосклонностью публики. Хотелось бы сказать, что сейчас у него хороший период, что он по-прежнему заслуживает самых желанных для профессионала комплиментов; что годы дали ему зрелость, обогатили его искусство и обессмертили его имя в веках; короче, мне хотелось бы – а почему бы и нет? – уверить вас, что он все еще собирает толпы поклонников не только по договоренности; но я сожалею, что не могу ничего этого сказать, потому что у Рафаэля, несмотря на то, что он сделал рывок, спев почти сорок песен, не было ничего хорошего, даже голоса.
По его словам, у него был приступ аллергии, но, так как он профессионал, он решил не выбрасывать ни одной песни из своего репертуара. И мы терпели больше двух с половиной часов, слушая старые и новые песни, звучавшие, особенно старые, непривычно и хуже чем когда бы то ни было, потому что у него не получались ни подъемы, ни спуски, ему с трудом удавались блеснуть голосом, руладами и «петухами»; несмотря на это, дружески настроенная публика, заполнившая зал, с восторгом аплодировала, не обращая внимания ни на какие промахи. И Рафаэль накалял атмосферу, подменяя мощь своего голоса расхаживанием по сцене, дерзкими выходками, танцевальными па, чечеткой, хлопаньем в ладоши, свистом, вскидыванием головы, кружением на месте, уходами и возвращением из гардеробной, где не было недостатка в пиджаках, которыми он манипулировал без всякого изящества или новизны, потому что это были его всегдашние номера.
Подпись под фотографией:
Это лицо, эта экспрессия… Рафаэль
Спасибо еще, что у Рафаэля не случилось судорог или мышечной боли, потому что в этом случае, без голоса и без возможности завоевать нас, все эти столь личные и вышедшие из моды инсценировки закончились бы полным провалом. И хорошо, что портной не забыл сделать ему в брюках карманы, потому он без конца засовывал в них руки и вынимал обратно, если только не использовал их для свиста и не хлопал ладонями, наводя страх, особенно на мошек около него.
Жаль, что Рафаэль не перекроил своего шоу и не приспособил его к другим вкусам, к другой эстетике, которая основывается не просто на пробежках с одного конца сцены на другой, или внезапном превращении в дирижера оркестра, или обращении к услужливому пюпитру, когда он делал вид, что не знает слов песни. Кроме того, он, похоже, похудел, потому что ему приходилось без конца подтягивать брюки. Не обошлось без номера со шляпой и танцевальных вставок, которые восторженно отмечали его последователи. Потому что, истины ради, скажем, Рафаэль сохранил свою публику, публику, которую не волнует, что его голос не в лучшем состоянии, и что концерт оказался не таким, какого они ожидали. Возможно, дело в том, что в другое время Рафаэль много давал этой публике, и ее преданность своему идолу несокрушима. Преданность, которая стала еще больше, когда артист нашел оправдание, потому что им так сказали, этой аллергической хрипотце. И потому публика могла бы петь до самого утра; но на самом деле она должна была устать от безумной активности, которую он развивал на этой сцене, украшенной двумя огромными постерами с его лицом. И в этот вечер у Рафаэля не было недостатка ни в цветах, ни в комплиментах вроде «Ты более велик, чем Эверест», ни в аплодисментах, ни в криках «браво», ни во всепобеждающем восторге, ни в вечных друзьях.
Пилар Тренас
13.07.1980
АВС
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 26.07.2020