Рафаэль: "То, что я одеваюсь в черное, делает меня главным действующим лицом. 2013
RAPHAEL: "VESTIR DE NEGRO ME DA TODO EL PROTAGONISMO". 2013
Певец объясняет представителям S Moda, какое значение имели костюмы на протяжении его карьеры. И делает это в носящем его имя музее в Линаресе, где выставлены вещи, с помощью которых он творил историю.
«Это мой любимый пиджак. Я купил его в Лондоне – в 1968 году».
Рафаэль, проведя более 50 лет на эстраде, продолжает оставаться единственным испанским артистом, сумевшим получить урановый диск – за продажу 50 миллионов пластинок, реализованных с начала его деятельности и до 1982 года. Сейчас он, собрав 10.000 зрителей в Auditorio Nacional в Мехико, возвращается со своим турне Mi gran noche в Испанию.
Первое, что приходит в голову, когда думаешь о Рафаэле, помимо его великолепных хитов, - это его вечный имидж – человека, полностью одетого в черное. «Были дизайнеры, которые пытались направить меня на путь истинный, но я никогда не позволял никому влиять на меня, потому что со мной все просто: я одеваюсь на сцене только в черное, потому что это вообще не цвет, он не мешает освещению, не привлекает особого внимания и не отнимает у меня ведущей роли. При этом в начале моей карьеры я одевался во что угодно», - признается певец.
Надо только пройтись по носящему его имя музею, созданному в его родном городе Линаресе (museoraphael.es). В нем десятки черных предметов одежды, которые носил Рафаэль (с 60-х годов и по настоящее время) выставлены вперемешку с полученными им премиями, историческими афишами его концертов и личными вещами. Кожаная куртка цвета жженого сахара (одно из немногих цветных исключений) – это одно из его стилистических сокровищ. «Она прослужила очень долго и я носил ее во всех моих поездках. Помню, что в Японию в 70-е я поехал в ней. Есть вещи, которые рвутся через три дня, а есть другие, о которых ты помнишь всю жизнь. С 18 до 21 лет я всегда носил ее». Это одно из приобретений, сделанных им в ту неделю, когда впервые выступал в лондонском Палладиуме. «Так как я каждый день пел в восемь вечера, утро я посвящал прогулкам по городу и покупкам. Это была эпоха, когда я очень много занимался костюмами», - комментирует он.
На первом плане пиджак из лакированной кожи 1973 года.
Сзади - кожаный пиджак, который он надевал,
снимаясь для обложки пластинки Aquí! в 1969 году.
Гардероб Рафаэля имел решающее значение, когда надо было создавать имидж артиста. Поэтому для этого диска, Mi gran noche, он решил воспроизвести снимок с афиши 1968 года. «Это фотография очень в духе Тарантино, а я уверен, что он тогда и на свет не родился. Я восстановил ее и подумал, что мог бы сделать ее заново, потому что сохранил ту самую одежду, и она мне все еще годится. Я такой же, что и 50 лет назад! Все говорят мне, что я не выгляжу как пожилой человек, но я никогда так не выглядел. Из-за того, что я такой подвижный, я произвожу другое впечатление». Он использовал те же брюки и рубашку, которые носил в 1968 году. Единственное, что он не смог найти – это ремень с заклепками. «Я попросил, чтобы мне сделали ремень, но теперь никто не знает, что такое настоящие заклепки. Если ты сравнишь эти две фотографии, ты не подумаешь, что прошло 48 лет. Я такой же худощавый», - поясняет он.
Его роман с черным цветом начался в 1967, в Мексике – стране, которая не комплексует из-за ярких цветов. «Когда я впервые приехал в столицу, в аэропорту потеряли мои чемоданы. Я приехал с Мануэлем Алехандро и моим менеджером, Пако Гордильо. В тот же вечер я дебютировал в зале El Patio, и я сказал Пако: “Иди и купи мне брюки и черную рубашку. Без всяких украшений”. В тот вечер был такой ажиотаж, что я решил, что с этого момента отсутствие цветов будет моим амулетом. Для меня черный цвет – нечто вроде униформы, как синий цвет для водопроводчика». И хотя его не считают особо суеверным человеком, он не рискует, когда дело доходит до выступления. «Я сто раз пытался изменить костюм. Я шил на заказ очень много костюмов, которые снимал за пять минут до выхода на сцену. Я представлял себя в них и думал, что на подмостках я буду чувствовать себя идеально. Но надев их, я смотрелся в зеркало и говорил себе: «Куда ты в этом пойдешь?» И возвращался к униформе». Все одежду, которую ему так и не довелось надеть, он раздарил.
Его старшему сыну, Хакобо, было поручено привести в порядок и собрать те вещи, которые он все-таки надевал, а также личные вещи, представляющие ценность, и разложить их по датам. Он тоже активно способствовал открытию музея в Линаресе.
«Это зеленый муаровый костюм я надевал, чтобы спеть
Jezabel в пустыне Сахара в 1972».
Но у певца есть и другая жизнь. Есть и другой Рафаэль - на улице и дома, который очень отличается от того, что стоит на сцене. «Каждый день я ношу джинсы; но если я иду на общественное мероприятие, первое, о чем я спрашиваю – во что оденутся другие приглашенные. Мне не нравится выделяться. Я бы никогда не явился получать премию в джинсовых брюках. Каждая вещь создана для своего случая. Сейчас люди одеваются как хотят, даже в моменты, требующие соблюдения некоторого этикета, но я - нет. Правда, дома я всегда хожу босиком и в драных брюках из фильма El golfo («Сорванец»), снятого в 1968. Они не порваны преднамеренно, как те, что продаются сейчас, а потрепаны временем. Они - мой индикатор веса: если они мне лезут, значит, я в хорошей форме».
Еще один показатель того, что дела идут как надо, по мнению артиста – это тот факт, что на концертах у него рвутся рубашки. «На сцене у меня лопались сотни вещей. В четыре года я порвал первые брюки, выступая в школе, и с тех пор не останавливаюсь», - вспоминает он со смехом. Когда он представляет вживую диск, он всегда наевает новый костюм; и если в этот вечер бывает большой успех, он не снимает его на протяжении всего турне. «Каждый вечер приходится стирать его, гладить и приводить в порядок к следующему дню. Поэтому наступает момент, когда я пою, поднимаю руку и – трысь! Рубашка разрывается сверху донизу! Если это происходит, это означает, что все идет хорошо: если ее приходилось стирать много раз, то это потому, что у меня было много выступлений».
Вещи 1974 и 1975.
Сейчас Рафаэль находится в процессе перезаписи своей обширной музыкальной истории. «Докуда успеется», - говорит он. «Это мечта всех артистов, но, к несчастью, когда человек может делать то, что ему хочется, у него уже нет тех возможностей, которые были в молодости. Хорошо, что у меня они остались такими же», - заверяет он. Его второй сын, Мануэль, подстегивал его сделать это. «Я внимательно слушаю моих детей, и некоторые вещи из того, что они говорят, просто вздор, а другие мы применяем на практике. Они воспринимают своего отца по-другому. Они обожают меня, и я знаю, что они желают мне всего самого хорошего». На самом деле именно они в 2000 году убедили его выйти на сцену, чтобы исполнить роль в мюзикле «Джекиль и Хайд».
Рафаэль в свои 70 лет утверждает, что никогда сознательно не создавал тенденции. «Я только знаю, что я был очень передовым андалузцем, сделавшим ставку на соответствующие костюмы. Я не позволял показной эстетике слишком сильно влиять на меня». Его поклонники, по-прежнему раскупающие все билеты на его концерты, смогут услышать его, а также увидеть одетым полностью в черное 19 июля в Мансанаресе (Сьюдад-Реаль), а в другие дни – еще в 16 городах. «Тот, кто придет взглянуть на меня, убедится, что больше половины моей публики - молодежь. Это очень мило, но я до сих не пор не могу объяснить себе, как 18-летняя девушка в первом ряду может переживать так, как делал я, когда мне было 20. Моя публика не дает мне стареть».
14.07.2013
Альмудена Авалос
Фото Хермана Саиса
smoda.elpais.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 14.07.2013