Целительница Катя
Катя Минаева вернулась в родной город Томск и устроилась на работу в райком комсомола. Здесь она во всей красе увидела «трудовые будни» комсомольского актива. Районный секретарь любил хвастаться тем, что в его «дипломат» входят десять бутылок шампанского. Иногда он уединялся в своем кабинете с кем-нибудь из коллег-девушек... часа на полтора.
Во время отчетно-выборной конференции была организована продажа всякого на то время дефицита. Чего там только не было: бутерброды с красной икрой, шоколадные конфеты «Бутылочки с ликером», «Птичье молоко», сырокопченая колбаса, пирожные... Народ приходил ради возможности все это купить.
После конференции Катя собралась было домой, как подошел автобус для райкомовских, чтобы ехать за город на лыжную базу. Девушка подумала, что неплохо было бы покататься на лыжах, и поехала вместе со всеми. На лыжной базе их ждал пир горой – накрытые салатами и горячими блюдами столы, ящики вина и водки. После обильного застолья все парами разбрелись по комнатам. Остались только Катя и водитель автобуса. Она принялась убирать со столов грязную посуду, а тот взял ее за руку и сказал:
- Ну что, пошли!
- Куда? – удивилась девушка.
- Ты зачем сюда приехала?
- На лыжах кататься...
- Ну, ты и дура! – махнул рукой водитель и пошел спать. А Катя до утра мыла посуду и смотрела телевизор. Утром все вернулись в город. Был выходной, и уж дома-то она по-настоящему выспалась. Вот такая была она, нелегкая комсомольская жизнь...
В апреле освободилось место межрайонного секретаря в организации общества книголюбов, и Катя перешла туда переводом. Ей нравилось ездить в командировки по области, снабжать людей в районах книгами, посещать литературные вечера. Жизнь наполнилась незабываемыми приключениями и новыми знакомствами.
В Томске Катя с удовольствием занималась «диссидентской деятельностью», как это называл Женя Кольчужкин. Когда-то Женя приезжал в Иркутск на фестивали в составе студии песенной поэзии «Секунда». Тогда он только что поступил в политех на физмат, где уже давно и успешно работали его родители, известные и уважаемые во всем мире ученые. Катя присутствовала на репетициях, перепечатывала тексты стихов и песен для концертов, печатала и распространяла запрещенную литературу: альманах «Метрополь», поэзию и прозу Даниила Хармса, Иосифа Бродского, «Лебединый стан» Марины Цветаевой. Все это быстро расходилось по знакомым. На книжном рынке за городом они покупали «из-под полы» сборники Мандельштама и Ахматовой, Гумилева и Пастернака. Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» Катя впервые прочитала в самиздате, это был машинописный текст в ручном переплете.
Когда Женя решил заняться изданием книг, он основал издательство «Водолей». За счет заказных изданий Женя мог издавать забытых и не печатавшихся в СССР поэтов и писателей, публицистов и философов. Разгружать пачки книг с поезда в гараж, из гаража в магазин ему помогала Катя, и его родители – доцент и профессор – тоже не считали зазорным поработать грузчиками.
На место прежней начальницы, которую уважали за справедливость и любовь к книгам, прислали бывшую заведующую сектором учета. При ней перестали распространять художественную литературу и взялись за пропаганду материалов партийных съездов. Кате не пришлись по душе методы работы новой начальницы, и она подала заявление на увольнение.
- Что ты себе позволяешь? – не одобрил ее поведение отец, член совета ветеранов. – Мне с ней еще за руку здороваться.
Телеграмма с институтской кафедры методики о том, что в школу требуется учитель испанского языка, сорвала Катю с места. Пока она утрясала свои дела в Томске и добиралась до Иркутска, место учителя оказалось занятым. На той же кафедре Кате подсказали обратиться в институт повышения квалификации строителей. Он-то и стал ее любимым местом работы на девять долгих лет. Начинала Катя секретарем учебного отдела, а дослужилась до старшего методиста. Институт поселил Катю в общежитии, в котором жили строители, народ простой, развлечения незатейливые – выпить, подраться, переспать. Несколько раз приходилось разнимать драки, присматривать за брошенными младенцами. Так Катя стала председателем совета общежития. Она прожила на общих условиях четыре года, когда ей решили выделить отдельную комнату. Катя сделала там ремонт: наклеила обои, покрасила полы, окна... и тут сюрприз: ей дали квартиру!
Катина однокомнатная «хрущевка» оказалась через два дома от общежития. Она просто перенесла туда немногие свои вещи, а за мебелью поехала в Ангарск. Для этой цели институт на полдня дал ей грузовичок с водителем. Катя купила два кухонных подвесных шкафчика и обеденный стол. В комиссионном магазине приобрела диван. Приехала мама и настояла на покупке трюмо. Вся эта мебель жива и по сей день. Вот так Катя обустроилась на новом месте. С ее балкона открывается красивый вид на Ангару и противоположный берег. Весной прилетают чайки и стрижи, во дворе цветут яблони. Хорошее место.
С торца здания института, где работала Катя, находилось фотоателье. Слушатели иногда заказывали там групповые фотографии на память об учебе. Однажды в учебный отдел вошел парень, похожий на молодого Бориса Пастернака, оставил несколько таких групповых снимков и вышел.
- Кто это? – спросила Катя.
- Это наш новый фотограф.
Когда клиентов в фотоателье не было, оттуда доносились звуки игры на гитаре, которые притягивали Катю, как магнитом. Как-то раз она вошла и увидела, что это играет фотограф. Звучала ее любимая песня «Облака» Галича. Фотографа звали Игорь Кондратюк. Катя стала частенько захаживать в ателье, если не было срочной работы. Они вместе пели Галича, Визбора, Окуджаву...
Игорь недолго был фотографом, хотя имел к этому большой талант. На гребне волны образования кооперативов, захлестнувшей страну в перестроечном воодушевлении, он основал фирму «Алиса» и привлек к издательской работе Катю. Они издавали календари, сборники анекдотов, гороскопы. Когда дела «Алисы» пошли в гору, перешли на издания, пользующиеся у населения большим спросом. Печатное оборудование находилось в помещении бюро молодежного туризма «Спутник», которое принадлежало райкому комсомола. Комсомол не мог упустить такой жирный куш. Игоря и его подопечных вызвали «на ковер» и вынудили отдать за аренду помещения всю оставшуюся продукцию и оборудование. Игорь выплатил своей команде последнюю зарплату и уехал в Москву.
Однажды Катя совершенно случайно обнаружила у себя способности к бесконтактному целительству. Сотрудница их отдела, довольно полная женщина, постоянно страдала от приступов головной боли. Как-то Катя, выражая сочувствие, присела рядом на подлокотник кресла. Ее рука находилась на уровне затылка больной. Минут через пять женщина с удивлением отметила, что голова у нее больше не болит.
Катю познакомили с семьей экстрасенсов. Валентин и Лена Тонгалюки были целителями, а трое их детей – ясновидящими. Она спросила у Валентина, сможет ли он определить наличие у нее экстрасенсорных способностей. Тот отошел на пять шагов, вытянул руки вперед в ее сторону.
- Теперь посылай мне энергию из середины ладоней.
Катя представила яркие лучи и мысленно направила их из своих ладоней в его.
- Ничего себе! – воскликнул Валентин. – Вот это сила. Надо тебя учить по системе Джуны Давиташвили.
Катя освоила методику бесконтактного массажа и оказывала реальную помощь при травмах, инфекции, испуге, гипертонии. Проводя рукой вдоль тела пациента, она считывала информацию о состоянии его внутренних органов и предрасположенности к будущим расстройствам.
Неожиданно из дома пришла телеграмма о том, что у мамы инфаркт. Когда Катя приехала в Томск, маму уже перевели из реанимации в палату. Присутствие дочери творило чудеса. По ее совету больная представляла себе, что заворачивает свое сердце в большой прохладный зеленый лист. Это помогло ей уже через неделю встать на ноги.
Катя продолжала учиться экстрасенсорике у друзей, читала книги. Однако без специальных знаний работать своей энергией было опасно и для нее, и для пациента. Увидела по телевидению программу о школе целительства по системе РЕЙКИ (рей – направлять, ки – энергия) и поехала учиться в Москву. На учебу пошли все гонорары за книжные переводы.
Услышав о школе экспериментальной парапсихологии имени Михаила Чехова, прошла обучение на курсах биоэнергооператоров, где преподавали гуманитарную астрологию, цигун, фито и рефлексотерапию. Ей выдали диплом на двух языках – русском и английском. Она самостоятельно научилась работать с маятником и рамками, тонкими телами и чакрами, находить и снимать порчу, сглаз, испуг, чистить вещи и помещения от плохой энергетики.
С фотохудожником Александром Князевым Катя познакомилась в доме актера. Тот жил одно время в здании ТЮЗа, в бутафорской мастерской. С выставками Князев ездил в Австрию, во Францию. В Париже он подружился с супругами-художниками Пьером и Бергит Маньин. В августе 91 года французы приехали к нему в гости, подгадав как раз ко дню рождения.
Князев организовал круиз по Байкалу от газеты «Советская молодежь» и пригласил французов с собой. Катя поехала с ними в качестве биоэнергооператора, чтобы отметить на карте биопатогенные зоны. Когда катер «Комсомолец» с членами экспедиции вышел из Листвянки, она заметила, что матрос бросает окурки и сплевывает за борт.
- Не делайте этого, - попросила Катя. – Байкал может обидеться и наказать.
- Ерунда, - ответил тот, - мы так всегда делаем, и ничего.
В Голоустном катер причалил к берегу и встал на якорь. Ночью налетел сильный шторм, подняв волны до восьми баллов. Катер лег на бок, и его выбросило на берег. Все, кто были внутри катера, упали на пол, а потом кое-как выбрались наружу. На берегу Катя, стоя на коленях и повернувшись лицом к разгневанному Байкалу, взмолилась:
- Мы же только выехали, ничего не успели увидеть. Дай нам возможность продолжить это плавание!
После этого к берегу пришла особенно высокая волна. Она мягко сняла судно с мели, и то встало вертикально. Капитан и матрос перешли на катер, помогли подняться пассажирам. Несмотря на штормовую погоду, судно вышло в открытое море, направляясь в сторону Усть-Баргузина. К утру подошли к берегу в Усть-Баргузине, и тут по рации услышали о ГКЧП. Особенно испугались французы. Они взяли обратные билеты с вылетом из Москвы и не были уверены, что смогут нормально добраться до дома. Что-то внутри «торкнуло» Катю сказать им:
- Не бойтесь. Это продлится не дольше трех дней.
Так оно и вышло. По дороге до Чивыркуя кто-то постоянно дежурил у рации, чтобы услышать новости о событиях в Москве. К утру причалили в бухте Змеевая. На берегу развели костер, искупались в Байкале, пожарили на ужин рыбу, купленную у рыбаков. На Ушканьих островах Князев фотографировал чаек, уток и нерп, а Катя просто гуляла с рамкой по берегу. 21 августа по рации услышали о том, что члены ГКЧП арестованы.
- Ура! – кричали все, кто был на палубе, в том числе и французы. После этого радостного известия сразу вышли в обратный путь в Иркутск.
Дружба с Князевым продолжалась два года. Он иногда говорил Кате о том, какие чувства испытывал по отношению к ней. Правда, очень редко. Однажды признался:
- Знаешь, почему мы до сих пор вместе? Потому что ты на меня не вешаешься.
А Катя действительно никогда никого не удерживала. Она думала, что «наше от нас не уйдет. То, что ушло, было не нашим». Как-то пришла она к его подъезду в Солнечном и увидела, что какая-то девушка моет окно в его кухне.
- Это Лена, - сказал Князев. – Вот прилипла, и никак не могу отвязаться.
На Лене Князев в том же году женился. Она была моложе Кати лет на десять. Видимо, это и решило дело. Лена родила ему троих сыновей. Два года назад Катя увидела Лену Князеву на концерте фламенко. Та танцевала на сцене.
Все три своих диплома Катя носила с собой, чтобы при необходимости показывать их пациентам или проверяющим.
Однажды в магазине она поставила сумку с дипломами на столик, а сама отвернулась к прилавку. Через минуту посмотрела на столик - сумки нет. Катя клеила объявления, просила вернуть дипломы, но безрезультатно. С тех пор она работает только со знакомыми, поскольку ни одного документа, подтверждающего ее квалификацию, показать не может. Так закончилось целительство, которое должно было наполнить благородным содержанием ее жизнь и обеспечить средствами к существованию.
Наталья Борисова
Братск (Россия)
Из книги "Инязовки"
Записки Насти Январевой"
Опубликовано 03.12.2017