Рафаэль: «Не знаю, наделен я проницательностью или большой удачей». 2015

RAPHAEL: "NO SÉ SI TENGO MUCHO OJO O MUCHA SUERTE". 2015

Певец и актер устраивает премьеру фильма «Mi gran noche» и выпускает новый диск. «В сегодняшнем кинематографе я встретил товарищество, какого не было раньше».

Рафаэль преодолел моду на ремейки и стал современным классиком.

РАФАЭЛЬ (Рафаэль Мартос, Линарес, 1943) поставил себе целью, чтобы после того, как его не станет, не оставалось никаких похвал, которые можно было бы еще получить, и чтобы лучшим моментом этого стахановца эстрады всегда было его шумное настоящее время. Сегодня состоится премьера Mi gran noche, фильма Алекса де ла Иглесиа (для которого он является приманкой и главным авторитетом в съемочной группе), призванного стать не просто сатирой на телевидение, а в первую очередь гротескным, печальным и веселым портретом нас самих. У него хватило пороху, чтобы одновременно заниматься выпуском его диска Raphael Sinphónico, являющегося вымпелом амбициозного турне по Испании и Америке.

Диск и одновременно фильм.

Не знаю, как я ухитряюсь это делать, но мою жизнь усложняю я один. Но я получаю от этого удовольствие.

Когда Вы прочитали сценарий Алекса де ла Иглесиа, Вы уже перед съемками сказали, что чувствуете себя комфортно в его роли, и что она не является карикатурой на Вас.

Нет, Альфонсо – это не я.

Это ужасный злодей.

Он - ужасный злодей, но у него есть причины быть злым. Он защищает свое положение, свой авторитет, свой статус классика от той ужасающей дряни, что царит вокруг.

Так много лет спустя Вы чувствовали себя комфортно в качестве актера?

Да, мне было очень приятно вернуться, потому что это очень многолюдный фильм, и все коллеги были восхитительны. У меня были чудесные отношения со всеми. Сейчас не как раньше, в кино все очень изменилось.

Что Вы имеете в виду?

Появилось товарищество, чего раньше не было. Помню, что раньше, если ты был звездой, ты приезжал, тебя усаживали в твою гримерную и тебя никогда не видели. Единственным, кто имел право войти, был режиссер или гример. И продюсер, если он соизволит. Все было совершенно по-другому. Сейчас на площадке возникает приятная атмосфера, я получал большое удовольствие, мы вместе ужинали, много смеялись...

А результат Вам понравился?

Мне было очень весело, потому что я не хотел смотреть отснятый материал, пока фильм не был закончен. Уго Сильва говорил мне: "Ты видел во вчерашней сцене...?", потому что все снимали эпизоды на мобильник, а я отвечал «нет». «Я не буду смотреть его, пока фильм не будет закончен, не будет смонтирован с музыкой и всем остальным». Потому что мне нужно увидеть его тогда, когда я смогу в него поверить. Я сдержал обещание, я посмотрел его в законченном виде. И открыл для себя Бланку Суарес, которая не только очень красива, но еще и обладает большим талантом и огромным чувством юмора. У нее потрясающее будущее».

К вопросу о Вашем диске – Вы никогда не записывались с симфоническим оркестром?

Нет, я попробовал сделать это в De amor y desamor, записал четыре вещи и они показались мне очень хорошими. Но даже так: одно дело сделать диск, а другое – вывести оркестр на сцену. Это очень сложно, но захватывающе интересно. Особенно потому что ты не можешь возить с собой оркестр, так что выступаешь с местным оркестром каждого города. Это был сюрприз: в Испании столько симфонических оркестров, что глаза на лоб лезут. Мы были очень внимательны. Оркестр из Альмерии просто сказочный, из Малаги - потрясающий... И самое волнующее – что этот спектакль в театре Real выглядел превосходно, но когда ты переносишь его на футбольное поле, то открываешь для себя, что если ты размещаешь там симфонический оркестр, оно превращается в театр Liceo.

А аранжировки?

Я наделен либо даром предвидения, либо очень большой удачей. Я доверил аранжировки Фернандо Веласкесу, но, понятное дело, диск – это диск, он выглядит чудесно. Тогда, когда я на записи пел под симфоническую музыку, я начал думать о настоящем симфоническом оркестре, потому что он звучал изумительно. Но ты представляешь этот замысел офису и, ясное дело, трясешься.

Выгодно быть продюсером.

Конечно, эта задача - моя, поэтому я «indie», независимый. И мне очень повезло в том, что люди, которые меня окружают, всегда мне помогали осуществлять вещи, которые мне хотелось сделать. Они никогда не отнимали у меня надежды и не просили быть осмотрительным. И другие также заключали со мной контракты.

Я в этом не сомневаюсь.

И в самом деле, я считал, что в этом симфоническом турне мне придется быть продюсером и заниматься всеми вопросами, но когда я начал готовить первый концерт, появились импресарио, которые взялись за эту работу.

После этого диска Вы выглядите как крунер, на американский манер?

Я всегда был крунером, но очень андалузским. И очень мексиканским, очень пуэрториканским, очень каталонским, очень испанским. Когда я начинал петь, в моде были крунеры, и публика под них танцевала. Ты не знаешь этой истории?

Нет.

Так вот я сказал, что не желаю, чтобы публика танцевала. И некоторые импресарио не захотели иметь со мной дело. Тогда у меня был контракт в Сарагосе, и мне было лет четырнадцать или пятнадцать, я еще носил короткие штанишки. Это был ресторанчик, и публика собралась танцевать. Я уставился на них, а они смотрели на меня, я махнул пианисту (это был Мануэль Алехандро), и мы все смотрели друг на друга. Молча. Они не кричали «начинай», и ничего другого в этом роде, и понемногу начали усаживаться. Полагаю, они поняли, что я не начну петь, если они не обратят на меня внимания. И тогда я начал, я отдал им все, я устроил переполох, и так продолжается до сегодняшнего дня. Никто никогда больше не танцевал.

Педро Вальин
23.10.2015
www.lavanguardia.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 25.10.2015