Рафаэль: «Я был «indie» еще до того, как появились «indie». 2017

RAPHAEL: «YO YA ERA INDIE ANTES DE QUE EL INDIE EXISTIERA». 2017 

Подзарядив батарейки выпуском диска «Infinitos bailes», он возвращается с фестивальным настроем и опять заявляет о себе как об уникальном случае. Он снова приезжает в Галисию в следующем месяце, и аншлаги уже обеспечены.

В последний раз, когда он был в Галисии, он выступал в эксклюзивном формате - с симфоническим концертом. Теперь он делает это, представляя «Infinitos bailes» (2016) - альбом, в котором он исполняет песни, написанные такими артистами, как Иван Феррейро, Бунбури, Вега, Микель Исаль и Ману Карраско. Он предупреждает: «На этих концертах будет превалировать рок-музыка». 28 апреля он выступит в Виго (концертный зал Auditorio do Mar), а 29 апреля – в А Корунье (Оперный Дворец). Стоимость билетов - от 35 евро.

- Можем ли мы сказать, что Рафаэль появляется в облике рок-певца?

- Нет, это рок-песни в том смысле, в каком я их понимаю. Но ясно, что помимо новых вещей я буду петь все песни, которые публика хочет услышать в моем исполнении. Обязательно прозвучат драгоценности короны.

- Много говорили о вашем участии в фестивале Sonorama. В диске чувствуется что-то от этого звучания «indie» с того фестиваля. Вы хотели воспроизвести его?

-Да, в нем нашло отголосок звучание групп, играющих на фестивалях, но я имел дело с таким звуком с тех пор, когда только начал петь. Нет ничего из того, что я делаю, что было бы изобретено потом. Я все это делал уже давно. До того как появилась песня «Escándalo», я создал много вещей в этом жанре. Я исполняю подобную музыку с 1964 года.

- Ваша индивидуальность сочетается с ней?

- Да, с самого начала. Все, что пишет для меня Бунбури, на самом деле тоже похоже на песни, которые для меня создавали раньше.

- Вы говорите о нем как о брате.

- Да, я очень люблю его, я им восхищаюсь и он кажется мне потрясающим парнем. Это великая звезда.

- В свое время он ломал все стереотипы, когда с группой «Héroes del Silencio» говорил, что самое большое влияние на него оказали Вы.

- Дело в том, что Энрике смотрел меня в театре Principal в Сарагосе с тех пор, как ему исполнилось четыре года. Он очень хорошо знает мой стиль, мою манеру исполнения. Он сочинял песни для этого стиля и этой манеры.

- Вы почувствовали с ним духовную близость, когда познакомились?

- Да, у нас очень тесный контакт.

- На диске есть одна песня, которая внушает некоторое беспокойство: «La última ovación (последняя овация)». Предполагается, что это своего рода прощание?

- Нет, вовсе нет. Это подразумевает благодарность спутнице моей жизни, то есть моей жене. Прослушайте ее внимательно, и вы поймете. Она посвящена ей.

- Ну, казалось, что она говорит о возможном прощании со сценой.

- Нет, в день, когда я об этом скажу, мне придется уйти. Но не сейчас.

- Этот день очень далек?

- Да, он еще далек.

- Наверное, Вы – тот испанский артист, который больше всех сотрудничает с другими. Почему?

- Потому что я люблю всегда быть окруженным молодыми людьми, людьми, которые меня учат. Я учу их, а они - меня. Мне нравится, что современные авторы пишут для меня, и я убеждаюсь, что они занимаются примерно тем же самым, чем я занимался в прошлые десятилетия. Это означает, что мой путь всегда был верным.

- Ваши «эго» сильно конфликтуют?

- Нет, это мне не знакомо.

- Сейчас Вы чувствуете себя на пике своей карьеры?

- Нет, я человек, который каждый день просыпается, думая о том, что ему еще многому предстоит научиться. С таким подходом дела идут лучше.

- У Вас когда-нибудь возникает ощущение, что любые прошлые времена были лучше?

- Нет, никогда. Я никогда не смотрю в прошлое. Это меня совершенно не интересует.

- Год назад мы брали интервью у Кончи Веласко в «La Voz». Она предложила нам такой заголовок: «Моя жизнь прошла в гримерной». Вы могли бы так сказать?

- Ох, изумительная Конча! Нет, я бы сказал, что моя жизнь прошла на сцене. Гримерная для меня – как мой собственный дом. Это частная и личная жизнь. А потом есть общественная жизнь и чисто человеческая.

- Они очень отличаются друг от друга?

- Нет, только на сцене я одеваюсь в черное. А все остальное - такое же.

- На какого артиста Вы хотели походить в детстве?

- Ни на какого, я всегда хотел быть самим собой. Что это за мания – что ты должен на кого-то походить! Это изобретение фирм грамзаписи. Тебе говорят, чтобы ты посмотрел на другого артиста и обратил внимание на то, что он делает, чтобы делать все так же. Но со мной такое не проходило, потому что я всегда хотел быть собой, а не быть кем-то другим.

- Уникальный с детства?

- Полностью.

- Это желание создавало Вам проблемы с этой индустрией?

- Да, мне хотели навязать какие-то вещи, потому что, как они говорили, это хорошо шло. Но я отвечал им: «Я этого не буду, делай это сам, если хочешь, или заставь кого-нибудь другого». И мне говорили, что я бы сделал это лучше. Но я всегда отбивался: «Оставь это на моей усмотрение, потому что я в этом понимаю».

- Вот поэтому некоторые говорят о Вас, что Вы - первый «indie».

- Ну, ведь «indie» – это « независимый», а я уже был «indie» до того, как появились «indie» (смеется). Так было с тех пор, как я родился.