Рафаэль: "Я в отличной форме и еще могу удивлять". 2012
ЛЕГЕНДА МИРОВОЙ ЭСТРАДЫ СПОЕТ В КРЕМЛЕ
Его выступления никогда не укладывались в стандартный набор «прожектор-сцена-микрофон». Легенда мировой эстрады Рафаэль привык все делать по высшему разряду. Поэтому каждый его выход к публике не просто шоу, а настоящее театральное действо.
Которое завораживает не хуже таинственной сказки. После прошлогоднего аншлагового концерта в Кремле, испанский певец вновь посетит Россию. Перед своим большим концертом 8 ноября в Государственном Кремлевском Дворце Рафаэль встретился с корреспондентом «МК».
Рафаэль сегодня - настоящий гений музыкального мира, владеющий непостижимым секретом вечной молодости и неистощимой энергии. Услышать его сказочный голос и увидеть на сцене – подлинное удовольствие, которое может подарить только такой замечательный мастер, а забыть его будет просто невозможно. Впрочем, начать наше интервью пришлось не с музыки, а со здоровья. Надо сказать, что, несмотря на свой возраст (в мае этого года певцу стукнуло 69 лет) и перенесенную трансплантацию печени, маэстро в потрясающей форме. Его голос молод, ярок, гибок и силен, а артистизм завораживает, и в нем по-прежнему есть что-то магнетическое. Как будто и не было ничего ни боли, ни слез родных, ни прощания с жизнью…
- Ощущаю себя 19-летним мальчишкой. Тогда ко мне пришел первый официальный успех. На песни в Бенидорме объявили, что среди испанских певцов появился настоящий соловей. Мои фотографии с восторженными комментариями разлетелись по всем изданиям страны. У меня от счастья тогда аж в ушах звенело. Хотя, признаюсь, похвалы относительно моего пения я слышал не раз. Еще в детстве мама возлагала на меня большие надежды: «У тебя такой ангельский голосок, но когда ты вырастешь, он превратиться в тембр, сводящий женщин с ума». Я тогда краснел и отмахивался: «Да что ты, мам, я просто пою не плохо!». Но она гнула свою линию. И я ей благодарен за это. Свою победу на «Евровидении», которое сделало меня известным всей Европе, я посвящу именно ей. На меня градом посыпались заманчивые предложения. Я мотался из одного конца света в другой США, Латинская Америка, Европа, Азия, Австралия, Япония…
Лучшие концертные залы, среди которых парижская «Olympia», лондонский «Palladium», «Paramount», «Carnegie Hall», «Madison Square Garden», «Radio City» в Нью-Йорке, «Opera House» в Сиднее, Сарсуэла, театр Лопе де Вега в Мадриде, Лисео в Барселоне и многие другие открывались передо мной. Тогда я не знал, что навсегда. И у меня предательски дрожали колени, когда объявляли мой выход… Сейчас даже не верится, что все это могло прекратиться навсегда. После операции врачи не давали никаких гарантий, но тихо говорили родным: «Он вряд ли сможет оправиться». Но моя супруга Наталия и дети не сдавались, они поддерживали меня весь трудный период. И помогли вернуться. С тех пор каждый раз, когда я выхожу на сцену, у меня в голове этот счастливый звон как в детстве – от переполнения эмоций.
- Помнится, от дружбы с Авой Гарднер, женой Фрэнка Синатры, у вас тоже дух захватывало…
- Это удивительная женщина-ураган. Наше взаимопонимание, увлеченность и дружба были такими, что я, извиняюсь за свое самомнение, начал думать, что она была почти влюблена в меня… Например, на один мой день рождения Ава устроила потрясающую вечеринку в доме Синатры, и весь вечер она провела, буквально, повиснув на мне – на моей шее, на моей руке. Ава вообще была настоящей богиней - капризной, непредсказуемой и взбалмошной. Она жила с какой-то головокружительной интенсивностью. Иногда у меня было ощущение, что время не существует для нее, а иногда, наоборот. Это когда она напивалась. Пила часами, и тогда казалось, что наступает конец света. Она была единственной виновницей в самом серьезном происшествии из всех, что имели место на съемках «Сорванца». Она сумела довести меня почти до крушения моей профессиональной карьеры в кино. Дело в том, что продюсеры сделали мне такую страховку, которая стоила им, наверное, золота. Против любых возможных рисков. Кроме прочих ограничений условия страховки не позволяли мне выезжать за пределы Акапулько, и особенно летать на самолете. Запрет был категорическим…
Вообще-то в этой истории я тоже был виноват, не сумев скрыть ту информацию, о которой у меня никто не спрашивал. Я рассказал Аве, что в Мехико, в «Эль Патьо», будет выступать Сара Монтьель. Будь проклят тот день, когда я сказал об этом Гарднер. Она решила, что, во что бы то ни стало, я должен был отвезти ее к Саре, что мы должны были лететь в Мехико, чтобы послушать Монтьель вживую. Это была настоящая истерика, и я сдался. Мы посмотрели ее спектакль, поужинали, потом немного выпили. Хорошо, что я не ношу часы, иначе я сошел бы с ума, видя, как быстро бежало время. Очень поздно, ранним утром на рассвете, первым рейсом мы полетели обратно в Акапулько. Мы едва успели на самолет, что меня чуть не довело до инфаркта, потому что этим самым утром у меня начинались съемки.
- Но многие вас знают исключительно по фильму «Пусть говорят»…
- Хотите спросить, не обидно ли мне? Отвечаю: нисколько. В том фильме я был самим собой. А это значит, что каждый зритель принят меня таким, какой я есть. А то, что ко мне приклеилось звание «актер», так это меня только радует. Ведь песня для меня что театр, где живут герои с разными судьбами, характерами, личными переживаниями… Донести историю да так чтобы сердце екнуло – вот что важно.
- А как получилось, что, несмотря на огромную мировую популярность, в России вы не гремели концертами?
- В конце 1970-х, действительно, российская сцена для меня закрылась. Почему? До сих пор задаюсь этим вопросом. И только спустя 40 лет я смог представить русским свою музыку - два альбома «El Reencuentro» («Воссоединении») и «50 Años Después» («50 лет на сцене») раскупились неожиданно быстро. Сейчас мы выпустили еще два. Один из которых состоит из дуэтов с Сальваторе Адамо, Полом Анка (автором великого хита «My way»), Монтсеррат Кабалье, Шарлем Азнавуром. Другой, «El Reencuentro», говорят, тоже получился не плох, - смеется Рафаэль, - некоторые из песен даже называют сенсациями культурной жизни Испании. Посмотрим, смогут ли и в России они произвести похожий фурор. Во всяком случае, Мануэль Алехандро, автор большинства моих мировых хитов и бесспорный король всей испанской песенной музыки, на это очень рассчитывает. Недаром мы встретились снова спустя 28 лет!
- Для московской публики готовите что-то особенное?
- Мой спектаклю в стенах московского Кремля будет симбиозом известнейших шлягеров и совершенно новых моих песен. Я каждый раз пою, как последний. Так что предугадать, куда все это заведет заранее не возможно.
Таисия Пяткина
26.10.2012
Московский комсомолец
Опубликовано на сайте 27.10.2012