Часть IV
PARTE IV
В самолете с Алехандро Сансом
Л: Должно присутствовать что-то в моде, в новом поколении певцов, что пугает или слегка страшит человека, который уже чуть постарше их. Как воспринимаются эти новые метеоры, внезапно появляющиеся на эстраде? Вам не хочется сказать: «Послушай, иди помедленнее, потому что мне это стоило большего труда!»?
Р: Нет, нет, нет, потому что мне это тоже не стоило такого уж труда. Я восхищаюсь ими и симпатизирую, и к тому же они никогда не мешают тому, что делаю я. Наоборот: они вносят определенный вклад, потому что когда публика сравнивает, она видит: один такой, какой он есть, другой - такой, какой он есть, а Рафаэль – это Рафаэль. Прошло много лет, очень трудных, я каждый день выхожу на сцену выкладываться до конца, а зрители умеют это замечать, и мои собственные коллеги видят это. Одной из самых приятных бесед, которую я вел с профессионалами, была беседа с Алехандро Сансом, потому что весь полет, когда мы возвращались в Мадрид, мы говорили о человеческом и о божественном; мне нравятся его устремления, это потрясающий парень, с огромной энергией.
Л: Что бы ты им посоветовал с твоей позиции? Тебе больше лет, чем им…
Р: Единственное, что у меня есть – это большее число лет, чем у них, но имей в виду, что я в том возрасте, когда надо учиться. Я в том возрасте, когда надо получать советы, а не давать их. Мой великий секрет в том, что я никогда не думаю, что я куда-то пришел, все хорошее еще впереди, всегда. Я всегда должен быть веселым, работать целыми днями, чтобы я был наготове, когда оно ко мне придет.
Л: Ты очень скромен, это неизвестная нам черта.
Р: Нет, я вовсе не скромен, но в этом отношении – да. Я всегда говорю, что тот, кто верит, что он взобрался на какое-то место, уже прощается с этим местом.
Л: Ты еще не взобрался?
Р: Вовсе нет. Представляешь, каким хорошим я буду через двадцать лет? Феноменально хорошим – и я буду продолжать петь.
Мне 23 года
Л: Сколько тебе лет?
Р: Мне 23…
Л: А через двадцать лет тебе будет 13.
Р: Нет, мне всегда было 23. Я родился в 23 года и умру в 23 года.
Л: Ты следишь за Хулио Иглесиасом? Ты поддерживаешь с ним отношения?
Р: Очень, очень близкие, он великий труженик, очень хороший певец, устраивающий хорошие спектакли, это великий человек в мире шоу-бизнеса.
Моя любимая Эдит Пиаф
Л: Какого певца из поющих в последние 10 или 20 лет ты бы выбрал?
Р: Я очень люблю музыку, причем музыку всего мира. Сейчас у меня нет одного любимого артиста. У меня была Эдит Пиаф, которая являлась для меня sumum (лат.суммой) всего, но с тех пор, как ее не стало, во всех мне нравится что-то одно: в одном колоратура голоса, в другом – стиль работы, в третьем – манера поведения в обычной жизни, в следующем – способ вести шоу на сцене. Я смотрю телевизор, вижу человека и говорю: «Как он хорош». Мне нравится фольклор, фольклор всех стран, потому что это – праотец всего. Я, например, андалузец, и когда я пою – я андалузец, полностью андалузец, и это у меня заметно в совершенно не андалузских песнях; например, я исполняю «My way» и в ней звучат абсолютно андалузские рулады, андалузские «фальсете». В «Yo soy aquel» я выступаю андалузцем, это печать поющего Рафаэля.
Кинематографист
Л: Ты продолжаешь вынашивать планы работы на телевидении?
Р: Я сделаю большой телевизионный цикл, а также готовлю другой, не музыкальный. Музыкальный цикл я сделаю в конце октября 1999, потому что раньше не смогу, это невозможно. Я вступлю в 2000 год, занимаясь телевидением. А потом я хочу вернуться в кино, потому что моя мечта - вернуться в кино, более зрелым способом, а не к фильмам о юноше, который поет. Теперь - к более серьезным лентам. Я уже начал намекать на идеи в моем фильме, которые назывался El golfo. Там меня уже укусила муха, подстрекающая делать другие вещи, а так как благодаря моему сыну кино у меня живет прямо дома, я займусь ими.
Л: Это правда, что твой сын-киношник в последнее время снимал тебя?
Р: Да, он снимал меня целый год: сделал две программы для телевидения, каждая из которых будет продолжаться два часа, и заснял все, что происходило на моем 35 юбилее, по всей Америке, как на севере, так и на юге, и в центре. Он побывал в Лондоне, Париже, Риме, России, естественно, Испании, и проделанная им работа очень хороша.
Не маркиз и никто другой, а Рафаэль
Л: Как тебе это – быть маркизом?
Р: Нет, я не маркиз.
Л: Наталия…
Р: Нет, я – Рафаэль, этого уже достаточно, так ведь?
Л: Но тебе всюду напоминают, что ты маркиз.
Р: Нет, меня называют «маэстро», но мне это не нравится, потому что кажется, будто говорят о Педро Варгасе*. Я очень восхищаюсь Педро Варгасом, Доном Педро, и мне не хватает уймы лет до того, как стать Педро Варгасом.
Л: Почему сегодня ты такой скромный?
Р: Какое там, я не скромный, наоборот, дело в том, что того, о чем ты говоришь, для меня не существует. Я – Рафаэль.
Л: Рафаэль, а в политике ты…
Р: Под каким соусом - или без соуса?
Л: Под очень плохим соусом.
Р: Ну, фильм о политике или политика фильма – это фильм, который нравится тебе больше или меньше в зависимости от того, в каком кинотеатре ты его смотришь. Она очень странная, очень скучная, я нахожу, что она очень скучна. Хотя те, кто занимаются политикой, должны считать ее очень увлекательной.
Я не правый, я центрист
Л: По крайней мере тебя считают правым.
Р: Нет, я достаточно уравновешенный человек, достаточно справедливый, человек, полностью принадлежащий центру, родившийся в ужасно скромной семье, который благодаря труду сумел стать тем, чем он стал. Я из этих классических маленьких испанцев, которые сами себя сделали.
Л: Self-maid man, но испанец.
Р: Что-то в этом роде. Я человек, уважающий идеи всех людей. То, что идет на пользу стране, то в стране и должно происходить, какого бы цвета оно не оказалось. В этом я не радикал, дело в том, что я очень близок к центру.
Л: Рафаэль, ты не хочешь стать президентом?
Р: Нет, с этим я бы не справился, это очень сложно, я предпочитаю быть Рафаэлем и петь. Для президента у нас есть Аснар.
Л:И как тебе Аснар?
Р: Мне он кажется очень хорошим, и многим испанцам также.
Л: Рафаэль, а завтра что?
Р: Что касается завтра, которое очень сложная штука, то я попытался объяснить все как можно лучше в моей книге.
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 07.07.2015
Примечания переводчика:
* Педро Варгас Мата (29.04.1906 – 30.10.1989) – мексиканский певец и актер золотого века мексиканского кино, известный как «соловей обеих Америк».