Рафаэль: «Тот, кто рождается артистом, артистом и умирает». 2014

RAPHAEL: «EL QUE NACE ARTISTA, MUERE ARTISTA». 2014

Рафаэль начинает месяц концертов в театре на Гран Виа. Со среды, 26 ноября, до воскресенья, 21 декабря, в 19-30, в театре Compac Gran Via (Гран Виа, д. 66). 35-55 евро. www.raphaelnet.com

«Люди говорят мне, что я самый молодой старик, какого они знают». Кажется, что  Рафаэль (Линарес, 1943) переживает вечную молодость, с привычно переполненными залами в театрах (в Мадриде он даст двадцать (20!) почти без перерыва следующих друг за другом концертов) и постоянным предъявлением своих прав на молодую публику и артистов, которое окончательно стало бесспорным на громком выступлении на последнем фестивале Sonorama. «Indie» означает «независимый», так? Ну, так этим я и был всю свою жизнь» - шутливо, но также и всерьез утверждает он, говоря на эту тему.

Видно, что Рафаэль находится в расцвете сил, он энергичен, у него активное мышление, и, разумеется, он бесконечно вежлив с журналистом (которого он заставил отказаться от «вы», чтобы без всяких колебаний обращаться на «ты»). Он без уверток говорит о своем (не)выходе на пенсию, об успехе, о политике, о беге времени и – как же без этого - о трех неделях концертов, которые он намерен давать в Мадриде, начиная со среды, 26 ноября. «Бывшим его домом с тех пор, как он начал ходить», как говорит он сам. 

Вопрос: Как вы себя чувствуете?

Ответ: К счастью, отлично. Я в разгаре турне, и оно мне очень нравится.

В: Вы на самом деле не останавливаетесь: концерты в театрах, записи и даже фестивали…

О: Моя главная проблема в том, что мне нравится моя работа (смеется) и я считаю, что в жизни нет ничего лучше, чем любить то, чем ты себя посвятил, правда? Строго говоря, я начал петь в четыре года, хотя профессионально стал заниматься пением с шестнадцати. С того времени я не останавливался.

В: У Вас никогда не было желания отдохнуть?

О: Я много раз притормаживал, думая, что, наверное, должен на какое-то время уйти в сторону, но уже через два месяца я спрашивал себя, какого черта я остановился, и возвращался к поездкам. По счастью, моя  семья меня поддерживает и верит в меня, это самое главное в моей жизни.

В: На самом деле Вас часто спрашивают о выходе на пенсию, но Вы отвечаете, что об этом не может быть речи.

О: Я никогда не выйду не пенсию на глазах публики. А вот что я сделаю – это однажды проснусь и скажу «до сего предела». Это произойдет, когда я замечу, что уже не могу отдать максимума того, что у меня есть. Никто не увидит, как я делаю из себя посмешище. В тот день я пойду на пляж или еще куда-нибудь, но это случится  после великой ночи. Чего также никогда не будет – это прощального турне. Такого не может быть! В придачу к тому, что весь день провел бы в слезах, тот, кто рождается артистом, умирает артистом. Я уйду без предупреждения, и в один прекрасный день кто-нибудь спросит: «а где Рафаэль?». Помню один концерт, который я дал после моей трансплантации (в 2003 году) в Майами, который объявили «прощальным». Ну и задал я импресарио!

В: Трансплантация изменила Ваше мировоззрение?

О: Да, это неизбежно.Сейчас я в целом спокойнее. Особенно на сцене. Раньше у меня бывали приступы смущения, которые уже не повторяются. Я должен заботиться о себе, и я это знаю; не только из-а себя, но также из-за всех проектов, в которые я вовлечен, и людей, которых я не могу подвести. Речь идет о любви к профессии и уважении к публике, которое в моем случае к тому же взаимно. Я знаю, что выхожу выступать и что нравлюсь тысячам людей, которых я вижу перед собой. Этим надо наслаждаться, зная, когда надо давить на газ, а когда надо дать задний ход.

В: Как выглядит день Рафаэля, когда у него нет концерта?

О: Я стараюсь спокойно развлекаться с семьей, которая к тому же весьма велика. и кроме того, отдыхать от сцены и готовить новые вещи.

В: Ваше участие в последнем фестивале «indie» Sonorama было весьма громким и даже  вызвало полемику. Как Вы это пережили?

О: Совершенно естественно. «Indie» - это независимый, не так ли? Ну, так это то, чем я был всю свою жизнь. Я отказывался от вещей, которые могли бы принести мне больше денег, но которые я не принимал, и всегда пытался идти своей собственной дорогой. Мне повезло иметь очень мощную интуицию, позволяющую мне понять, что мне подходит, а что нет. Я никогда не разрешал манипулировать собой и не пел и не делал ничего  лишь потому, что это модно. Фразе «Это носят все» не было места в моем мире. Я водитель моей собственной жизни и моей карьеры.

В: Вы когда-нибудь ощущали близость к власти или очередному правительству?

О: Никогда. Разумеется, у меня есть политические идеи и собственная позиция, но она только моя. Я никогда не претендовал на то, чтобы влиять на других людей, пусть даже потому, что я, может быть, ошибаюсь.

В: А наоборот? вы замечали, что политики хотели сблизиться с Вами, чтобы извлечь из этого выгоду?

О: Тоже нет. По крайней мере, я не позволял собой манипулировать, даже ради моего блага. Есть люди, которые с тобой сближаются и хотят направить тебя на нужную дорогу, с лучшими намерениями, но НЕТ.  Если оставить меня на площади с 27 закрытыми выходами и одним открытым, я, конечно же, его найду.

В: Вы говорите, что вами пытались манипулировать для Вашего же блага. Это для Вас привычнее, чем люди с плохими намерениями?

О: Все всегда делали с лучшими намерениями. Люди в основе своей хорошие.

В: В такой момент, как нынешний, странно слышать такие оптимистические фразы…

О: Я в самом деле верю, что это так. Всегда найдутся четыре-пять паршивых овец, но в общем мы – хорошие люди.

В: Не зацикливаясь на indie или не indie, скажем, что нам ясно, что Вы сумели найти контакт с молодой публикой. У Вас есть какой-нибудь секрет?

О: Что меня удивляет – что это поняли только сейчас, когда прошла почти вся жизнь. У меня всегда была публика моего возраста и та, что на десять лет моложе. Вспоминаю один концерт, который я в 80-е давал в мадридском театре Monumental. Нам вдруг позвонила кассирша, потому что выстроилась очередь из 500 человек с ирокезами и зелеными волосами.  Она подумала, что о концерте объявили недостаточно ясно или что эта публика хотела попасть на другую вещь, но нет: они пришли посмотреть на меня.

В: Трудно найти человека, который работал с Вами и у которого не найдется самых лучших слов о Вашем обхождении и Вашем способе работать. Вы гордитесь этим?

О: Понятное дело. Я понимаю что я – тот, кто должен работать больше всего и кто должен подавать пример. Я никогда не пытался вмешиваться в чужие дела, а только старался идти своим путем.

В: В последнее время Вы заняты проектом по перезаписи своего старого репертуара. Он вызывает у вас ностальгию?

О: Я должен был это сделать. Сначала я выбрал песни, которые, как я думал, недостаточно известны, хотя они заслуживают того, что их вспомнить. Потом я вернулся к перезаписи классики, драгоценностей короны (его последний диск 2014 года De amor y desamor) с современными аранжировками и лучше спетыми, так как, к счастью, мой голос еще при мне и сейчас я могу исполнить их лучше. Молодые слушатели этого достойны. Речь идет не о том, что им проходится выпрашивать у бабушки старые диски! Кроме того, я готовлю новые песни с молодыми авторами.

В: У Вас вышло несчетное количество пластинок. У Вас они есть все, или это невозможно?

О: Мне кажется, что у меня есть все, но это благодаря моему сыну Хакобо, который занялся этим. А иначе у меня не было бы ни одной (смеется).

В: В эти выходные Вы выступает в Мурсии, а потом начинаете цикл на мадридской Гран Виа. Со столицей связано особенное чувство?

О: Дело в том, что Мадрид - мой дом. Я всегда настаиваю на том, что я андалузец, это в первую очередь, но в Мадрид я приехал, когда не умел даже ходить, поэтому он всегда вызывает у меня эдакое особое пощипывание. Но, ясное дело, очень приятное. Я вижу, что другие певцы перед концертами так волнуются, что не знаю, как они это выносят!

Начо Руис
21.11.2014
Metropoli (El Mundo)
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 24.11 2014