Рафаэль: “Русские, американцы, китайцы... - все меня приглашают, потому что «у меня вкус» Испании». 2013
RAPHAEL: “RUSOS, AMERICANOS, CHINOS... TODOS ME CONTRATAN PORQUE ‘SEPO’ A ESPAÑA”. 2013
Рафаэль признает, что он - артист, не знающий меры, потому что "это хорошо, ты даешь публике то, что она хочет, и более того".
Все проходит (кроме него) и все остается (он, всегда он, невредимый и неувядающий, особенно в передачах под Рождество и Новый год, и особенно после той пересадки печени, которая спасла ему жизнь), но наше дело – пройти (но пройти через все все), пройти, создавая дорогу, дорогу в море (продано море записей, больше 50 миллионов). С вами Рафаэль, один, великий и свободный*.
Ан нет, мы ошиблись. Песня принадлежит Серрату. Однако она точно ему подходит. До миллиметра.
Вопрос: Давайте поговорим о том, что Вы чересчур эмоциональны. Плохо то, ... что это хорошо.
Рафаэль:Ты так думаешь? Я не был настроен на сверх-эмоциональность. Это хорошо в первые два дня, а потом уже оказываешься к услугам этой сверх-эмоциональности.
Вопрос: Значит, Рафаэль - это умеренный человек.
Рафаэль: Что ты называешь умеренным?
Вопрос: Ну, не знаю, скромный, сдержанный по своему образу жизни.
Рафаэль: Но я и не похороны по низшему разряду, да?
Вопрос: Конечно, надо признать, что на сцене это не так.
Рафаэль: Говорят, что я не знаю меры. Ну да, я не знаю меры.
Вопрос: Скажем так - чрезмерный.
Рафаэль: Нет, скажем так - я не знаю меры. К счастью. Не знать меры - это хорошо, ты очень щедр, ты даешь людям то, чего они хотят, и еще больше.
Вопрос: Вы уже 50 лет на боевом посту и...
Рафаэль: 53.
Вопрос: Еще 53... или уже 53?
Рафаэль: Я там уже 53 года.
Вопрос: Это не то интервью, в котором Вы дадите мне эксклюзивную возможность назвать его «Рафаэль уходит на пенсию», правда?
Рафаэль: Но ведь я не сделаю этого никогда! По мне, эти артисты, которые уходят, а затем - бац! - возвращаются… я этого не понимаю. Как тореро, которые отрезают колету** и говорят «Тьфу, еще вырастет!». Я не понимаю, поступать так - это смехотура.
Вопрос: Вы на самом деле хорошо выглядите. Как Вы себя чувствуете после того, как родились заново?
Рафаэль: Мне оказали огромную услугу, поставив мне новый двигатель, мне дали толчок, и у меня еще есть, над чем поработать.
Вопрос: Разъясните мне разницу между двумя рафаэлями – тем, кто испытывает творческий оргазм на сцене, и тем, который после, уже в гримерной, когда...
Рафаэль: Когда наступает полный крах, да. И в турне это происходит каждую ночь, но, кроме того, я, где бы я ни находился - где бы я ни находился! - выхожу на подмостки выкладываться. Как только включают прожектор и я выхожу на сцену, в этот прекрасный момент, когда идешь, а впереди – ничто и все, где ничего не видишь, потому что софиты этого не позволяют - вот тогда я иду, и во мне все переворачивается.
Вопрос: Уже 53 года... и уже 70 лет, или пока 70 лет. Какое, извините, обалдение – уметь то, что Вы умеете сегодня, но в том возрасте, который был 20 лет назад, правда?
Рафаэль: Д-да... Нет! У всякого возраста свои желания. Прибавлять годы – это фантастика. Я очень хорошо это переношу, помимо того, что альтернатива не слишком привлекательна, правда? Ну ладно, я хорошо это переношу сейчас. До того, что случилось со мной, мне это было смертельно трудно.
Врезка: Из того, во что мы влипли, можно выйти, работая в два раза больше – за меньшее вознаграждение.
Вопрос: Вы стояли на краю пропасти, и очень близко.
Рафаэль: Стоял, стоял… и потерял уважение к пропасти.
Вопрос: Слова ваших песен: ревность, разрыв, любовники, роман, любовь, ненависть... я предлагаю общее название для вашего творчества: «Нет никаких средств от любви». Или все-таки есть?
Рафаэль: Нет, от любви никаких средств. И все, о чем ты сказал, и то, о чем говорится в словах песен, проходит, и как хорошо, что все проходит. Это очень увлекательно. Все эти пререкания – я тебе говорю, а скажи-ка мне - о позиции каждого партнера в любви очень занимательны. В них есть и мощь, и юмор.
Вопрос: «Нет ничего невозможного для тех, кто умеет бороться». Это слова Вашей собственной песни. Может быть, сегодня, в нашей ситуации, есть люди, которым это режет слух...
Рафаэль: Сейчас мы такие же, какими были и в другое время.
Вопрос: Вы критически расцениваете, насколько серьезно то, что происходит в Испании?
Рафаэль: Вовсе нет, но из того, во что мы влипли, надо выходить... работая в два раза больше, но за меньшее. Протесты и все такое прочее, может, и должны быть, надо же научиться показывать зубы, потому что, если этого не делать, на нас не обратят внимания, но мы не можем сидеть и плакать у себя дома.
Вопрос: Дело в том, что если человека, у которого трое детей, выбрасывают на улицу, он не ...
Рафаэль: Ну, не знаю! Но выход можно найти, если работать. Слушай, я не знаю другого способа.
Вопрос: Ну, всегда можно украсть. Даже сдельно. Что мы делаем с великими преступниками? Принудительный труд в карьере или прогулка по доске над акулами?***
Рафаэль: Пусть им воздадут то, что они заслужили, и каждый получит свое. Так не должно быть.
Вопрос: И нет полутонов. Левое крыло – правое крыло.
Рафаэль: Да, это мне напоминает летку-енку: «влево, влево, вправо, вправо...!»
Вопрос: Кстати, Вы считаете, что две основные партии этой страны сдалсь? Желательно какое-то изменение, надо придумывать что-то другое?
Рафаэль: Меня слово «перемены» пугает, оно слишком резкое.
Вопрос: Я повторяю, что есть люди, которые борются, но не могут и головы поднять. «Уметь бороться"? Что это?
Рафаэль: Возможно, есть много людей, которые борются не там, где надо. Особенно в моей профессии, есть много таких, что их послушаешь и говоришь себе: «Мать моя, да что я рассказываю этому человеку, который в этом ни уха, ни...». Они думают, что это надеть костюм и позировать на красной дорожке. А это совсем другая история! Это работа. У артиста нет причин отличаться от других в его повседневной жизни. Я уже говорил моей матери, что... ладно, это никак не связано с твоим вопросом, так что ничего.
Врезка: Я пережил много «Испаний», с большим количеством «крупных шишек» и большим количеством «мелких шишек»
Вопрос: Пожалуйста.
Рафаэль: Когда я был маленьким, лет в девять или десять, я уже ходил в театры, я вставал у дверей, и если, когда публика уже садилась, оставалось место, контролер говорил мне «пшел», и я заходил. И в первый раз, когда я вернулся домой в половине второго ночи, я получил нагоняй от моей матери. И я все расставил на свои места. Я сказал ей: «Я каждый день буду приходить домой в это время. Я не делаю ничего плохого. Я иду в театр, потому что моя жизнь будет именно такой, так что не ругай меня, договорились?»
Вопрос: Послушайте, когда Вы выходите петь, Вы делаете это ради родины?
Рафаэль: Парень, я не хожу с флагом, но да, я полагаю, что да. Я пел во всем мире и на всех существующих языках, но меня русские, американцы, китайцы и японцы нанимали потому, что «у меня вкус» Испании. Нормальный. Здесь у нас было очень хорошо. Другие страны более пресные. И, кстати, по отношению ко мне мало пиратства, все предпочитают оригинал.
Вопрос: Вы начали преуспевать в Испании при режиме, при котором не было свободы; когда Вы выходили петь, Вы думали о том, что...
Рафаэль: Ну, нет, я не мог думать, потому что я не выбирал – родиться мне в определенный момент или в определенном месте, я пришел в мир, когда меня выпустили, и жил в Испании, в которой мне выпало жить. И старался жить как можно лучше. И с тех пор я пережил много испаний, с большим количеством «крупных шишек» и большим количеством «мелких шишек». Но жил так, как я считал нужным.
Врезка под фотографией: Национальное удостоверение личности. Мигель Рафаэль Мартос Санчес – Телец, и это по нему заметно: он родился 5 мая 1943 в Линаресе (Хаен). В 1982 году он получил урановый диск за продажу более 50 миллионов экземпляров пластинки. В 1972 он женился на Наталии Фигероа, у него трое детей.
Борха Эрмосо
11.08.2013
cultura.elpais.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 11.08.2013
Примечания переводчика:
* Весь абзац - аллюзия на песню Cantares.
** Косичка торео.
*** Пройти по доске - принятый у пиратов способ казни.