Рафаэль в программе "Memoria de delfín" с Артуро Мартином (RNE). 2019

RAPHAEL EN "MEMORIA DE DELFÍN" CON ARTURO MARTÍN (RNE). 2019

4 мая 2019 года

Артуро Мартин: Сегодня с нами человек, которому мы за день до его дня рождения хотим воздать скромную дань уважения, хотя он говорит, что родился первого апреля, и обсудить его диск Resinphonico, его турне и многое другое. Это Рафаэль.

(Рафаэль поет Volvere a nacer)

Артуро Мартин: Добрый вечер! Добро пожаловать на Национальное радио Испании!

Рафаэль: Добрый вечер! Я рад быть здесь.

Артуро Мартин: Наверное, в детстве Рафаэль представлял себе свое будущее хуже, чем то, каким оно оказалось. Жизнь обошлась с тобой хорошо?

Рафаэль: Безумно хорошо!

Артуро Мартин: Мой коллега сказал, что обращаться к тебе на «Вы» - слишком тожественно.

Рафаэль: Говори мне «ты», я певец для всех людей.

Артуро Мартин: Поговорим о твоем детстве. Ты родился в Линаресе, в Хаене, твои родители - Франсиско Мартос Бустос и Рафаэла Санчес Мартинес. Ты приехал в Мадрид, когда тебе не было и года, а в четыре года вступил в хор храма Сан-Антонио, а потом – Иисуса Мединасели. В девять ты получил премию в Зальцбурге лучшему детскому голосу Европы. Напряженное детство... у тебя нет ощущения, что ты много потерял?

Рафаэль: Нет. Я торопился с детства взяться за дело.

Артуро Мартин: Для тех, кто не знает – расскажи, почему ты вставил в свои имя «ph».

Рафаэль: Когда я с моим другом, ставшим впоследствии моим менеджером – Пако Гордильо – ехал на прослушивание в Philips, я спросил, почему название фирмы пишется и читается по-разному. И он объяснил, что«ph» – это «f». Мне было четырнадцать лет, но я подумал (какая идея маркетинга!), что с «ph» мое имя прочитают правильно во всех странах мира.

Артуро Мартин: Так и вышло. А еще ты по-особому произносишь «c, s, z» - это чтобы тебя слушали в Южной Америке?

Рафаэль: В общем-то да. Томас Муньос. слушая записанный в Париже у Барклая диск, решил, что я француз, и посоветовал мне петь так, с моим андалузским акцентом, что способствовало моему успеху в Латинской Америке. Но я говорю нормально, такие «S» возникают только, когда я пою. Стоит начать – и они сами появляются.

Артуро Мартин: У тебя словно меняют чип в голове.

Рафаэль: А приезжая в Мексику, я говорю по-мексикански, и в речи появляются местные выражения.

Артуро Мартин: Давай пройдем по твоей жизни. Расскажи о шестидесятых годах – что в них было главным.

Рафаэль: Без сомнения, это мой первый концерт в театре Сарсуэла, где я заставил публику сидеть. Потом они поднялись, чтобы поаплодировать. Впервые я сделал это в Сарагосе, когда вышел на сцену и все поднялись, готовясь танцевать. А я молча смотрел на них, пока все не поняли, что должны сесть.

Артуро Мартин: В 1962 у тебя было тринадцать песен для фестиваля в Бенидорме?

Рафаэль: Но потом осталось четыре, и за них я получил первую, вторую, третью и пятую премию. И самую главную – премию лучшему исполнителю, на которую я снял квартиру для родителей. 

Артуро Мартин: Кстати о фестивалях – недавно прошел конкурс Евровидения, не имеющий ничего общего с прошлыми.

Рафаэль: Теперь это просто роскошный спектакль.

Артуро Мартин: Ты побывал там в 1966 и 1967, с Yo soy aquel в Люксембурге и Hablemos del amor в Австрии, получив седьмое и шестое место.

Рафаэль: В первый год встречать меня после Евровидения пришли тысячи людей – и военная полиция. Я служил в армии, у меня тогда еще не было паспорта. Меня вернули в казарму, и полковник спросил: «Что ты делал в Люксембурге?»

Артуро Мартин: Послушаем немного музыки с твоего последнего диска.

(Рафаэль поет Yo soy aquel)

Артуро Мартин: Итак, шестидесятые – турне, фильмы пластинки и даже телепередача El mundo de Raphael. Но я думаю, что самое главное – твоя женитьба на Наталии Фигероа и рождение трех детей – как ты говоришь, это три твои лучшие концерта.

Рафаэль: Это три моих творческих шедевра. В сотрудничестве с женой, разумеется.

Артуро Мартин: Каков вечно отсутствующий Рафаэль как муж и отец?

Рафаэль: Я, конечно, отсутствовал много времени. Но я думаю, это было не очень заметно. Меня повезло жениться на выдающейся женщине, и дети не замечали отсутствия отца. Никогда.

Артуро Мартин: В шестидесятые тебя пригласили в шоу Эда Салливана.

Рафаэль: Да, три раза.

Артуро Мартин: Ты пел на разных языках.

Рафаэль: А когда мне пришло в голову спеть «Balada de trompeta», это было потрясающе, это визуально эффектный номер.

Артуро Мартин: В восьмидесятые у тебя было длительные циклы концертов в Мексике и США. Ты путешествовал вместе с семьей? 

Рафаэль: Сначала – да. А в Мексике у меня был дом, и дети ходили там в школу. А в Майами они учились в университете.

Артуро Мартин: Тогда ты дал незабываемый концерт на стадионе Сантьяго Бернабеу для ста тысяч зрителей.

Рафаэль: Вдобавок это был мой двадцать пятый творческий юбилей.

Артуро Мартин:  Послушай, кто еще не может забыть этот концерт.

(Нарсис Ребольо, президент дискографической фирмы Universal (в Испании и Португалии) говорит о его первом увиденном концерте - на стадионе, и далее, до концерта в театре Real, о репертуаре Рафаэля, его требовательности и любви к семье, и благодарит его)

Рафаэль: Большое спасибо.

Артуро Мартин: Ты выступал в самых престижных местах – Карнеги-Холл, Сиднейская опера, Большой Театр в Москве, парижская Олимпия, мадридский Real, и не по одному разу, а есть какое-то место, что производит на тебя самое большое впечатление, или особенно тебе нравится?

Рафаэль: Любовь и уважение у меня вызывает публика, а не место. Я благодарен публике, которая, говоря на разных языках, понимала мои концерты. Так повторялось год за годом, и это чудо. Я много раз бывал в СССР и России, а в отеле было испанское телевидение, и я смотрел его. И я не понимал – как они меня понимают? А критики назвали их «Большая русская семья Рафаэля». Они приходили с букетами и корзинами цветов, оставляли их на сцене, так что служащие выходили и сдвигали их, освобождая для меня место.

Артуро Мартин: Я знаю, что ты не суеверен, но ты же андалузец... у тебя есть ритуал, исполняемый перед выходом на сцену?

Рафаэль: Нет.

Артуро Мартин: Все великие говорят, что у них есть свои приметы, а Рафаэль – очень большой артист.

Рафаэль: Я вспомнил! Это продолжалось недолго, но в какое-то время я делал это в Карнеги-Холл. Я всегда выхожу на сцену с правой от публики стороны (это не мания, а привычка, и вся сценография и расстановка аппаратуры и музыкантов рассчитана на это), а в мой третий приезд правую дверь почему-то закрыли. И я вышел слева, обошел оркестр за спиной и вышел как бы справа.

Артуро Мартин: Ты недавно выступал в России.

Рафаэль: Я чаще всего выступал в Испании, а потом – в Мексике, Латинской Америке, Лондоне – и в России.

Артуро Мартин: Послушаем историю про Россию, рассказанную хорошо знающим тебя человеком.

(Роса Лагарриге, менеджер Рафаэля, говорит, что работала с Рафаэлем четырнадцать лет, и это необычное счастье. Она рассказывает, что в молодости она жила напротив Рафаэля, и в выходные там начинался ад, так как тысячи поклонников кричали его имя. В Санкт-Петербурге она спросила своего гида, которая великолепно говорила по-испански, как она выучила язык, и та ответила «Из-за песен Рафаэля». Как и многие русские. Роса благодарит Рафаэля)

Рафаэль: Спасибо, Роса, за твою постоянную поддержку! Мне надо, чтобы меня подталкивали, а ты очень хорошо подталкиваешь меня.

Артуро Мартин: Это правда, что русские учили испанский язык, чтобы петь твои песни и понимать слова?

Рафаэль: Да. И когда я немного изменял слова песен (есть у меня такая привычка), при выходе кто-нибудь обязательно говорил мне «сегодня ты ошибся».

Артуро Мартин: Перейдем к началу века, я думаю, это твое любимое десятилетие, по трем причинам. Ты сыграл в мюзикле «Джекиль и Хайд», а также отметил свою золотую свадьбу с музыкой (50 лет на эстраде), спев с твоими коллегами – этого не забудешь. И первого апреля 2003 ты родился заново благодаря доктору Энрике Морено и донору.

Рафаэль: Благодаря доктору и его команде, и донору, спасшему шестерых. Наверное, это самое главное в моей истории, это золотая, радостная и драматическая страница. Тогда я совсем потерял уважение к смерти. Я побывал у нее, мне не понравилось, и я ушел. И я не думаю возвращаться. И еще были свадьбы моих детей, моя старшая внучка – моя ровесница, нам по шестнадцать лет. Было много событий в мою любимую декаду, хотя на самом деле любимая – это следующая. А в те годы я испытывал ужас, и моя семья тоже. Но этот опыт сделал меня лучше как человека и как артиста, он компенсировал те плохие моменты.

Артуро Мартин: Ты, наверное, потерял счет своим дискам и наградам.

Рафаэль: Не потерял – я их не считаю. Когда мне было четырнадцать лет, и даже после женитьбы, когда уже появились дети, мы их считали, но потом прекратили.

Артуро Мартин: У тебя 326 золотых дисков.

Рафаэль: Больше!

Артуро Мартин: Сорок девять платиновых и Урановый – единственный в мире, врученный испаноговорящему певцу. Это за пятьдесят миллионов проданных пластинок. У тебя вышло больше пятидесяти дисков, ты записывался на разных языках. Ты решаешься почти на все.

Рафаэль: Да. Если что-то мне нравится и чувствую себя в силах сделать это, я это делаю.

Артуро Мартин: Урановый диск – это идея фирмы Hispavox?

Рафаэль: Да, я в те годы числился там. Тогда продавалось столько дисков, что существовала такая премия. Сейчас ее нет, так как тиражи считают иначе, альбомы продаются через интернет. Мало кто продает именно диски, и еще меньше – виниловые пластинки. А моя публика их хочет, даже если у них нет аппаратуры. Чтобы поставить дома и любоваться.

Артуро Мартин: Кстати, об Hispavox. Послушаем еще одного человека.

(Лукас Видаль вспоминает, что его дед был президентом фирмы Hispavox, и с Рафаэлем у него давняя, почти семейная связь, хотя впервые они встретились на концерте в Лос-Анджелесе, после чего они выпустили диск Resinphónico в Лондоне. Лукас выражает свое восхищение и желание снова встретиться с Рафаэлем).

Рафаэль: Большое спасибо!

Артуро Мартин: Лукас - это не молодой многообещающий талант.

Рафаэль: Нет. Он – уже реальность.

Артуро Мартин: В тридцать четыре года у него есть две премии Гойя, EMI, и его жаждут заполучить везде, где он появляется.

Рафаэль: Я тоже стою в очереди.

Артуро Мартин: Послушаем немного музыки с твоего нового диска.

(Рафаэль поет Digan lo que digan)

Артуро Мартин: Это одна из тринадцати песен, вошедших в Resinphónico. Как выглядел процесс записи этого альбома?

Рафаэль: Это было чудесно.

Артуро Мартин: Abbey Road, Мадрид... Это была твоя идея - соединить симфоническую музыку с электронной?

Рафаэль: Идеи всегда исходят от меня. Я встретил Лукаса в Мадриде на вручении премий и предложил поработать вместе, сделав нечто большее, чем симфонический диск, эдакое RE. Я дал ему песни, он вернулся в Лос-Анджелес и начал присылать мне версии. Такое делается впервые в мире.

Артуро Мартин: Выбрать песни было трудно?

Рафаэль: Тут есть еще один виновный – мой сын Мануэль.

Артуро Мартин: Уточним, что этот диск не имеет ничего общего с прошлым – Sinphónico. У тебя уже начались концерты, далее будет Альмерия, Валенсия, многие другие города, а закроется турне в Мадриде девятнадцатого и двадцатого декабря в WiZink Center.

Рафаэль: А между делом я заеду в Карнеги-Холл – как же без него?

Артуро Мартин: Еще кое-что перед тем как проститься. Наши поздравления в связи с провозглашением тебя в прошлом году Названным сыном Мадрида (хотя ты уже стал любимым сыном в Колумбии, Перу, Чили).

Рафаэль: Мадрид меня очень вдохновляет. Я провел всю жизнь в Мадриде. Я андалузец, но с годовалого возраста живу в Мадриде, здесь я сделал мои первые шаги.

Артуро Мартин: Мы также поздравляем тебя с премией ибероамериканского кино Platino.

Рафаэль: Она тоже меня радует, так как я работал в Латинской Америке столько же, сколько в Испании. Испания и Америка – мои родители.

Артуро Мартин: И еще поздравления с Золотой медалью Сообщества Мадрид.

Рафаэль: Все, что идет от Мадрида, меня приводит в восторг.

Артуро Мартин: И последний вопрос - о детях твоих детей.

(Рафаэль хохочет)

Артуро Мартин: Я не говорю «о внуках» - тебе же не нравится это слово. Сколько их?

Рафаэль: Восемь.

Артуро Мартин: Хорхе, Мануэль, Гонсало, Мануэла, Карлос, Николас и Хулия. Я никого не забыл?

Рафаэль: Премия тебе!

Артуро Мартин: Это правда, что к внукам относятся лучше, чем к детям?

Рафаэль: Я в эти вещи не вникаю, я всегда занят. Это разные вещи. Иметь ребенка – это чудесно. Твои дети – это твои дети, это продолжение твоей жизни. А внуки – дети детей. Это другое дело. Я их обожаю и очень люблю, но на первом плане мои дети.

Артуро Мартин: У тебя впереди много концертов – а сниматься в кино ты думаешь?

Рафаэль: В общем – да. Хорошо иметь идеи, а кино – это идея, хотя не для завтрашнего или послезавтрашнего дня. Лучше пусть это случится неожиданно.

Артуро Мартин: Ты очень полагаешься на своего сына Мануэля?

Рафаэль: Очень. И на Хакобо тоже. И на Алехандру, хотя я не могу говорить с ней о тех вещах, о каких говорю с Хакобо – кинорежиссером. И с Мануэлем. С дочерью я говорю о любви, хотя она тоже творческий человек – реставратор в музее Тиссена. Но все проекты я сначала обсуждаю с моей женой: «Я сделаю то-то и то-то, как тебе это?». Ведь она – рафаэлистка.

Артуро Мартин: Пуст с тобой и дальше будут семья и профессия – огромная часть твоей жизни.

Рафаэль: И моя публика!

Артуро Мартин: Большое спасибо за то, что ты пришел, надеюсь, тебе было комфортно.

Рафаэль: Мне было очень хорошо. Мы повторим это в следующем году, в ближайшее время.

Артуро Мартин: Давай! Когда ты говоришь о ближайших, это Наталия. Мануэль, и третий – я. Большое спасибо и до следующей встречи.

Рафаэль: Всех обнимаю!

(Рафаэль поет Mi gran noche)

Краткий перевод Р.Марковой
Опубликовано 06.05.2019