Часть I

PARTE I 

Рафаэль. Антонио Д. Олано

Он стоит, опершись о стенку, такой, каким он хотел бы войти в историю, он не желал вспоминать ни о полях, ни о коровах, ни о маках... Потому что Рафаэль не любит возвращаться в прошлое; он разочаровывает его и удручает. Он обдуманно поднимает руки над головой и соединяет их, делая филигранные жесты, пытаясь поймать высокие ноты своего голоса

После долгих бесед с ним ты приходишь к выводу, что любимой темой Рафаэля Мартоса Санчеса является Рафаэль. Он, едва закончивший среднюю школу, очень рано начавший работать, чтобы поддержать скромное домашнее хозяйство, не ведает (и его не слишком волнует, что он этого не знает) ни о чем, кроме себя самого. Он живет в себе. Говоря о чем-то, он пляшет от себя. Но он, как очень мало кто, знает, чего он по-настоящему хочет. Не только из-за его сродства и любви к испанской копла, но из-за этой уверенности, которая всегда в них демонстрируется, «ниньо» мог бы создать группу с поколением совершенно sui generis (лат., единственный в своём роде), нечто вроде «моего войска», в которое он включит Лолу Флорес, Кармен Севилью, Марухиту Диас, Пакиту Рико. Мания величия? Просто самовнушение и убежденность в своих талантах. Потому что нельзя сказать, что манией величия страдает такой человек, как Рафаэль, или Антонио, или «Кордобес», или фантастическая Сара Монтъель, которые, превзойдя все высоты популярности, нуждаются в том, чтобы подавать себя как центральную ось беседы, в которой они принимают участие, словно для того, чтобы еще раз подтвердить то, что все мы знаем о них. Этим специфическим поведением, одинаково присущим все названным нами персонажам, они демонстрируют шаткую уверенность в самих себе. Они напоминают плейбоя, на все голоса расхваливаемого женщинами, который, оставшись дома в одиночестве, встает перед зеркалом и говорит: «Черт побери, какой же я красивый!».

Первые шаги

Великая жизнь началась 5 мая 1945 в Линаресе, в провинции Хаен. Хотя его толкователи изменяют все, когда говорят о нем. А они отдают себе отчет в том, что их хвалебные комментарии ставят его в трудное, даже смешное положение с точки зрения тех, кто не принадлежит к группе его «фанов»? Ярчайшие примеры этой неистовой экзальтации были в «Информационном бюллетене» Клуба Рафаэля. Который контролирует он. И тем не менее он никогда не делал ни малейшей попытки обуздать этот обостренный энтузиазм. И мы можем прочитать там портреты в духе сонета, созданные членами клуба. Член номер 4225 заявляет:

«Ты взрос на выжженной земле, как некий легендарный римский бог, ты был братом солнца и оливковых рощ, любовником очаровательных нимф. (Скалы горного хребта – это тысячи фей, которых не сумеет увидеть человек). Ты похитил мощь восточного ветра и жесты пустынной расы. Руки, что в воздухе становятся немой кистью, энергия, которую ты излучаешь в каждой песне, нежные мелодии алой гвоздики, голос, который высек резец Фидия, глаза, поднимающиеся к небу в безмолвной отвлеченности, семь прекрасных букв: просто РАФАЭЛЬ».

Публицисты не менее экзальтированы, чем «фаны», отнюдь. Хосе Мария Иньиго в одном из биографических диалогов, которые он вел с Рафаэлем, рассказывает, что группа поклонников из Барселоны сказала ему, чтобы он научился говорить приятные вещи о кумире. И, чтобы «обучить» его, дали ему комментарий из «Hit Parade Continental», изданного на испанском языке в США. Там говорится:

«Имя этого очаровательного артиста – Рафаэль Мартос. Он родился 25 мая 1945 (мы воспроизводим текст вместе со всеми ошибками в датах, именах и т.д.- А.Олано). Его любимый цветок – гладиолус. Он любит детей, и ему нравятся вежливые люди. Он очень любит кино, и его увлекает верховая езда, особенно весной, когда цветы блистают во всем своем волшебном великолепии. Ему двадцать семь лет, это чудесный возраст для мужчины, когда все видится в розовом свете. Любить в двадцать семь лет - это как в первый раз распахнуть окно солнцу. Эта любовь - как бутон розы, раскрывающийся под жгучим полуденным солнцем. Это как глоток пенящегося шампанского в священной очистительной чаще невинности. Это также хохот и горький плач. Это постоянный взрыв упований, ведущих дорогой поющих птиц. Знак Рафаэля – Телец. Поэтому Рафаэль такой человечный, такой мужественный, такой страстный, пылкий и эмоциональный. Где бы вы, мечтательные дамочки, нашли более идеального зверя, чем боевой бык? Это зверь - человек. И этот человек – Рафаэль, через «ph»...»

«Ты взрос на выжженной земле, как некий легендарный римский бог», - скажет ему одна из его поклонниц. Потому что Рафаэлю нужны поклонницы, сохранившие ему верность даже после его женитьбы. Над этими строками – Рафаэль на одном из своих концертов пожимает руки его верным последователям. Рядом – автограф «ниньо». Справа – момент его выступления на фестивале в Бенидорме, которое вывело его к славе. Внизу – Рафаэль с короткой стрижкой и детским лицом, когда он еще только мечтал о триумфе и славе.

Суровое испытание

Я умру на сцене, я это знаю. Но я умру счастливым. Потому что я родился для этого – для того, чтобы петь.

Он искал – как же без этого? – первый шанс выйти на сцену. Его тяжелое испытание было близко. Гордильо позвонил одному из множества этих импресарио, которых становилось все больше, и попросил о проверке для его питомца – для Рафаэля. Желание «открывателя» было удовлетворено, когда «мальчика» пригасили выступить в Леоне. Импресарио показывал два разных спектакля, достаточно дешевых, чтобы создать конкуренцию в других залах. Рафаэль был включен в одно из этих «шоу». Которое шло скорее шатко и валко, чем славно, пока он не вышел на сцену в курточке и костюме, соответствовавших репертуару. И устроил безумство. Такое, что его пришлось перебросить в другой зал, чтобы его присутствием смягчить провал проходящего в нем спектакля. Он получил – помимо денег на проезд и расходов на проживание – сто песет жалования. Это его не волновало, потому что по-настоящему для него было важно предстать перед публикой, чтобы показать ей масштаб того, что он сможет сделать впредь.

Ввиду такого успеха Гордильо решил, что он больше не будет выступать, пока на рынке не появится какая-нибудь его пластинка. Он занялся ее подготовкой. Его ориентация в части, касающейся формы подачи, претерпит изменения с появлением в академии молодого композитора и пианиста с большими амбициями - Мануэля Алехандро. Он принес несколько партитур, демонстрирующих талант их создания. Гордильо предложил ему работать у него. Появление молодого композитора совпало с решением о том, что Рафаэль (пока еще без «ph») должен петь «современные вещи». Маноло написал для него песню, которая станет хитом не только Рафаэля, но еще многих других певцов – «Te voy a contar mi vida».

Теперь не хватало только пластинки. И эта история тесно связана с «ph», которые сегодня вошли в его имя – Raphael.

Тем временем он по своей инициативе должен был попытаться сделать что-нибудь «великое». Тогда всем заправляло радио, переживавшее свой расцвет. Конкурсы новичков было чем-то вроде реверанса в сторону «салаг». Рафаэль решил участвовать во всех, и для того, чтобы его не раскрыли, в некоторых конкурсах он использовал имя «Марсель Виванко». Он выступал в одной очень популярной программе «Conozca usted a sus vecinos». Он выиграл конкурс, который спонсировала фирма, производящая напитки. «Сортировщик» c «Radio Madrid» отверг его «из-за некрасивости». В том конкурсе выиграла Мария де лос Анхелес де лас Эрас, известная сейчас как Росио Дуркаль.

«Ты делаешь то, чего никто никогда не делал. Или ты лопнешь от денег или будешь вынужден уйти», - сказал ему маэстро Гордильо. И Рафаэль, уже с «ph», продолжал давать сражение за сражением. Но как появилась это широко обсуждаемое «ph»? Очень просто, когда юноше предложили пройти пробу в Philips. Пока они направлялись к месту проведения проб, Рафаэлю Мартосу пришло в голову спросить Пако Гордильо, его вечного менеджера, сына маэстро: «Как я должен назваться, если я понравлюсь этим господам и они решат записать мою пластинку?

Пако Гордильо немного подумал. Потом он сказал: «Рафаэль, но с «ph», как в Philips. Это удачное совпадение».

Бенидорм: первый триумф.

Впереди были «выступашки» - случайные концерты – и контракты. Первый был не особо обнадеживающим: триста песет за выход вечером и ночью на празднике в Карабанчеле. Рафаэлю по пять раз приходилось повторять «Un consejo», написанную для него Мануэлем Алехандро.

Но впереди маячила мечта, надежда и шанс – Бенидорм. Фестиваль 1962 года. На трех победителей прошлых лет была возложена обязанность отобрать исполнителей, которые будут представлять песни на следующем фестивале. Рафаэль прошел различные пробы на радиостанции-организаторе, La voz de Madrid, но один из членов жюри был готов отказать ему в участии. Братья Браво Мората, художественные директора программы, были не в восторге от первой пластинки Рафаэля. Однако они присутствовали при том, как однажды воскресным утром Рафаэль имел громогласный успех в аудитории радиостанции. Он понравился, и они посоветовали Гордильо: если он хочет, чтобы его протеже отобрали, он должен сделать что-то «очень подвижное». Такого артиста не хватало. И он встретил серьезного конкурента в этой «подвижности» в лице Виктора Понти, появившегося в ореоле успеха ( ничем не подтвержденного) во Франции. 

Фото:
Слева Рафаэль приветствует своего хорошего друга дона Хосе Солиса.
Вверху – Рафаэль поет, и полиция защищает его от атак
его поклонник и поклонников.
Успех, о котором он мечтал, пришел,
и блеск славы был гарантирован.

Три композитора на окончательном прослушивании. Победители трех предыдущих фестивалей в Бенидорме: Гарсия Сегура («Un telegrama»), Сеговия («Comunicando») и Аугусто Альгеро-сын («Enamorada»). Когда жюри собралось, Рафаэль услышал одобрительный голос Гарсии Сегура и отрицательное мнение Альгеро. Так как Сеговия склонялся к большинству и вопрос о внесении раскола в жюри не стоял, певец был отвергнут. Теперь у него появился бы шанс! Маэстро Гордильо не смирился с тем, что ему дали отвод. Он делал один звонок за другим, искал рекомендации, выклянчивал согласие у Аугусто Альгеро-отца, и в конце концов «мальчика» в последнюю секунду «вытащили». После отборочного тура Рафаэль, так же, как и другие выбранные певцы, должен был исполнять огромный репертуар на разных радиостанциях сети R.E.M (Red de Emisoras del Movimiento). Каждый из них получал пять тысяч песет в месяц. Его имя и песни должны были рекламироваться два месяца. Конкуренция должна была стать очень жестокой. В первый вечер все спели хуже своих возможностей. Рафаэлю выпало представлять «Llevan», «Cada cual», «A pesar de todo», «No», «Lazarillo».

Первую премию получила песня Регейро и Льоренте «Llevan», которую пел Рафаэль. Он спел также вторую вещь – «Cada cual» (авторы - Портолес и Сельес),и получил премию лучшему исполнителю. Все премии достались ему. С того момента для него настала «эпоха тучных коров».

Успех

В чем корни секрета его успеха? Возможно в том, что публика чувствует себя его покровителем. Она видит в нем ребенка, брата, скромного жениха. Он говорит, что то малое время, которое он проводит со своими близкими, он не разлучается с ними. До женитьбы он жил со своими родителями и младшим братом. «Так как меня подолгу не бывает в Испании, логично, что я использую это время, чтобы побыть в кругу семьи. Моя мать говорит мне, чтобы я прекратил петь, что уже хватит жертв. Она настаивает, чтобы я женился, сделал ее бабушкой, хотя мой старший брат уже подарил ей внуков. Я хочу завести, когда я женюсь, двух, трех, пятерых... много детей. А если я когда-нибудь выйду на пенсию, мне бы хотелось стать владельцем театра. Я бы вводил в программу спектакли, которые мне больше всего нравятся. Изредка я бы сам ставил их. Но кто думает о пенсии? Я знаю, что умру, распевая на сцене.

Поклонники и поклонницы

Поклонницы печальны. Что есть у поклонниц? Клуб в Мексике самораспустился, и дал единственное объяснение: «Мы не хотим женатого Рафаэля». Чилийские газеты объявили, что фанатки певца в отчаянии. Это женское горе девушек с разбитым сердцем.

Каждая женщина видит в нем сына, любовника, жениха, и ни один муж не видит в нем серьезного соперника в своем доме. Вверху Рафаэль в двух типичных позах: первая -голова склонена, а глаза подняты к небу, вторая – он, с лицом ребенка, улыбается, стоя в машине. Слева: Рафаэля целует его мать, довольная триумфом сына. Внизу: обложка пластинки, изданной в России

Самоубийств, как случалось раньше, когда исчезал кумир, не случилось. Но вот душераздирающие сцены были. И даже мощный мадридский «Клуб Рафаэля» (с постоянно действующим штабом на площади Мостенсес), организовывавший массовые встречи, несколько сдал. Его мощь свелась к скромным частным квартирам, к собственному жилью председателя, Марибель Андухар. И это девушка уже не работает председателем (как было недавно). Она служит на ресепшене в одной из мадридских клиник. И мы уже не знаем – встретят ли одетые в униформу поклонницы кумира его когда-нибудь снова в аэропорту Барахас аккордами песни «Jinetes en el cielo», к партитуре которой они адаптировали «Гимн нашего клуба», который мы приводим целиком для любителей воспоминаний.

«У нас есть клуб поклонников – это клуб Рафаэля, созданный веселыми людьми, которые следуют за ним повсюду.

Люди восхищаются нами, когда слышат, как мы поем, потому что наш девиз гласит с любовью и дружбой:

«Да здравствует наш клуб, да здравствует наш король, Да здравствует наш кумир, да здравствует Рафаэль».

Мы - как всадники, несущиеся без остановки, и сколько бы нас не критиковали, мы всегда все так же восхищаемся им.

Когда он уезжает из Испании, он уносит с собой наши надежды, и мы ждем, что он вернется, как всегда, победителем.

Поэтому Рафаэль всегда будет самым лучшим, потому что его испанский клуб с любовью следит за ним. Ла-ла-ла Ра-Ра-Ра, Ла-ла-ла Фа-Фа-Фа, Ла-ла-ла Эль-Эль-Эль, Ла-ла-ла Рафаэль».

Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 21.02.2019