Рафаэль празднует свою золотую свадьбу с эстрадой. 2008
RAPHAEL CELEBRA SUS BODAS DE ORO SOBRE LOS ESCENARIOS. 2008
Он пел с Давидом Бисбалем и Мигелем Босе, и его голос звучал хорошо как никогда.
Шла бестолковая «фотосессия», что уже стало привычкой на TVE. Это небрежность в чистом виде, потому что оплачиваем ее все мы. Знаменитости прибывали пачками, так что почти никто не обратил внимания на приезд такого светила мирового танца, как Анхель Коррелья.
Рафаэль на концерте,
который он во вторник дал в Мадриде.
И обратите внимание - он выделялся своим пальто в шотландскую клетку. Стояла ледяная мрачная ночь, идеально подходящая для того, чтобы блистать такими мехами, как накидка из шиншиллы Марины Данко (это еще одна персона, для которой время остановило бег), подобие шарфа Паломиты Сергельес или бежевая норка, которую надела Кармен Севилья, так же затормозившаяся во времени (изумительная пластическая хирургия!), как и Рафаэль в его манерах и выходках. Он казался своим сыном Мануэлем, хотя и остался верен почти униформе черного цвета, такому же паролю и отзыву его карьеры, как лакированные ботинки на каблуках. Его сват Пепе Боно явился одетым весьма легко, при том, что холод на Гран Вия пощипывал за щеки. Альварес де Мансано объяснил причину отсутствия Марии Эулалии («она упала дома») и пришел со своей дочерью Моникой. Кучи Перес выделялся своим бархатным фиолетовым костюмом, Мария Чаварри и Хаврьер Сото ворвались бегом и не позировали, а Исабель Гарсия Маркос надела черную норку. Она подчеркивала ее красоту, а черное кружево контрастировало с нежной кожей, Исабель была хороша, как дама с родины Кармен Хары* (которая лучше всего хранит секреты Пантохи и Энкарны Санчес). Мария Долорес Прадера с холеным лицом пришла со своей дочерью, Эленой Фернан Гомес.
Наталия спряталась
В толпе были слышны пересуды относительно глупостей и даже оскорблений, которые Альфредо Ланда вылил на коллег в своей автобиографии. «Он что – разум потерял?» - спрашивали все себя. Это неожиданный неуместный вздор, который можно оправдать лишь мимолетным помрачением ума. «Он всегда был хорошим человеком» - говорили в группе вокруг разряженного в норку Хосе Мануэля Парады, стоявшего рядом с удивительным Конде-Пумпидо, пришедшему с супругой, у которой облако русых волос спадало на лицо - он также избежал участи быть увековеченным Ландой, так как уже стал таковым из-за его предполагаемых проступков или политических соглашений. Понсе и Палома, как всегда идеальные, казались фигурками со свадебного торта. Она демонстрировала ноги, затянутые в черные плотные чулки, а Хосе Мария Иньиго занял почти два кресла из-за своего льющегося через край физического естества. Наталия Фигероа наполовину спряталась в ложе, а Хайме Аспиликуэта предвкушал, что устроит карнавал на Тенерифе, «хотя в это году у них нет бюджета. Но я не могу оставить их ни с чем». Лина Морган произвела впечатление ржаво-коричневым тоном своей норки: «И у меня есть еще», - пошутила она, как обычно делает, говоря о своей алмазной коллекции. Тем временем «Ниньо» с подстриженными волосами и умеренной горячностью заставлял публику встать - как в дуэте с Давидом Бисбалем, еще большим любителем потанцевать, чем он сам, так и в дуэте с погрузневшим Босе, для которого таки прошло полвека.
Хесус Мариньяс
04.12.2008
La Razon
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 07.01.2015
Комментарии переводчика:
* т.е. Андалузии.
Дополнительные материалы: