Часть II
PARTE II
Хульета: Гамблинг телевизион. Добро пожаловать!
Рафаэль: Большое спасибо!
Хульета: Нет ли у тебя желания сделать следующий диск, тоже дуэтов, с другими артистами, но с твоими песнями?
Рафаэль: Я это сделаю, но не сейчас. Этого пока не хватает. Я же только начинаю. Моя проблема в том, что я только начинаю. У меня еще много времени, чтобы сделать много чего. Это будет. Но позднее.
- Я справа от тебя. В последнее время ты объявлял о тройном диске, о мюзикле...
Рафаэль: Я ничего не объявлял. Потому что я не хочу об этом говорить. Но все готово, и в один из сентябрьских дней в 2011...
- Я отметил, что ты очень плодовит. Ты отдаешь себе отчет в том, какое головокружение вызывает мысль о музыкальном наследии, которое ты создаешь для всех поколений зрителей в Испании и во всем мире?
Рафаэль: Дело в том, что я не считаю, что я создаю какое-то наследие. В тот день, когда меня не станет, я не войду в историю. Я не знаю, будет публика меня вспоминать или нет. Это тоже меня не волнует. Все, чего я хочу – это оставить приятное ощущение, и в особенности я обещаю всем, что никогда меня не увидят в плохом состоянии. Сначала я сам замечу это и уйду в отпуск. Forever (англ.навсегда). А слова «пенсия» не существует. Я говорю «отпуск». Но публика, после всего, что она мне дала, не заслужила того, чтобы видеть меня не в форме. Она никогда меня таким не увидит. А способ добиться этого – быть в отличной форме (в какой я нахожусь сейчас) и работать.
Консепьсон Гарсия: Я с Radio Imaginaria. Добро пожаловать! Я вижу, ты хорошо выглядишь.
Рафаэль: Хотя я не спал.
Консепьсон Гарсия: Это не заметно.
Рафаэль: Но мне-то заметно.
Консепьсон Гарсия: Успокойся, мы видим, что ты красивый. Я хотела спросить: ты записывался со многими певцами, а с кем-нибудь из аргентинцев?
Рафаэль: Нет, но все еще будет. Собственно говоря, уже есть.
Консепьсон Гарсия: Дай какой-нибудь намек.
Рафаэль: Не могу. Я не должен. Я никогда не предваряю никаких вещей, потому что первое, что мне бросают в лицо «ты не говорил, что...».
Консепьсон Гарсия: Идеально было бы сделать дуэт с Сандро. Это было сенсационно хорошо.
Рафаэль: Он феноменально хорош. Так что потом мы сможем сделать его.
Консепьсон Гарсия: Потом? Поэтому мы ждем тебя еще раз – и чтобы визит был не таким коротким. Целую тебя крепко.
Рафаэль: Большое спасибо.
- Недавно мексиканец Марк Антонио Солист пожаловался, что больше нет таких великих певцов, как Вы и Серрат. Что Вы думаете об этом – о нехватке исполнителей?
Рафаэль: Я не считаю, что наблюдается нехватка исполнителей. Пожалуй, это скорее нехватка собственных стилей. Не знаю, почему, но в последнее время (а это уже лет двадцать) фирмы грамзаписи стремятся вбить в головы новым артистам, что они должны следовать стилю того или этого или еще кого-то. Они не верят в индивидуальность, которой могут обладать они сами. Я думаю, нехватка выражается в том, что нет людей, отличающихся от всех остальных. Конечно, все друг от друга отличаются, но их заставляют следовать по пути кого-то, кто в данный момент в моде. И это серьезная ошибка фирм грамзаписи. И артисты серьезно ошибаются, что позволяют воздействовать на них в этих вопросах. Я в этом плане всегда был бунтарем. И когда мне в семидесятом и семьдесят пятом говорили: «Посмотри, Рафаэль, как поступает такой-то», я отвечал «Он - пускай, а мне-то что? Я буду делать по-своему». И в восьмидесятые тоже: «Посмотри на такого-то», а я шел своим путем. Я всегда был очень постоянен, и так должны поступать все, защищая свою собственную марку. Ведь есть люди, поющие очень хорошо.
Аугусто Маркарио: Как пятьдесят лет спустя Рафаэль воспринимает восхищение огромного числа поклонников из обновляющихся поклонений, потому что есть поколение подростков, также следящих за твоими песнями? И еще я хотел спросить: как ты отнесся к созданию Ассоциации рафаэлистов в Мадриде, которые следуют за тобой по всему миру? Ведь есть друзья из других стран, приезжающие к нам, чтобы увидеть тебя.
Рафаэль: Во-первых, я всем им благодарен. особенно за их постоянство. Это огромная награда за мою работу. Я как-то написал, что человек, потративший две минуты своей жизни на то, чтобы послушать меня или подумать обо мне, получает мою бесконечную благодарность. Я работаю и иду вперед ради них.
Аугусто Маркарио: И еще вопрос: каким был опыт записи песен с твоим сыном Мануэлем. расскажи нам, что ты чувствовал по мере того, как продвигалась работа?
Рафаэль: Я видел в нем себя, каким я был в его возрасте, и хотя в плане пения мы совершенно не похожи, внешне мы очень схожи, я вижу в нем желание подмять под себя мир. Я смотрел на него и видел свой портрет.
Ведущая: Последние три вопроса.
- Есть ли какой-нибудь артист, будущая карьера которого представляется Вам схожей с Вашей. И второй вопрос: как Вы планируете шоу, зная, что там будут дуэты? Какое-нибудь видео?
Рафаэль: Нет, пою я один. И есть видео, это очень мило. Есть видео-образы, но пою я сам. Как-то мы показали это в Испании, и это было очень приятно, трогательно и волнительно для публики. Сейчас есть фантастическая публика. Но это немного пересекается с ответом, который я раньше дал твоему коллеге: надо культивировать свою собственную индивидуальность и не позволять воздействовать на себя, чтобы фирма грамзаписи говорила тебе, что носят в этом году. Потому что в следующем году будут носить другое, а через год – совсем иное, а ты не можешь каждый менять твою точку зрения на исполнение песен и музыку, ты должен иметь свою печать и защищать ее до самого конца. Хорошую или плохую – не знаю, так как я всю жизнь проработал с одной-единственной. Как Серрат или Сабина или другие. Они защищаются свою позицию свою печать.
- Я представляю журнал Maxim, издательство Televisa. Предположим, что ты бы родился лет через двадцать или тридцать-сорок после того года, когда ты родился, и встретился с технологиями другого рода.
Рафаэль: Возможно, я бы не научился тому, чему я научился. Потому что недостатки техники, существовавшей, когда я начинал карьеру, научили меня защищаться на сцене так, как сегодняшние артисты, наверное, не умеют. Потому что у меня не было ничего даже микрофона, и я пел без микрофона – отсюда моя привычка отбрасывать микрофон и петь а-капелла. Стоя на сцене, я уверен, что я могу это сделать. Понимаешь – потому что у меня не было технических средств. Любопытной в ту эпоху, когда я родился, была именно нехватка многих вещей, так что надо было уметь делать все. Интересным в той эпохе, когда я родился, был недостаток многих вещей... И надо было делать всё.
- Какой из современных жанров ты никогда не будешь исполнять?
Рафаэль: Что?
- Какой из современных жанров ты никогда не будешь исполнять?...Например, Хулио Иглесиас в одном интервью сказал, что никогда не будет исполнять регетон.
Рафаэль: Нет, я никогда не говорил этого.
- Нет, Хулио Иглесиас...
Рафаэль: А! Я не знаю. Нет, я всегда пел то, что мне нравилось в тот момент.
- Ходят слухи, что ты будешь участвовать в одном фильме. Это проект Клуба Танго, здесь в Аргентине.
Рафаэль: Нет, это, как ты сказал, только слухи.
Марсело Регосио: Последний вопрос. Рафаэль! Марсело Регосио, журнал "Мунро Шоу". Я хотел бы узнать, чтобы ты рассказал, что ждать аргентинской публике от нового шоу, которое будет в Луна- парк, какие ждать сюрпризы и чтобы люди знали, что ты ждешь от выступления.
Рафаэль: Будет много сюрпризов... и для меня. Монтаж шоу будет впечатляющим. Что жду от публики Аргентины? Она всегда была полна энтузиазма... Всегда! Еще с первого моего приезда сюда. И я ожидаю, что мы проведем великую ночь! И я и они.
Пабло Пла: Это финал конференции с Рафаэлем. И завтра мы сможем увидеть выступление Рафаэля здесь, в Буэнос-Айресе, в Луна-парке.
Публика прощается с Рафаэлем. Звучит песня Yo soy aquel
Перевод Татьяны Орловой
Обновлено 12.09.2020