Полубоги: Рафаэль. 1979
LOS SEMIDIOSES: RAPHAEL. 1979
И вот он снова с вами. Это уже не мальчик, которого хотели бы родить многие мамочки. Это уже не плюшевая игрушка, тревожащая сны девочек-подростков. Он уже даже не хозяин и повелитель песни, потому что появились другие юноши с другими мелодиями, с другим стилем и, разумеется, с большей сексапильностью.
Но приглядитесь к нему. Посмотрите, каким напыщенным голосом он произносит это «Мои дорогие дамыыыы», хотя в почетной ложе театра Кальдерона уже никого нет. Смотрите на него, глядите, как он выгибает дугой брови, поднимая за спиной руку на манер приветствия, когда он в первый раз преклоняет колени. И помолчите минутку, пожалуйста.
Он волнуется, он ищет невидимое таинственное вдохновение, улыбается геям, чтобы поддержать священный огонь намеков, которым он всегда пользовался. Или, возможно, это не огонь. Посмотрите, как он, разнежившись, отбрасывает пиджак, выдает эти жесты, представляющие нечто среднее между плутовскими и детскими, словно одалиска вздымает вверх руки, ударяет ногами в пол, хватает воздух и тяжело дышит, растет на глазах и уменьшается, напрягает голос так, что он почти срывается, прибегает к фальсете, чтобы опять вернуться в ноты, падает на колени, кричит, обливается потом, стенает, жадно прислушивается ко всему – требовательный, эпатирующий и умирающий от страха.
В шестидесятые годы ему не было равных. Но прошло десять лет, и говорят, что для того, чтобы сохранить свою категорию, ему уже надо прибегать к самой изощренной электронике. Я не знаю. В любом случае никто не может отрицать, что он – самый лучший за многие годы профессионал, выходивший на сцену.
Все знают его как «мальчика», хотя с изменением метаболизма и приходом зрелости с личика уже исчезли пухлые щеки. А почему эти манерные изнеженные периоды; эти внезапные приступы женственности, как у невесомой крылатой бабочки?* Кого он хочет ублажить? И в любом случае – хочет он кому-то угодить или это пробивается наружу скрываемая, загнанная на задворки и затаившаяся в глубине его личности склонность?
Уже не падают в обморок школьницы, и не выстраиваются в очередь перед дверями его дома. Сейчас даже у него похищают жену и никто не обращает на это внимания. У него была целая армия девушек в расцвете молодости, день и ночь караулившая его дом с желанием (разумеется, нездоровым) узнать, сделан ли их кумир из глины или из плоти и костей; узнать, что находится за его скелетом – мужчина с настоящей бородой или застывший во времени безусый юнец. Это был его большая игра, его огромная магия.
Но у него уже несколько детей, и вдобавок его брак все еще продолжается. А может быть, и нет. И тем не менее Рафаэль однажды во Флориде-Парке все еще позволил себе роскошь напомнить нам, что он все еще «Yo soy aquel». Который, сеньор Мартос? Самый прогрессивный класс страны, бородачи в вельвете и растрепанные феминистки, скорчились от смеха. Но это не публика Рафаэля. От публики Рафаэля тянет Диором или Rabanne и ароматом жен безработных заместителей министров (безработные заместители министров, а не их жены).
Потому что безработные заместители министров шестидесятых тоже сели в лужу. Только Рафаэль, в силу чистого профессионализма (потому что это никто не оспаривает) переживет их. Ладно, парень.
Йале
1979
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 17.11.2020
Примечания переводчика:
* Слово бабочка (mariposa) по созвучию с maricon также используется для обозначения гея.
Дополнительные материалы:
