Часть I

PARTE I

Хосеба Солосабаль: Я не стану совершать ошибку и представлять его. Этот человек не нуждается в представлении. Я был с ним всю жизнь, он заставлял меня страдать и радоваться, потому что у него есть песни про все. И вот я вижу, что тот, кто столько лет был воплощением моей мечты, сейчас сидит рядом со мной. Для меня это будет великая ночь, потому что у меня в гостях великий Рафаэль. Добрый вечер и добро пожаловать!

Рафаэль: Как дела?

Хосеба Солосабаль: Сказать правду? Я взволнован, доволен, счастлив. Потому что видеть тебя и смотреть в твои глаза – это как встретиться с человеком, который, хотя я не был знаком с тобой, уже много лет присутствовал в твоей жизни. Всю жизнь. 

Рафаэль: Я приезжаю в Бильбао с шестнадцати лет. Это было чуть ли не вчера. Я начинаю турне и заканчиваю его, и время летит очень быстро.

Хосеба Солосабаль: Ты хороший пример того, что надо делать то, что тебе нравится больше всего, а как ты часто говорил, пение – это жизнь. Брать интервью – это быть откровенным, и сегодня вечером я раскрою тебе свое сердце. Брать у тебя интервью трудно, ведь у тебя их брали много раз, ты побывал во всех уголках мира, тебя спрашивали обо всем. Ты видел все, спел обо всем, всего добился, состоялся в профессии (хотя всегда есть что-то недоделанное, как у всех). Как трудно удивить тебя и узнать немного больше того, что мы уже знаем. С Рафаэлем легко познакомиться, ему нравятся интервью.

Рафаэль: Мир интервью – интересная штука. Легко быть допрашиваемым, но брать интервью очень трудно. Надо обладать интуицией, знать, куда направляется беседа. Я общался со многими журналистами. Некоторые меня удивляли, другим я говорил «ты слишком любопытен». Мне нравятся интервью, проходящие в спокойной обстановке, как обычная беседа.

Хосеба Солосабаль: Сначала я не знал, будет ли мне легко, потому что на концертах вживую ты немного изменяешь одну из твоих песен.

(Рафаэль поет Que sabe nadie)

Рафаэль: Это правдивые слова: «и вдобавок – кого это интересует?».

Хосеба Солосабаль: Но получается, что это интересует многих. Этот интерес выходит за пределы привычного, за рамки логики. Но ты очень уважаемый человек.

Рафаэль: Да, и я очень благодарен за это. В ходе моей ежедневной борьбы с прессой я пришел к выводу, что она меня очень уважает, любит и очень ценит. Конечно, они комментировали мой брак, мою жизнь – но уважительно. Это все зависит от того, какой была твоя жизнь.

Хосеба Солосабаль: Я выбрал несколько песен, чтобы задать несколько вопросов. Не знаю, входят ли они в число твоих любимых, ведь фирмам грамзаписи нравятся одни песни, публике – другие, а мне совсем другие.

Рафаэль: Все люди разные. И у каждого дня свое настроение и свой повод спеть песню. В один день ты очень грустен, в другой весел.

Хосеба Солосабаль: А как ты чувствуешь себя сейчас?

Рафаэль: Хорошо.

Хосеба Солосабаль: Бильбао тебя любит и следует за тобой с самого начала.

Рафаэль: Да, начиная петь, я чувствую, что мы поладим. Всегда.

Хосеба Солосабаль: Пятого октября ты покажешь программу RESinphónico – потому что только Рафаэль может сделать что-то симфоническое, а потом ре-симфоническое.

Рафаэль: Это очень разные вещи. Версии одной песни не имеют между собой ничего общего. Это был крутой поворот, а в следующем диске будет что-то новое. У меня еще есть что рассказать, и много.

Хосеба Солосабаль: Ты поешь много лет и говоришь, что только начинаешь.

Рафаэль: Я всегда начинаю. И каждый раз, выходя петь, ощущаю ту же щекотку в желудке. Но после трансплантации я стал очень спокойным. Я говорю, что выхожу, ступая по яйцам: спокойно, но властно. Я выхожу получать удовольствие вместе с публикой. Зрители не внушают мне страх, они – близкие мне люди.

Хосеба Солосабаль: У тебя началась вторая жизнь.

Рафаэль: Да.  

Хосеба Солосабаль: У тебя осталось еще пять. Как гласит твоя песня, «в твоих глазах неприкрытая провокация».

Рафаэль: Да ну?

Хосеба Солосабаль: Да. Ты поешь и соблазняешь – тем, как ты смотришь, бросаешь взгляды искоса, заигрываешь со зрителями.

Рафаэль: Все это происходит без участия сознания. Я исполняю песню, так что могу делать что угодно. А если потом просматриваю ее, то говорю «Черт побери!». Но это хорошо, потому что все выходит так, как выходит. И, к счастью, все получается хорошо. Я каждый день поднимаюсь на сцену чистым от всего, и если публика со мной (а так обычно и бывает), я веду ее туда, куда хочу. Это чудесно. А они позволяют мне вести их.

Хосеба Солосабаль: Ты делаешь это когда поешь и когда не поешь. Если ты куда-то приходишь, то, понятное дело ты не поешь, но первая реакция - все сразу начинают улыбаться..

Рафаэль: Люди очень любят меня. Я должен это признать и поблагодарить их. Не всем такое удается, это очень трудно. Я принимаю это со смирением и благодарностью. 

Хосеба Солосабаль: Какой чудесный диск. На нем ты по-новому показал свои песни (кстати, прекрасные сами по себе). Меня всегда удивляет, когда ты выпускаешь диск с всегдашними песнями.

Рафаэль: Я не пою того, что мне не хочется. Иногда я не исполняю очень важные песни, потому что я от них устал. А на следующий месяц, например, я их вставляю в программу, потому что соскучился.

Хосеба Солосабаль: То есть у тебя очень личные отношения с твоими песнями?

Рафаэль: Да. Например, позавчера я выкинул Inmensidad (это первая песня на диске, но с тех пор ее не пел). В тот день она была мне не нужна. В этих случаях я пою то, что мне приходит в голову. У нас есть тайный знак. Если я делаю так (прикасается к брови) и смотрю на пианиста или дирижера, то это значит: «Эту пропускаем». (Но вы ничего не видели!) Иногда мне говорят: «ты не спел эту или ту песню». У меня их слишком много, чтобы спеть и ту, и ту, и ту...

Хосеба Солосабаль: У тебя огромный репертуар, и трудно сделать выбор.

Рафаэль: Мне очень повезло, что в моей жизни был Мануэль Алехандро. Это как выигрыш в лотерею. 

Хосеба Солосабаль: У другого певца написанные им для тебя песни были бы не такими.

Рафаэль: Да. Он заточены под меня. Маноло предвидел то, что должно произойти. Он во всем был провидцем. «Volvere a nacer» – это про мою трансплантацию много лет спустя. Он слышал какие-то вещи и воплощал их в песни.

Хосеба Солосабаль: Были песни, про которые ты говорил: «Это для меня не годится»?

Рафаэль: Да. Но не Мануэлю Алехандро, никогда. Я не мог сказать ему «нет», они все были прекрасны. Но были люди (я не хочу называть имена), которые писали для меня песни, но я говорил: «Я ее не слышу». Это были очень видные авторы. Потом я создавал с ними песни, но конкретно эти мне не приглянулись. Помню, однажды вечером мне домой позвонил Мануэль Алехандро и сказал: «Ниньо (он звал меня так), приезжай сюда, это тебе понравится». Я приехал, он сыграл мне. Он закончил, я сказал «Продолжай». Но у него что-то не заладилось. «Уходи, я тебе перезвоню». Он позвонил мне на следующий день (прошло восемь часов), и у него были готовы En carne viva, Qué sabe nadie, Que tal te va sin mi. Три песни подряд. За эту ночь. Кончено, у него были какие-то наброски, но в эту ночь его озарило. 

Хосеба Солосабаль: Это волшебство.

Рафаэль: В один день – ничего нет, а в другой он не отрывается от клавиш.

Хосеба Солосабаль: Как можно петь так хорошо, как поешь ты, о нелюбви. А в твоей жизни не было ни скандалов, ни одного печального развода...

Рафаэль: Кроме тех, что в песнях.

Хосеба Солосабаль: Ни компрометирующих фотографий. Никто не говорит плохо о тебе, и ты ни о ком не говоришь плохо.

Рафаэль: У меня нет причин. И это нормально. Это все равно, что ходить по улице и кричать «мне не нравится тот или этот».

Хосеба Солосабаль: Ты можешь о многом рассказать.

Рафаэль: Мое пение покрывает все. Я пою и рассказываю все на сцене.  

Перевод Татьяны Орловой и Р.Марковой
Опубликовано 26.09.2019