Луис Гарсия Хиль: "Рафаэль заслуживает самого педантичного подхода к своей личности”. 2022
LUIS GARCÍA GIL: “RAPHAEL MERECE ACERCAMIENTOS
MÁS RIGUROSOS A SU FIGURA”. 2022
В книге «Digan lo que digan» (издательство Milenio) автор из Кадиса анализирует жизненный и творческий путь певца из Линареса, который на протяжении шести десятилетий был иконой популярной музыки на испанском языке.
Писатель из Кадиса Луис Гарсия Хиль
Серрат, Ауте, Патчи Андион... А теперь Рафаэль - исполнитель, в отличие от певцов и авторов песен. Априори это противоположные полюса в способе понимания профессии. Что подвигло Вас написать о нем?
Меня очень раздражают ярлыки. Что мне нравится, так это популярная музыка в целом и ее великие деятели. Когда дело доходит до оценки музыки, жанры накладывают ограничения. Изыскания, посвященные определенной сфере, и специалисты только в части авторской песни меня не интересуют, хотя, конечно, исследовательская и документальная работа, проделанная в этой области, имеет большое значение. Я предпочитаю общаться с артистами, которые, возможно, не были для меня музыкальными кумирами. Исследование нацелено на то, чтобы избрать привлекающую внимание фигуру, которая к тому же является элементом музыкального периода, который меня интересует, например, 60-е годы, великое время поп-музыки, и проанализировать ее как социологически значимый фактор, символизирующий собственную эволюцию Испании. В этом смысле книга во многом связана с той, которую я написал о Марисоль (Marisol. Pepa Flores. Corazón Rebelde); это был вызов со стороны поп-музыки - проанализировать творчество артистки, которая помогла увидеть, как совершился переход от диктатуры к демократии. Рафаэль хорошо вписывается туда; это сложная фигура, которая заслуживает самого широкого анализа, не фанатского, а скрупулезного, задокументированного, и конечно, максимально уважительного, но вскрывающего его свет и тени. Они есть у каждой творческой личности, у каждого артиста.
У Вас были какие-либо предубеждения при анализе его фигуры?
Я признаю, что он - артист, который покорил меня, когда я увидел его вживую. Он один из самых бурных, выразительных, это житель сцены... я всегда вижу в нем большое влияние школы французской песни. Это обитатель сцены. Его этап карьеры, относящийся к 60-м, был крайне интересным. Когда есть исполнители, которых мы не совсем контролируем, всегда возникает предубеждение. Вы некоторым образом ассоциируете их с определенной эпохой, с конкретным моментом. Переход от такого артиста, как Серрат, к Рафаэлю может быть шокирующим, потому что они также представляют две разные, но взаимодополняющие Испании. Одно из новшеств в этой книге - анализ очень неизвестного факта: этого соперничества между ними в 60-е. Если с моей стороны и существовало какое-либо предубеждение по отношению к Рафаэлю, то после того, как я написал эту книгу и углубился в его жизнь, у меня возникло восхищение этим артистом.
Это соперничество Серрата и Рафаэля, о котором Вы говорите, было задумано как маркетинговая стратегия в интересах обоих артистов?
Оно было создано намеренно, но также было настоящим. Серрат знаменует собой еще одну революцию со своим собственным стилем, которая привлекла внимание молодой аудитории. Он в 70-е становится артистом мятежной молодежи Он также был артистом фанатов, как и Рафаэль. Это два противоположных стиля, и соперничество уже возникло. Это было почти как религия; казалось, что тому, кому нравился Рафаэль, не мог нравиться Серрат, и наоборот. В рейтинге популярности журнала Mundo Joven за 60-е годы оба претендуют на наибольшее количество голосов. Это соперничество также очень хорошо и ярко объясняет популярную испанскую музыку того времени. Он даже переезжает в Латинскую Америку. Оба артиста умели сохранять взаимное уважение.
"Он был очень современным человеком, который своим стилем
произвел революцию в музыке и ознаменовал собой до и после"
Что Вы узнали о Рафаэле, написав эту книгу?
Я смог отбросить эту возможную идеологическую предвзятость по отношению к некоторым фигурам, которые, по нашему мнению, принадлежат к атавистической Испании, или которых мы считаем в музыкальном плане креатурами мелодичной песни, которую очень презирали, но которая имела огромное значение в этой стране. От артистов требуется вечная политическая решимость и социальные притязания, которые, очевидно, были необходимы во времена франкизма, но я думаю, что Рафаэль был очень современным человеком, который своим стилем произвел революцию в музыке. Ее фигура знаменует «до» и «после». Мы вышли из народной музыки с несколько каноническим андалусизмом, а он представляет новый стиль. Когда он дважды выступил на конкурсе Евровидения, франкизм использовал этот образ в качестве символа открытости, исполнителя иного толка, с великолепным голосом, уровнем и потрясающими песнями. Это предполагает наличие изменений, качественного скачка, который критика не сумела оценить. Всегда была какая-то осторожность по отношению к его искусству, предубеждения, которые больше относились к идеологии и характеру его эстетики. Его не всегда понимали как личность. Благодаря ему также были открыты многие рынки. В Латинской Америке он - бог, и он проложил путь, чтобы потом пришли такие артисты, как Серрат.
«В 70-е годы он вызывал враждебность,
граничащую даже с гомофобией»
Сегодня, похоже, существует более или менее общий консенсус относительно большой роли Рафаэля в музыке. Он артист на уровне тотема.
У меня сложилось впечатление, что иногда в деструктивной критике и безоговорочной похвале много притворства.Я думаю, что наступает момент, когда Рафаэль оказывается за гранью добра и зла, со всеми противоречиями, которые это предполагает, потому что каждая личность заслуживает того, чтобы мы обращались к ней с уважением и любовью, но также признавая, что в его дискографии есть возвышенные моменты и расходные материалы. Интеллект Рафаэля заслуживает того, чтобы подход к его фигуре были основательным, и вы не руководствовались мнением большинства.В конце концов, все музыкальные рецензии, которые пишут о нем, похожи друг на друга. В какой момент в музыке исчезли законодатели моды? Как это происходит с другими артистами, Рафаэль поет, и звучат одни восхваления. В 70-е годы все было наоборот, была критика.Для меня тогда существовала граничащая даже с гомофобией неприязнь к персонажу, к этой манере поведения на сцене как части его стиля и бренда. Неотъемлемой чертой его искусства была манерность. В ту эпоху над ним подшучивают, его мужественность ставится под сомнение, и это темы, которыми нужно рассмотреть. Вот почему написанная свободно книга дает вам больше возможностей для анализа определенных вещей, которые в то время были сомнительными и из-за которых сегодня мы бы схватились за голову.
Обложка книги «Digan lo que digan», издательство Milenio
Значит, тогда Рафаэль представлял собой то, что сегодня называют альтернативной маскулинностью?
Уверен, что да. Одно из его революционных изменений – что он стал служить ориентиром для всего общества. Возможно, он не делал этого сознательно, но принцип «пусть говорят¸ что хотят» прослеживается очень четко. Несмотря ни на какие сплетни и пересуды, он убежден, что его искусство должно идти по этому пути. Также большое значение имеет его женская аудитория, фан-клубы. Заслуга Рафаэля заключалась в том, что он одинаково привлекал оба пола. Пеман говорил, что он идеальный зять. В нем идет борьба между течением камп, традициями и новшествами, присущими его персонажу, за которым следует молодая аудитория, воспринимающая его как эталон.
Вы считаете, что в этой манихейской, склонной к крайностям стране аполитичный характер Рафаэля каким-то образом пошел ему на пользу?
В каждую эпоху он был тем, кем был. Он не засветился в политическом плане, хотя верно, что в 60-е он был связан с социологией франкистского режима как популярный певец, который процветает в Испании, отличной от той, которую представляют певцы-авторы песен. Но это ничего не говорит ни за, ни против, это был его путь.Его песни рассказывают о любви и не требуют политического подтекста.Было ясно, что это нужно было исследовать в книге, потому что все поддается эволюции. Ты не можешь за одну ночь превратиться из артиста, ассоциирующегося с определенным политическим режимом, которому ты себя не противопоставляешь, в певца демократии.Его заслуга - умение адаптироваться ко времени. В конце концов, он использовал свой бесспорный талант и свой интеллект, чтобы не сесть в лужу, чтобы понравиться всем. Тем не менее, даже сегодня мы обнаруживаем определенное недоверие к его искусству из-за того, как его, к его большому сожалению, изображали при франкизме. Но при всем этом его коллеги по профессии, принадлежащие к эпохе большей вовлеченности, испанская поп-музыка и мир indie требуют его. Он достиг, безусловно, значительного понимания и умет в сложных обстоятельствах перекраивать себя заново. Он выживает в меняющемся мире. У него есть отличный альбом под названием «En carne viva», который позволил ему очень хорошо войти в 80-е.В конце концов, речь идет о музыкальных деятелях, которые живут ради сцены и для нее, у которых есть очень личный взгляд на музыку, позволяющий им выживать даже в обстоятельствах, неблагоприятных для их собственного стиля. Рафаэлю очень близок принцип «леопарда»*. Даже когда мы видим его в годы предполагаемого упадка, в 80-е, и во время его болезни в 90-е, этот способ восставать из пепла приводит к появлению нового Рафаэля, который поет даже лучше, чем раньше, и именно в него я влюбился на концерте вживую. И при этом также впечатляет, что про него написано так мало. Я всегда спрашиваю себя, почему о нем больше не пишут книг. Необходим своего рода анализ, который бы обогатилэту существующую ныне скудную библиографию.
"Главное, чтобы эта работа внесла свой вклад,
чтобы она дистанцировалась от опубликованного и обогатила персонажа”
Мы возвращаемся к легенде. Книга «Digan lo que digan» вызвала волнения еще до того, как она поступила в продажу. Поклонники Рафаэля критикуют ее публикацию за отсутствие благословения перед кумира. Вы понимаете эту активную реакцию?
Книгу сначала нужно прочитать, а ни у кого не было никакой возможности сделать это раньше времени. Здесь ярко проявился рафаэлизм, который похож на религию, и феномен фанатов. Жития святых никому не нужны, они не представляют интереса и не являются моей целью. Я думаю, что моя книга может приблизить Рафаэля к людям, у которых априори нет интереса к этому персонажу, но которые могут увидеть очень аккуратную работу, углубляющую их знание, где можно найти путь к восхищению им, которое испытываю я. Я не пишу о том, что меня не интересует.Рафаэль всегда присутствует в нашей жизни, в семейной памяти, он является частью саундтрека жизни многих людей. Я вовсе не тот, кто разрушает миф. Главное, чтобы эта работа внесла свой вклад, чтобы она дистанцировалась от опубликованного и обогатила персонажа. Невозможно постоянно быть безупречным. Рафаэль записывал действительно плохие альбомы, но также и другие, которые повлияли на популярную музыку в Испании, особенно сделанные с Мануэлем Алехандро, его правой рукой в плане сочинения песен. И он также был способен сделать многие чужие песни своими собственными.
Существовал бы тот Рафаэль, которого мы знаем, без судьбоносной встречи с Мануэлем Алехандро?
У каждого артиста в его карьере должны быть решающие моменты, и, несомненно, встреча с Мануэлем Алехандро была основополагающей. Это был человек с прекрасным музыкальным образованием, который внезапно отдал свое искусство песне, считающейся второстепенным жанром. Между ними существует мощная связь - ключ к пониманию их обоих. Отсюда и возникает величие этого бинома. Мануэль Алехандро прекрасно понимает, как понимать музыку Рафаэля.
"Такому великому артисту, который так блистает на сцене,
не нужно включать автопилот"
Как Вы думаете, за свою шестидесятилетнюю карьеру Рафаэль когда-нибудь включил автопилот?
Очень сложно найти другого Мануэля Алехандро. Есть много замечательных исполнителей, которым нужны композиторы, а у них с каждым разом все меньше индивидуальности. Все хотят писать для Рафаэля, и одно из его достоинств – что он ищет молодых авторов. Рафаэль изрядно ускоряет сам себя, ему нужны новые проекты, и поклонники покупают их у него. То, что он продает, - это его сценический персонаж, а он очень взрывоустойчив. Такому великому артисту, который сам по себе блистает на сцене, не нужен автопилот. Конечно, годы есть годы, и вы не можете просить его петь, как в 60-е, но его профессионализм не вызывает сомнений. Он первый артист в этой стране, который требует играть достойно, который возвеличил это занятие. Он начал с самого низа. Чтобы стать первоклассным певцом, нужно пройти определенный путь, и он с самых юных лет осознавал требования, налагаемые этой профессией.
Рафаэль на одном из его концертов
Песня «Digan lo que digan» не только стала названием книги – в ней она упоминается, как квинтэссенция стиля Рафаэля.
У него есть несколько гимнов, но эта песня подходит для всех эпох. Даже в том умном орудии, которое он создал из персонажа, он хочет заставить нас увидеть, что это нечто вроде первой песни протеста. Я не согласен с этим, потому что она появилась не с таким намерением и не воспринимается как песня протеста. Правда, в качестве манифеста певца это отличная песня, которую годы не победят.
Я помню, что когда Рафаэль посетил участников первого выпуска «Operación Triunfo», он дал им великолепный совет: «Слушайте всех, а потом делайте все, чего вам захочется». Это лучшее резюме его многолетнего успеха?
С самого начала он был свободным артистом. В поисках удачи он окружил себя фантастической командой, кланом Рафаэля, его представители были как плотно сжатый кулак – это были доверенные люди, которые ему помогали.Очень скоро он стал продюсером самого себя, и это имеет решающее значение для понимания его искусства, возникающего из абсолютной независимости. Чтобы быть номером один, надо также подчиниться суровому графику. Он понимает, что его фигура должна присутствовать не только в Испании и Латинской Америке, но уйти и за их пределы. Он выходит на очень сложный рынок, англосаксонский, и пожинает успех в СССР, что очень много значит. Он знает, что лучший способ сделать карьеру – добиться, чтобы никто не вмешивался в нее. Он тщательно выстраивает ее, в его шоу все рассчитано, а результаты получаются блестящими.
Есть ли сегодня какой-нибудь продолжатель стиля Рафаэля?
Он неподражаем, хотя ему подражали очень многие. У ключевых артистов есть особенности, которые делают их уникальными, в его случае – это его манера двигаться на сцене. Тот, кто вздумает последовать его примеру, с треском провалится. Я не думаю, что у него есть продолжатель, потому что сложно найти еще одного артиста его уровня. Другое дело, что он является эталоном для других артистов. Предисловие к этой книге написал Энрике Бунбури, и я думаю, что он, возможно, больше всех похож на него, будучи совершенно другим. Я хотел бы послушать пластинку Рафаэля, написанную Бунбури. Он единственный после Мануэля Алехандро, кто смог понять его лучше всех. Этот дерзкий и трагический стиль певца очень хорошо подходит Рафаэлю.
Через несколько дней Рафаэль опубликует новую работу под названием «Victoria», композитором и продюсером которой является Пабло Лопес. Каким Вы видите его музыкальное будущее?
Было время, когда он был очень непредсказуем в плане дискографии. Диск «Maldito Raphael» в каком-то смысле ознаменовал собой сдвиг в способе понимания его музыки. В 80-х и 90-х концепция романтической баллады (этот жанр песни сделан точно по мерке Рафаэля) абсолютно исчерпала себя, и его возвращения с Мануэлем Алехандро не могли сравниться с блистательными записями 60-х или «En carne viva». Рафаэль обрел в Пабло Лопесе эталон в плане сочинения песен, и я думаю, что он хорошо делает, что ищет молодых людей, которые будут писать для него песни.
Хулио Сампало
13.11.2022
www.diariodecadiz.es
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 14.11.2022
Примечания переводчика:
* Вероятно, аллюзия на слова Танкреди из романа 1958 года «Леопард» (Джузеппе Томази ди Лампедуза): «Если мы хотим, чтобы все оставалось как есть, все должно измениться».