Рафаэль: "Одно дело артист, а другое - его работа. Кто мы такие, чтобы морально осуждать кого-то?” 2022
RAPHAEL: “UNA COSA ES EL ARTISTA Y OTRA SU OBRA.
¿QUIÉNES SOMOS PARA JUZGAR MORALMENTE A NADIE?”. 2022
После шести десятилетий чистого фурора музыкант выпускает новый альбом "Victoria” с песнями, написанными его партнером и поклонником Пабло Лопесом.
Рафаэль уникален. Это не поддающийся классификации и недосягаемый артист. Семьдесят девять лет фурора в чистом виде, и шестьдесят из них - на сцене. Почти двадцать лет новой жизни. «Это чудо. Чудо науки», - говорит артист. «Эта трансплантация (в 2003 певцу сделали пересадку печени) была главной новостью в моей жизни. Это было нечто очень мощное, это было похоже на воскрешение. Меня больше не существовало: я закрыл глаза и перестал видеть своего врача. Когда прошло какое-то времени, которое для меня продолжалось две минуты, я снова открыл их, как будто ничего не произошло, и там были глаза моего сына. Нет дня, чтобы я каждое утро не думал об этом подарке жизни. Может быть, именно оттуда я черпаю все силы, чтобы двигаться дальше, ими я обязан людям".
И чтобы доказать, что вся эта энергия при нем, в свои двадцать годочков, которые ему скоро исполнятся, Рафаэль выпускает новый альбом. Тот, что похож на сделанный на заказ костюм, который композитор Пабло Лопес сшил для него стежками восхищения и преданности. «Пабло - мой искренний поклонник, уже начиная с его родины, которая также является моей. Он очень увлечен всем, что я делаю, и это очень заметно в музыке, которую он для меня создает. Он очень хорошо меня знает. Он знает, что у меня получается лучше всего, в каких вещах я могу больше всего блеснуть. Даже про те, которые, в принципе, кажутся мне не слишком удачными, он знает, что, если немного поработать над ними, они будут смотреться очень хорошо. И я сказал ему: “Пабло, я хочу, чтобы ты сделал для меня диск. Не песню, нет. Целый диск” И я хотел, чтобы он назывался “Victoria”, не по имени какой-либо названной так женщины, которая меня интересует, и не почему-либо в этом роде (как думают люди), а потому, что такова моя жизнь, какой я ее создал, это победа: включая моих родителей, моих братьев и сестер, друзей, всё-всё. Это была постоянная победа, потому что я очень старался, чтобы так получилось. Дело не только в триумфе или карьерном росте. Скорее, это значит, что нужно делать то, что хочется делать в каждый момент, во всех аспектах, и чтобы это получалось хорошо. И у меня это очень хорошо получилось. Это победа всей моей жизни».
«Тебе нужна песня?» - «Нет, я пришел за целым диском».
Меня ему представили, он привел меня к себе домой, и первое, что я ему сказал, было:
Я хочу, чтобы ты сделал для меня целый диск».
Бедняга спросил: «Целый? Полностью?» - «Да, и с названием Victoria».
Потому что мне уже был нужен иной язык. У меня всегда были лучшие авторы –
Мануэль Алехандро Хосе Луис Пералес...
Но мне не хватало человека с современным словарем, который был бы молодым,
но не слишком, чтобы мы поняли друг друга.
Цифры этой жизни ошеломляют, если мы пытаемся образмерить их количественно в дисках, турне или концертах. «Кто-то взял на себя труд сосчитать их, - объясняет он, - и я думаю, что было выпущено около восьмидесяти четырех дисков, но я не совсем уверен. Я не думаю, что были подсчитано все они. Есть пятнадцать или двадцать пластинок, вышедших в начале моей работы, которые даже не были учтены, которые, я думаю, были перепечатаны. О числе гастролей и концертов я не имею на малейшего представления. Мой сын Хакобо, который очень любит цифры, считает их по годам, но есть годы, в которые их было меньше, и другие, в которые я повторялся. Какая разница, сколько их. Если их восемьдесят четыре, хорошо, и если их девяносто четыре – тоже».
Рафаэль доволен этим диском, победой всей его жизни, и это чувствуется. Но на самом деле для него пластинки (и так проиходило всегда) были поводом предстать перед публикой на концерте, поднявшись на сцену, потому что это ему действительно нравится и доставляет удовольствие. «Мое дело - это гораздо больше, чем просто петь», - признается он. «Я исполнитель, а не просто певец. Я представляю песню, это намного больше, намного лучше, чем петь. И мне нравится контакт с публикой, с людьми. Мне нравится впитывать их любовь".
Рафаэль не из тех, кто лезет за словом в карман, он всегда отличался тем, что говорил то, что думает. Мы живем в неудачные для этого времена, устрашающий поток политкорректности и чрезмерного рвения, кажется, потрясает нас. Есть ли это чувство у Рафаэля, - человека, начавшего свой творческий путь в разгар диктатуры и наблюдавшего за возникновением и развитием нашей демократии? "Ну, это зависит от ответственности, которые человек хочет взять на себя, - комментирует артист. - Иногда, если меня о чем-то спрашивают, что бы это ни было, а мне этот вопрос ни к чему, я говорю “мимо” и не отвечаю. Потому что мне нечего сказать». И все – проехали. Действительно проехали. Но дело обстоит не так, если вопрос касается, допустим, нео-пуританства, которое обрушилось на маэстро Пласидо Доминго.* Там он не проходит мимо и не отходит в сторонку: “Меня эти вещи приводят «в ошеломление». Я не знаю, какое отношение голод имеет к желанию есть. Я не понимаю этого. Одно дело - человек, а другое - артист, автор и произведение. Давайте не будем никого осуждать морально. Кто мы такие, чтобы это делать? Исповедники? Верховные судьи? Это значит вообще с резьбы слететь. То, что произошло с Пласидо Доминго, неприемлемо. Я никак не могу с этим согласиться. Я не знаю, что он сделал, никто не знает, потому их там не было. Есть так много вещей, в которые люди в конечном итоге начинают верить, потому что об этом рассказывают в СМИ, что мы уже сомневаемся даже в том, сражался ли Сид Кампеадор в Валенсии или нет. То, что так поступают с человеком, - это очень большая чушь. Ведь что невозможно и нельзя подвергать сомнению, так это искусство, которое он создал, все, что он привнес в культуру. Нужно быть очень осторожным".
Певец снова поет "Victoria" со своим новым альбомом
Рафаэль вернется в наши дома на Рождество («потому что они настаивают»), нам повезло, а он хотел бы, когда вырастет, иметь свой собственный театр и «вводить в его программу все, что мне заблагорассудится». Хоть бы он им обзавелся, и оставил нас всех «с разинутыми ртами».
Мы все это знаем
Этот человек в черном выглядит так, как будто он играет с быком, танцует, плывет по течению, и кажется, что для того, чтобы оставаться в вертикальном положении, ему нужна огромная любовь людей. Он хорошо скрывает в своей шевелюре бедность юных лет, и только когда он оглядывается назад, то находит их настолько прекрасными, что его горло, которому все это ему дало, завязывается в узел, как галстук. И каждый раз, когда он проезжает через Куатро Каминос, у него всегда сжимается грудь, как будто на нее наступает крепкий генеральский сапог. Потому что в детстве живут все эмоции, а также все страхи, поэтому его нужно посещать, прихватив капельницу. Строго говоря, самые лучшие спиртные напитки должны попадать в рот только в считаные моменты. Когда солнце хороших новостей растопит зиму и превратит вечер пятницы в воскресенье. Или когда тени побеждают в битве и размывают в канале это открытое лицо, которое неспособно проглотить слюну и нуждается в точке опоры и зацепке.
Если я говорю "Рафаэль", я имею в виду энергию, энтузиазм, силу. Когда я думаю о Рафаэле, в моей голове вспыхивает беспристрастный жест; силуэт человека, выражающего себя всем, что ему было дано, и тем, что украли его глаза, способные уловить даже мельчайшие детали. Когда я пишу "Рафаэль", меня охватывает внутреннее волнение, которое вызывает гром, и я обнаруживаю себя перед тем, кому удается занять каждый сантиметр сцены, как это сделала бы только волна или язык огня, или что-то, что выходит за рамки чисто человеческого. Рафаэль - так много всего в одной искре, о чем никто не знает.
Тишина. Софиты закрыли глаза. И маленькая, но непобедимая фигура появилась с микрофоном в руке, который вполне мог быть коктейлем Молотова, и именно тогда шоу начинается. После стольких лет - снова. А завтра - еще раз. Какой поворот. От «голодного турне» до безупречной славы прошло ни много ни мало - шестьдесят лет, и нет никаких цифр, которые могли бы очертить число успехов, гастролей, концертов, любовных писем, аплодисментов.
Петь всю жизнь – в этом есть что-то религиозное, это священное призвание. И как не задаться вопросом: существует ли чудо большее, чем чудо человека, который решает из ничего стать всем и добивается этого. И добившись, сохраняет это. Бог присутствует на распятиях и в одеждах, но иногда он решает обосноваться в корочке хлеба с унцией шоколада. В натруженных руках твоих родителей, в Элвисе и в Гэри Купере в «Solo ante el peligro». И, возможно, есть доля его неизмеримости в робких словах, которыми мы благодарим те моменты, когда свет пронизывает нас. Так же, как те мечи, похожие на губы, которые воспел самый сдержанный и смертоносный поэт - его звали Винсенте**.
Жизнь сделала паузу без предварительного уведомления, в то время как в его выдающейся голове звучало болеро неясных голосов и вой машины скорой помощи. Но есть упрямая воля, способная бросить вызов логике и поставить мат смерти. Это Рафаэль, чтобы не ходить далеко. В его песнях, которые сочиняет не он, но которые он делает полностью своими собственными, мужчины получают неизгладимые удары. И весь сок близости влюбленных мгновенно выходит наружу, и вы можете положить его в карман, как кусок ткани, окрашенный в цвет желания.
Кто бы ни был первым владельцем печени, которая у него внутри, и которой скоро будет двадцать лет, он, должно быть, тоже был титаном. Потому что с этого времени певец живет в постоянном кульминационном моменте. Даже если мы этого не знаем, счастье состоит в сопротивлении: так что жить - это просто дожидаться неизбежного.
Что не знают посторонние? Нет, Рафаэль, мы все уже много лет знаем: ты вечен. И как же это помогает нам смотреть на тебя, познавать тебя. Как много пользы приносит нам твой катехизис выживания.
Хавьер Менендес Флорес, Ребека Аргудо
20.11.2022
www.larazon.es
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 24.11.2022
Примечания переводчика:
* В 2019 против Пласидо Доминго было выдвинуто коллективное обвинение в сексуальных домогательствах, в качестве примера харассмента упоминались слова истицы, что тенор в ходе бизнес-ланча пытался держать её за руку, коснулся колена и поцеловал, после чего ряд его контрактов был отменен (проехалась бы она в московском метро - ее бы там разве что за темечко не подержали).
**аллюзия на книгу Висенте Алейшандре (1898-1984) «Espadas Como Labios» (1932) , один из самых рискованных экспериментов в авангардной испанской поэзии (41 стихотворение без знаков препинания)