Рафаэль взрывает поединки эстрадных исполнителей. 2015
RAPHAEL DINAMITA LOS DUELOS DE FOLCLÓRICAS. 2015
Певец смеется над «звездной болезнью» и над самим собой в новом фильме Алекса де ла Иглесиа.
Открывается занавес и появляется Рафаэль. Он подавлен, угнетен и отстранен. Его карьера кумира легкой песни начинает терять для него смысл, и он принимает кардинальное решение – бросить свою профессию. И тогда он спускается в кинозал, который устроен в его особняке, и начинает смотреть триумфальное выступление… Рафаэля. Но даже это не воодушевляет. Занавес закрывается. Как называется этот фильм? «Al ponerse el sol».
Это увлекательное поп-упражнение в самоосознании было снято Марио Камусом в далеком 1967. Рафаэлю было 24 года. Другими словами: суть не в том, что Рафаэль полвека находится на гребне славы, суть в том, что он полвека размышляет о своей фигуре поп-дива.
И в 2015, когда шанс бросить музыку уже стал биологической реальностью, пришло время завершить круг размышлений: в «Mi gran noche» (Убойный огонек) (новой безумной комедии Алекса де ла Иглесиа, представленной сегодня на фестивале в Сан-Себастьяне) Рафаэль играет звезду, Альфонсо, эгоцентризм которого доходит до того, что он покушается на физическую целостность его коллег/соперников. То есть, в фильме Рафаэль шутит как над звездной болезнью поп-музыки, так и над самим собой. Что в символическом плане могло бы оказаться хитрым способом положить конец его карьере. «Нельзя прожить без чувства юмора», - сказал Рафаэль на пресс-конференции. «Рафаэль играет здесь Дарт Вейдера», - добавил Алекс де ла Иглесиа.
Ничего личного
То, что титан эстрады смеется над звездной болезнью, - это «вот до чего мы дошли»/ «дальше некуда» по всем правилам. И всему тому есть причина.
Философ Сесар Рендуэлес говорил в интервью нашей газете: «у твоего начальника нет мании по отношению к тебе, и он не психопат, просто его работа заключается в том, чтобы выжать тебя как виноград». Поп-вариант этой фразы «ничего личного, это просто работа» выглядел бы так: обвинять поп-звезду в избытке звездности - это все равно что обвинять пожарника в том, что он тушит пожары, или Месси – в том, что он забивает слишком много голов в верхний угол ворот.
Наступил момент, когда певец добился такого триумфа, что его карьера перестала быть чисто музыкальным явлением, чтобы превратиться в шоу-бизнес. Надо уже не петь, а устраивать спектакли, и изредка - такие зрелищные поп-перформансы, как те, что в Испании мы называем поединками фольклорных исполнителей. Это не случайность, что Рафаэль/Алекс де ла Иглесиа приберегли одну из шуточек «Mi gran noche» для его исторического супер-соперника в мире монстров латинской эстрадной песни:
- Вы слышали Энрике Иглесиаса?
- Нет.
- Это сын Хулио Иглесиаса…
- Я не знаю никакого Хулио Иглесиаса.
Одним словом - чересчур. Контекст: Хулио Иглесиас и Рафаэль полвека отрицают, что между ними существует какое-либо соперничество. Как хорошо знают специалисты по поединкам фольклорных исполнителей, отрицать вражду – это эффективный окольный способ усилить ее.
Вспомните, например, вышедшую несколько лет назад антологическую телепередачу, где Рафаэль и Хулио (в своем классическом не то свихнувшемся, не то поддатом состоянии), пели вместе и отрицали свою вражду со смехом; да, возможно, потому, что они и сами не верили в то, что громко заявляли:
Рафаэль: Люди думают, что мы с тобой в плохих отношениях. Я не знаю, почему! Почему бы это, скажи мне, объясни…
Хулио: Нет-нет-нет, люди знают, что я уже много лет очень тебя люблю.
Сейчас, когда Рафаэль решил наложить последний штрих на целостную картину своего творчества, спародировав самого себя, возможно, его не обеспокоит, если мы освежим его память относительно этого события. Мы также не знаем, почему люди думают, что Хулио и Рафаэль враждуют, но у нас есть гипотеза: Имеет ли это отношение к некоторым заявлениям Рафаэля, сделанным в восьмидесятые годы, когда Хулио переживал величайший момент его всемирной славы? Из архива:
«Пятнадцать лет назад Хулио Иглесиас носил мои чемоданы и называл меня учителем... Мне представляется очень странным, что человек, не умеющий петь, сумел произвести впечатление на нацию, для которой музыка – это царица… Я пою в сто раз лучше, чем он, и мои выступления увлекательнейшие, а его – скучнейшие...».
Которые успешно продолжаются, во как.
Де ла Иглесиа написал роль Альфонсо, думая о Рафаэле. «Если он скажет «нет», мы погибли». Сегодня утром режиссер наполовину в шутку, наполовину всерьез заявил, что единственной возможной альтернативой был Хулио Игесиас. «Я об этом подумал, но потом сказал - нет-нет-нет». Громкий смех в зале.
Так как волк всегда в лес смотрит, способ, которым Рафаэль/Алекс де ла Иглесиа решили посмеяться и смягчить эти раздоры, не станет последней главой этой бесценной борьбы между кумирами, которая, как мы надеемся, никогда не закончится: «Я не знаю никакого Хулио Иглесиаса». Вау!
Карлос Прието
20.09.2015
blogs.elconfidencial.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 14.09.2015
Дополнительные материалы:
«Hace quince años Julio Iglecias me llevaba las maletas y me llamaba maesro». 1988