Рафаэль бесконечен: "Я должен быть очень внимательным, когда придет время прощаться... но время еще есть”. 2024

RAPHAEL ES INFINITO: “TENGO QUE ESTAR MUY ATENTO A CUANDO LLEGUE
EL MOMENTO DE DECIR ADIÓS... PERO TODAVÍA QUEDA”. 2024

А если окажется, что Рафаэль бесконечен? Имея за спиной восемь десятилетий, единственный испанец, владеющий урановым диском (за 50 миллионов копий), не хочет смиряться. Вот что у него заготовлено на будущее.

—Ты все еще влюблен в музыку, как в первый день
—Да.
—Ты все еще влюблен в жизнь, как в первый день?
—Да.
—Ты все еще влюблен в Наталью, как в первый день?
— Дааааа!

А вдогонку спрашивать Рафаэля, по-прежнему ли он влюблен в себя, как в первый день, было бы явно бесполезным занятием. Видно, что это так, стоит только посмотреть, как он выходит из машины, закутанный в вечный шарф, защищающий его голос. Этот голос, которому пятого мая исполнился восемьдесят один год и который готов продолжать собирать полные залы в разных «висинкцентрах и «лисеу».

Я был тем, кто с детства мечтал стать артистом.
Я тот, кто продолжает приходить в волнение, когда я вижу мою публику.
Я то, кто, если повезет, будет жить во всех ее воспоминаниях.

Сложно понять, что не так с его голосом. Возможно, этому нет научного объяснения. Это игра природы или продукт неустанного труда. Генетическое чудо или случайная конфигурация хрящей и голосовых связок. Или всё это одновременно. “Он не прекращал работать ни на один день”, - говорят те, кто его окружает. “Он из тех артистов, которые каждое утро встают, думая о работе на этот день, из тех, кто со стахановским усердием звонит в офис, словно он молодой человек, которому нужно представить свой первый проект”. Говорят, что, несмотря на то, что он пять дней подряд собирает полный зал в Большом театре Лисеу или получает Урановый диск (его получили только еще четыре артиста), его следующая мысль всегда: “А что завтра?”. Рафаэль не может остановиться, и феномен его голоса – это чудо, воплощенное в упорстве. Возможно, также в хорошем и понятном эгоизме.

Он выбирает одежду, которую наденет на сессию с Esquire, и не может удержаться от того, чтобы искоса взглянуть в зеркало, как будто собирается выйти из дома, чтобы встретить первую девушку в начале великой ночи. Он предъявляет свой лучший профиль и убеждает присутствующих, что, конечно же, он по-прежнему влюблен в себя, как и в первый день.

"Я всегда пою, думая о том, что понравится зрителям.
И я никогда не ошибался. Никогда"

С Рафаэлем многое произойдет, когда он выйдет с этого интервью. Он получит звание почетного доктора Хаенского Университета (церемония была отложена в знак траура из-за урагана DANA в Валенсии. И он также собирается выступить на фестивале в пользу пострадавших). Он выпустит свой новый альбом «Ayer… aún», в котором он впервые отдает дань уважения французскому шансону в виде монографии. Он завершит этот год гастролями в Бильбао, Севилье и Мадриде, а между концертами получит премию журнала Esquire "Человек года".

Свитер от Pedro del Hierro, кардиган оверсайз от Zegna, брюки от Boss
и ботильоны (на протяжении всего репортажа) от Рафаэля.

Париж, музыка, зал Олимпия были связаны с твоей карьерой с самого начала. Но ты до сих пор не посвятил французской песне целого диска.

И странно, что я так долго медлил. Мои отношения с шансоном существовали всю жизнь. Я был настоящим поклонником этих артистов. Я пел великие французские хиты в ранние периоды моего творчества. «Ma vie», например. Но мне и в голову не приходило посвятить им пластинку. Я обожаю шансонье, потому что они настоящие маэстро на сцене, больше, чем английские певцы. Поэтому я решил записать альбом, на котором будут представлены все мои кумиры: Беко, Азнавур, Пиаф, Брель…

Где возникла твоя связь с ними?

Это кажется не логичным, потому что я андалузец, но я не жил в Андалузии, потому что мои родители в возрасте девяти месяцев привезли меня в Мадрид. Итак, я мадридец, родившийся в Линаресе. И тем не менее с самого детства меня влекло к копла и к французской песне. И ты мне скажешь: какое отношение они имеют друг к другу? Я много лет назад посвятил копла диск «Andaluz». И теперь я исполняю другую мечту - с шансоном.

Это смелый альбом - это экскурс на французском языке для аудитории, более привыкшей к великим хитам на английском языке, это песни 50-х и 60-х годов, предложенные аудитории XXI века...

С этим языком я всегда был знаком, потому что я имитировал этих кумиров с юных лет, на свой лад. И этот материал - настоящее сокровище, потому что он принадлежит золотому десятилетию французской музыки. Представь, какие у меня в руках названия: La vie en rose, Ne me quitte pas, Et maintenant … Сегодня таких песен не пишут.

Как ты думаешь, как сегодняшняя публика воспримет эту ностальгическую поездку во французском стиле?

Современной публике это очень нравится. Сегодняшней аудитории нравятся все из-за границы. И французская песня ей понравится так же сильно, как и рок. Я всегда пою, думая о том, что понравится зрителям. И я никогда не ошибался. Я-никогда-не- ошибался…

Каково это - петь с Эдит Пиаф?

Деликатес... лучше не бывает. Когда я пел танго, я позволил себе роскошь виртуально спеть с Гарделем. И теперь я позволил себе петь с Пиаф.

Азнавур, Гардель, Пиаф... великие люди всегда рядом со мной

Во время записи ты действительно начинаешь думать, что поешь с ней?

Она всегда рядом. Великие люди всегда рядом со мной.

Что еще должен доказать артист с твоей многолетней карьерой?

Я должен доказывать себе всё каждый день. Потому что я должен быть очень внимательным, когда придет время прощаться. Этот момент еще не близок, но он наступит. И я должен быть готов к этому, потом что я еще не готов. Если ты спросишь меня, когда ... наверное, я скажу тебе: никогда.

Но как ты думаешь, какие симптомы подскажут тебе, что пришло время прощаться? Как ты себе это представляешь?

Я буду знать это совершенно точно. Просто я это узнаю.

Что такое будущее для Рафаэля?

Блистательное время. Я многому научился, и голос при мне постоянно, днем и ночью. И мне еще предстоит учиться. Это ремесло, которое никогда не изучишь до конца.

Чему еще тебе надо научиться?

Каждый раз, когда я даю концерт, публика направляет меня, она своими аплодисментами показывает мне путь, по которому надо следовать. И когда я вижу, что ошибся, я все еще в состоянии учиться и исправлять ошибки.

И что ты делаешь, чтобы удивить ее?

Я ввожу новшества каждый день. Я не пою дважды одинаково. Мое настроение отражается в каждом моменте.

Ты считаешь, что твоя музыка в моде?

Мне все равно, модна она или нет. Меня не очень интересуют моды. Если бы они что-то для меня значили, я бы не записывал танго. А это, несомненно, лучший диск, который я когда-либо делал. Танго было для меня открытием, а это была не такая уж модная музыка. 

Расскажи нам, как произошло то открытие, которое привело тебя к танго.

Это любопытная история. Я спел танго очень давно. В конце моей первой поездки в Аргентину в 1967 я, завершив турне, выступил в телешоу с Мануэлем Алехандро у рояля. И мне пришло в голову в качестве благодарности за любовь, которую я там получил, спеть "Nostalgias". И на этом все закончилось. Много лет спустя я работал с аргентинским пианистом, который спросил меня: "Почему ты никогда не поешь нам танго?". Я сказал ему, что не знаю, как петь эту музыку, что я никогда этого не делал. И он достал компьютер и нашел запись за 1967, о которой я даже не помнил. Это убедило меня, и из этого получился самый красивый альбом, который у меня есть, готов поспорить с кем угодно. Я больше не осмелился делать это.

Ты считаешь себя современным?

Суперсовременным. Я всегда был таким. Мне не нужно следовать чьему-либо примеру. Я каждый раз боролся за то, чтобы быть непохожим ни на кого.

Джерси с высоким воротом от Mirto,
смокинг от Paul Smith и пальто от Herno.

Рафаэль был пионером в длинном списке артистов Испании черно-белого телевидения, которых позже приняла поп-музыка современности XXI века. В этом он стал предтечей нынешнего громкого успеха других коллег по съемочной площадке, таких, как Лола Флорес или Сара Монтьель. Его приняли деятели современной культуры, от Аляски до Miss Caffeina или Arde Bogotá. Антонио Гарсия из Arde Bogotá вставил свое мнение в цифровой текст в TikTok: ”Если Рафаэль споет "Los perros"*, WiZink Center рухнет". “Рафа, ты суперский господин”, - написал на невероятном плакате один из почти 50000 участников фестиваля Sonorama-2014.

Ты продолжаешь считать себя также революционером?

Я продолжаю оставаться им. Я не изменился. Что меняется, так это публика. Я обнаружил, что сейчас пою для пяти поколений. И это потрясающе. Обычно артисты принадлежат своему времени, своей эпохе. А у меня есть аудитория из пяти различных эпох. Это чудо.

Я содрогаюсь, думая, что однажды публика может выйти из театра и сказать
«этот парень всегда делает одно и то же».

Где кроется секрет этого чуда охвата разных поколений?

Я думаю, что родители, бабушки и дедушки говорили своим детям и внукам: “Ты видел Рафаэля? Нет? Ну сходи посмотреть на него”. Я понял это, когда пел программы Sinphónico и Resinphónico Я не из тех артистов, которые подглядывают через занавес, чтобы посмотреть, сколько людей сидит в креслах. Но однажды мне стало любопытно увидеть, какие люди пришли взглянуть, как я пою с симфоническим оркестром. И там было пять разных возрастов. Я окаменел.

 Что такое "рафаэлизм"?

Я не могу тебе этого сказать. Я не "рафаэлист". Если я даже не ставлю свои записи, чтобы послушать себя. Я слушаю себя только вживую.

Ты больше веришь во врожденные способности или в работу?

Если у тебя нет дара, особой искры, ты не сможешь достичь того, чего достиг я. Тогда тебе придется много работать. Но без этого дара от рождения…

Шляпа от Ana la Mata и костюм от Gucci.

Луис Гарсия Хиль сказал, что достигнув какого-то момент своей биографии, Рафаэль окончательно поставил себя по ту сторону добра и зла. Подобно тому, как марафонцам приходится преодолевать барьер упадка сил, чтобы пробежать последние километры, где их подгоняют невидимые адреналиновые крылья, этот гигант сцены сумел подняться над предрассудками, которые начали преследовать его, как только пал режим Франко (который захватил его выступление на Евровидении) и некоторые зрители хотели выставить его символом прошлого. Это были годы неопределенности и, почему бы не сказать - кризиса в его личной карьере, когда казалось, что любой испанец должен быть сторонником Рафаэля или Серрата в зависимости от того, с какой стороны кровати он вставал. Заметим походя, что ему было нелегко, потому что он никогда не переставал быть таким, каким был. Каким является сейчас. Его манерность на сцене, которая с самого начала его карьеры была с необычным единодушием воспринята как бонус, начала подвергаться сомнению за то, что была странной, “непоследовательной” (так говорили), не слишком “мужественной (так говорили). Какой парадокс! Испания делала свои первые шаги к свободе, лицемерно высказывая сомнение относительно того, кто во времена диктатуры был, пожалуй, самым свободным артистом. Он делал то, что хотел, в 60-х, делал это в 70-х и будет продолжать делать это до самого конца, как он выразился: “Поймай меня там, где сумеешь”. Франсиско Умбраль, о котором никогда не было известно, любил он его или ненавидел, и который называл его “Раппа”, сказал, отзываясь о нем, что наши артисты аполитичны: “Они "артиссты"**, и этого хватит. Вот почему сегодня он проводит концерты для демократической королевы так же, как раньше делал их для дамы в черном***”.

Параллельно с миллионами экзегез - толкований, кающихся его жестов, более или менее удачных имитаций его походки, рассуждений о сексуальности руки, описывающей круги в воздухе, весь мир не прекращал восхвалять его голос. Это никогда не обсуждалось. Это не обсуждается. “С того момента, когда ты только высунул нос, я знал, что ты далеко пойдешь”, - сказал ему Шарль Азнавур. Так далеко, что он сумел взорвать Латинскую Америку, завоевать Нью-Йорк и до сих пор остается одним из самых почитаемых зарубежных артистов в бывшем СССР. Так далеко, что он стал одним из самых долгоживущих певцов на планете музыки. “Мы с Миком Джаггером начали карьеру почти одновременно, но он родился на два месяца позже”. Так далеко, что его имя значится в списке обладателей Уранового диска вместе с всего четырьмя другими музыкантами: это Майкл Джексон, Queen, U2 и AC/DC. Так далеко, как позволила ему злополучная печень, которую в 2003 пришлось обменять на печень другого человека и о которой он не отказывается говорить. Он сломался, когда пытался уснуть в одиночестве отелей вдали от дома, заменяя объятия семьи объятиями мини-бара. “Заметьте, все из-за того, что я пытался заснуть”. Сейчас ты хорошо спишь? “Чудесно, с моими таблетками, но чудесно".

«Я ни о чем не жалею. Дело в том, что у меня все получалось хорошо.
А то, что у меня вышло плохо, было исправлено»

Ты чувствуешь себя комфортно в современной музыкальной индустрии?

Индустрия сильно изменилась... не обязательно к лучшему. Я помню, как Томас Муньос (легендарный продюсер, создающий музыкальных идолов) принес мне первый компакт-диск. Первое, о чем я подумал, это что их будут копировать все. И так оно и вышло. Вскоре я впервые увидел, что мои пластинки продаются на пляжах, повсюду были копии «Tamborilero». В тот момент время музыкальная индустрия изменилась навсегда. История пластинки дошла до этого.

Ты полагаешь, что сегодня добиться успеха легче, чем раньше?

Сегодня у людей больше возможностей, больше средств. Мне пришлось продвигаться в то время, когда у меня не было даже приличных микрофонов. Мой стиль прогулок по сцене, когда я отодвигаюсь от микрофонов, происходит оттуда. Они звучали так плохо, что устраивать концерт вживую было самоубийством. Я неосознанно начал петь без микрофона, и публика сходила с ума. И так я стал самим собой ... убегая от микрофонов.

Что сегодня приносит тебе больше всего удовлетворения? Урановый диск, десятиминутные аплодисменты, великолепная рецензия на следующий день...?

Что больше всего наполняет меня радостью, так это то, что люди, находящиеся рядом со мной, семья, команда, по окончании концерта говорят мне, что я был лучше, чем вчера.

Ты позволяешь семье давать тебе советы?

Да. Мои дети теперь, когда они стали взрослыми, и моя жена с тех пор, как мы познакомились, давали мне советы. И я прислушиваюсь к ним.

Кто настоящий Рафаэль - тот, кто стоит наверху на сцене, тот, кто записывает диск... или тот, кто по вечерам сидит дома в тапочках?

Всегда тот, кто на сцене. Это настоящий Рафаэль, тот, кто не думает о том, чтобы все вышло хорошо. Тот, кто выходит и ставит на кон всё.

Белая рубашка с воротником-стойкой и смокинг от Loro Piana

Получается, что этот Рафаэль, перед которым мы стоим, в сущности, не настоящий. Потому что, возможно, было не только одно воплощение самого уникального артиста, которого породила эта земля. Его сущность, распыленную как святая вода, нужно бы поискать на сцене, где одно и то же никогда не происходит два дня подряд.

На протяжении какого-то времени "настоящий" Рафаэль появлялся на экранах кинотеатров и стал для миллионов испанцев еще одним членом семьи. Как произошло со многими другими звездами эстрады того времени, у него тоже был свой роман с широким экраном. Но Рафаэль не мог делать все так, как другие. "Рафаэлевское» кино тоже особенное. Оно родилось с размахом в руках никого иного, как Марио Камуса, и взросло на неопределенной территории между мюзиклом, драмой и трагедией. Певцы того времени, снимаясь в кино, обычно играли типичную роль артиста, который «сам себя сделал», способного преодолеть препятствия, воздвигаемые невежественными продюсерами, завистливыми коллегами и отвергнутыми подругами. Пожалуй, были две личности, которые как никто другой избежали этого клише. Маноло Эскобар с его бесспорным умением превращать свои сценарии в самопародии, и Рафаэль с его патологической неспособностью делать дела общепринятым способом. На лицах персонажей его первых фильмов лежала тень неудач, потому что почти в каждом из них чувствовалась тяжесть скромного прошлого. Борьба этих главных героев ведется не против индустрии или неразделенной любви... это борьба с судьбой, огненным клеймом которой отмечены обездоленные. Трудно найти более точное определение мелодрамы, чем его исполнение «Balada triste de trompeta» в костюме клоуна в фильме Висенте Эскрива "Sin un adiós".

Есть некоторые вещи во вселенной, которые могут произойти с тобой лишь в том случае, если тебя зовут Рафаэль Мартос и ты родился в Линаресе в 1943. Например, что твой фильм о драме двух братьев, живущих разными судьбами по две стороны Атлантики, который снимался в Аргентине и должен был быть переведен на иберийский испанский, в конечном итоге будет переведен и на русский язык, и ты станешь массовым явлением в столице мирового коммунизма. Мы видим там Рафаэля, собирающего полные залы в холодном СССР, когда у него не было даже дипломатических отношений с франкистской Испанией.

Рафаэля его мать водила в кинотеатры, потому что “это было единственное место, где он сидел спокойно”. Остается неясным, смог ли он ввести в свои роли все, что проходило перед его детскими глазами, когда он восхищался Джоан Кроуфорд или Бетт Дэвис. В чем он действительно признался, так это в том, что, возможно, ему никогда не выпадала удача получить роль своей мечты. "Я думаю, никто не знал, что я мог бы найти путь в кино, не прибегая к пению”, - заявил он журналу "Fotogramas". В любом случае его судьба была предопределена с детства. Он сам рассказывает, что в возрасте девяти лет, увидев спектакль «Жизнь есть сон» в шапито на Куатро Каминос, он решил, что станет актером. Ему настоятельно нужно было выходить на сцену. Но он оказался ребенком со слишком хорошим голосом, чтобы стать просто актером. И его любовь к сцене была слишком велика, чтобы быть "просто" певцом.  

В 70-х годах он перестал сниматься в главных ролях. Фактически, он несколько раз признавался, что вернется к съемкам в кино только тогда, когда “мое лицо немного повзрослеет, и я смогу играть роли людей постарше”. Возможно, наиболее близкой к роли по его мерке была его последняя роль в самом безумном (самом блестящем?) из его фильмов: Это «Mi gran noche», титаническое усилие гиперболического Алекса де ла Иглесиа, где гиперболический Рафаэль демонстрирует себя в своей стихии, превратившись в своего рода злодея из комикса с эстетикой постмодернистского гуру. Телевидение, канун Нового года и несколько невероятных нарядов делают все остальное.

Ты будешь снова сниматься в кино?

Я вернусь, да. Но я всегда хотел делать совершенно особенные фильмы. Не сниматься в кино просто так.

Что должно быть в проекте, чтобы он тебя привлек?

Мы ищем проект, который будет другим, особенным. У нас с сыном уже есть в голове идея. И мы сделаем это, мы сделаем это.

И ты думаешь выступить как режиссер?

Нет, нет, нет. Это будет мой сын. Каждый сверчок знай свой шесток. Я предоставлю лицо, а Хакобо будет направлять меня.

Шелковая рубашка и пиджак с люрексом от Tom Ford.

Но если мы чем-то обязаны фильму Рафаэля, так это одним названием. Одной песней, которая, может быть, является символом наследия хаенца и которая по этой причине была выбрана Алексом де ла Иглесиа для названия его фильма: Mi gran noche. Певец всегда называл эту вещь в числе своих лучших песен наряду с «Digan lo que digan» и «Yo soy aquel». Это один из его немногих величайших хитов, которые не были порождены гением Мануэля Алехандро (хотя он делал аранжировки). Это переосмысление песни Сальваторе Адамо «Teness-vous bien». В оригинале текст песни говорит о решении юноши уйти из дома и стать независимым, “оставив позади свои принципы”. Адамо, который приучил Европу к его песням о любви и сладости, срывается с катушек с отвязной песней. “Держитесь, куколки, сегодня вечером я будто с ума сошел".

«Рафаэлевская» версия адаптированная для Рафаэлем де Леоном для стороны «В» пластинки у ”Пусть говорят", больше соответствует Испании 1969 года: "Я смогу петь нежную песню при лунном свете, ласкать и целовать свою любимую так, как я никогда не делал". Гораздо более приемлемо для любого благонамеренного слуха. Тем не менее, эта песня превратилась в гениальный гимн безумия, повторяемый до изнеможения на радио и в ночных клубах, исполняемый артистами всех мастей (обязательна версия Fangoria), превращенный в техно-хит, законсервированный в сериале Chiringuito de Jugones и вознесенный на олимп самых желанных песен на любом концерте.

Как выглядит великая ночь Рафаэля?

Та, в которой у тебя чудесный голос, а семья преподнесла тебе сюрприз, и пришла посмотреть на тебя, что публика божественна. У меня много великих ночей.

Как в Лисеу в этом году?

В две ночи в Барселоне я испытал, до какой степени чудесной может быть ночь.

Выйдя на сцену и даже не поднеся микрофон ко рту, я был вынужден остановиться, потому что публика поднялась с мест и аплодировала уже две минуты. Как можно быть такой щедрой, чтобы так принять тебя, когда ты еще ничего ей не дал!

С успехом легко справиться... но как ты справлялся с жизненными неудачами?

Неудача? Я не бегу от проблем и плохих моментов. Беда могла случиться, если бы я не смог справиться со столь радикальной вещью, как пересадка печени. И смотри, я управился с ней так же, как и со всем остальным: двигаясь вперед.

Ты боишься, что когда-нибудь придется пережить такой же критический момент в твоей жизни, как тот?

Нет. Я это забыл. Но с тех пор я, несомненно, забочусь о себе в тысячу раз больше. Это был отличный урок.

С Эдит Пиаф ты поешь «No me arrepiento de nada». В реальной жизни ты о чем-нибудь сожалеешь?

Я хотел бы подольститься к тебе и сказать "да". Но на самом деле я ни о чем не жалею. Дело в том, что у меня все было хорошо. А то, что у меня вышло плохо, было исправлено. Я был бы очень неблагодарным, если бы я сказал тебе иначе. Я много работал, чтобы все получилось хорошо, и я думаю, что у меня все получилось очень хорошо.

Рафаэль, мы должны закончить одной из твоих любимых фраз: "А завтра что?".

Что ж, завтра я снова встану, чтобы еще раз начать все заново. Каждый раз, когда я что-то придумываю, то это всегда чтобы начать все сначала, не отказываясь от хорошо сделанного в прошлом. И совершать меньше ошибок. И убедиться, что ты без пения никто и что ты должен продолжать. 

Хорхе Алькальде и Хавьер Биоска (фото), Диего Руэда (видео)
26.11.2024
Esquire
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 28.11.2024

Примечания переводчика:

 * Мощный рэп-рок-рол
** Намек на Рафаэля, произносящего «s» не как все, на андалузский манер
*** Кармен Поло Франко.