Рафаэль: "Я никогда не доволен тем, что делаю, я всегда думаю, что могу быть лучше". 2019
RAPHAEL: "NUNCA ESTOY CONTENTO CON LO QUE HAGO, SIEMPRE PIENSO QUE PUEDO ESTAR MEJOR". 2019
«Раньше делали очень хорошие песни. Но я не буду сравнивать их с современными, мне незачем»
Почти пятьдесят лет назад «певец, у которого всего в изобилии, в котором нуждалась Испании времен изобилия» (так назвал его в 1971 Васкес Монтальбан*) победил на фестивале в Бенидорме и начал музыкальную карьеру, с параметрами которой (в части успеха и выносливости) мало кто из европейских артистов выдержал бы сравнение. В последние времена Рафаэль (которому сегодня исполняется семьдесят шесть лет) попробовал омолодить свой характерный стиль, работая с музыкантами, которые значительно младше его, и даже выступая на том или ином фестивале «indie». «Мне осталось еще много что сделать, и лучше, что то, что уже сделано, - заявил он в телефонном интервью для издания Levante-EMV, потому что я всегда стараюсь делать все наилучшим образом».
Четыре дня подряд выступать в Palau de les Arts – это серьезная заявка.
Ну, такие города, как Валенсия, это заслуживают, не так ли?
Несомненно. Но в сентябре прошлого года на арене для боя быков было далеко до аншлага. Вы сейчас не рискуете?
Нет, обычно я не рискую. В тот день лил дождь, мне не повезло.
Или это был плохой день. У Вас не все получается хорошо.
Нет-нет, был ливень. Потому что я помню, что в сентябре прошлого года было много бурь. Это была несчастная случайность.
На этот концерт Вы приехали с группой, которая иногда казалась исполнителем тяжелого рока. А сейчас Вы приезжаете с симфоническим оркестром.
С «Resinphónica». Это означает, что симфоническая музыка сочетается с электронной.
Обновляться подобным образом на этом этапе Вашей карьеры – это необходимость или развлечение?
Это обязанность.
Почему?
Потому что всегда надо идти вперед, а не назад.
Многие артисты, проработавшие меньше, чем Вы, уже многие годы делают одно и то же.
Чем больше у тебя опыта, тем настоятельней обязанность идти вперед. А иначе – сиди дома.
Это обязанность перед самим собой или перед публикой?
Нет, нет, это обязательство в первую очередь перед самим собой, и в то же время перед публикой.
Когда Вы занимаетесь подобными экспериментами – это поиски новых рынков и молодых слушателей?
Нет, потому что новые рынки у меня есть уже много лет. Нет сомнений в том, что посмотреть на меня приходят пять поколений подряд, так что они уже давно в моем распоряжении.
Вы сейчас рискованнее, чем были в шестидесятые, когда начинали петь?
Я всегда рисковал. Не умаляй моих заслуг.
Нет, но, возможно, когда ы начинали, у Вас были другие достоинства, и риск был не самым главным.
Я никогда не бываю доволен тем, что я делаю, я всегда думаю, что то, чем я занимаюсь, можно сделать еще лучше, и что я могу быть лучше. Это то, что я всегда стараюсь сделать, и поэтому публика меня любит и приходит посмотреть на меня – потому что знает, что никогда не увидит того же самого.
Должно быть, это утомительно – шестьдесят лет прожить с такой требовательностью к себе.
Это очень увлекательно. У меня нет времени скучать.
Вы так много экспериментируете и выступаете по всему миру, семья скучает о Вас?
Парень, прими во внимание, что от Мадрида до Валенсии полтора часа на поезде.
Но я предполагаю, что когда Вы готовите диск и турне такого масштаба, Вы много часов проводите в студии.
Конечно. Особенно с последним диском, который я записал в Лондоне. В конце концов, если есть желание, найдется время для всего, чтобы все получилось хорошо. И моя семья очень мне помогала, и жена, и дети.
Продюсером этого диска стал Лукас Видаль, очень молодой композитор. Как Вы отбираете своих сотрудников? Инстинктивно, или кто-нибудь дает Вам советы?
Все это совершается благодаря чутью, которое тоже очень важно. Когда меня представили Лукасу Видалю, я решил, что именно он станет тем, кто выпустит мой диск. Это вещи, которые я чувствую кожей, я их осязаю, и до сих пор я не ошибался. Я надеюсь, что полоса везения еще продлится.
Это чутье никогда Вас не подводило?
Ну, иногда – да. Я не так уж непогрешим, но это бывало редко. Значение имеют те случаи, когда я попадал в точку.
Вы очень сердитесь, когда что-то не получается?
Нет. Если что-то не вышло – это только инцидент. Это как дождь. Было бы странно, если бы за шестьдесят лет творчества что-то иногда не срывалось.
Как-то я присутствовал на празднике, и одним из кульминационных моментов стал тот, когда ди-джей поставил «Mi gran noche».
Понятное дело.
Какой стержень должна иметь песня, чтобы через пятьдесят лет оставаться такой свежей?
Раньше делали очень хорошие песни (смеется).
Лучше, чем нынешние?
Я не хочу сравнивать, я не должен.
На этом диске Вы снова обратились ко многим старым песням.
Да, потому что им надо было пройти через «ресимфонический» фильтр.
Но это песни, которые были очень хорошими уже в момент премьеры. Почему было нужно облачить их в «ресимфонические» одежды?
Потому что так я демонстрирую, что если песня хороша, то она пройдет через любые фильтры.
Даже полностью электронный, как новая версия песни «Mi gran noche», ремастеризованная Джое Крепускуло. Вы раньше слушали Джое Крепускуло?
Я его не знал, мне его привел мой сын Мануэль, который тесно сотрудничает со мной.
Джое в большей степени «инди», чем такие другие Ваши последние партнеры, как Дани Мартин, Давид Кантеро или Микель Исаль.
Не суй нос в мои отношения с партнерами.
Нет, я просто говорю, что ставка на Джое даже более рискованная, чем на других артистов.
Знаешь, здесь единственный «indie»– это я. Я абсолютно независим, с тех пор как начал свою карьеру. И у меня была хорошая поддержка, потому что, будучи независимым, я могу выбрать кого хочу, никто не может мне сказать, что я должен делать.
Быть независимым – это лучшее, что может произойти с музыкантом?
Да, и с любым человеком, в любой профессии. Если он делает то, что хочет, как хочет и когда хочет, он – свободный и счастливый человек. Плохо, когда тобой командуют. У меня есть менеджер и мой сын Мануэль, которые заботятся о том, чтобы я всегда шел верным путем.
Ваш сын – хороший советчик?
Очень хороший. Он очень хорошо знает меня, потому что мы с ним одинаковые.
Вам бы хотелось, чтобы он стал певцом, как Вы?
Ну, не знаю, потому что мои дети свободны делать то, что хотят делать.
Такой артист, как Вы, имеющий Урановый диск (Вы стали первым, кто получил его, продав пятьдесят миллионов экземпляров одного сборника), наверное, тоскует по музыкальным магазинам, заполненным народом. Какие у Вас отношения с этим временем бесплатной музыки?
Хорошие. В музыке хорошо то, что перед ней открыты миллионы путей, и это фантастически здорово – суметь пройти по всем.
Альбом «RESinphónico» на концертах вживую работает так же, как «Sinphónico», который Вы записали четыре года назад?
Я бы сказал, что даже лучше, потому что на этих концертах особо чувствуется мое присутствие, и всех остальных музыкантов тоже.
Моя любимая песня у Рафаэля - «Estuve enamorado».. Она кажется мне одной из лучших песен испанской поп-музыки шестидесятых...
Понятное дело.
У Вас в Вашем репертуаре есть любимая песня?
У меня не должно быть любимчиков, потому что все они – словно мои дети, а я всех своих детей люблю одинаково.
Но всегда есть какой-нибудь ребенок, с которым тебе легче или ты проще находишь взаимопонимание.
Да, но когда у тебя такая огромная история, выбрать одну вещь очень сложно. Если бы спросил меня о двадцати пяти песнях, которые больше всего мне нравятся, я бы тебе ответил. Но невозможно назвать одну, когда у тебя репертуар, создававшийся столько лет и включающий столько хитов.
А какую-нибудь из тех, что Вы невзлюбили?
У меня есть такая привычка, что когда я устаю от какой-нибудь песни, я выбрасываю ее из моего репертуара. А потом, через три-четыре месяца, снова ставлю ее в программу, потому что скучаю по ней.
Диск «RESinphónico» звучит очень эпически, он похож на саунд-трек к фильму. Вам бы хотелось чаще появляться в кино, как было в шестидесятые?
Вся проблема во времени. Но я всегда связан с миром кино, и всегда говорю, что как только я смогу, и как только найдется сценарий, который окажется интересным для меня... Я никогда не уходил из кинематографа, мне только что присудили премию иберо-американского кино Platino, которую я скоро отправлюсь получать, и когда я появлюсь в Валенсии, я приеду с премией.
В тех фильмах в шестидесятые Вы всегда играли романтического и несколько исстрадавшегося героя, но в последнем, у Алекса дела Иглесиа, («Mi gran noche»), Вы сыграли законченного злодея. Я подозреваю, что эта роль Вам понравилась больше.
Конечно. А больше всего мне понравилось играть в мюзикле «Доктор Джекилл и мистер Хайд».
Это было расточительство, во всех смыслах.
Да, но мне это доставило огромное удовольствие, и он имел огромный успех.
Мало кто из музыкантов может финансово позволить себе делать такие спектакли, как тот, что вы будете показывать в Les Arts, с «ресимфоническим» оркестром, да еще четыре дня подряд.
Но я это делаю, потому что публика этого заслуживает.
А также, чтобы заработать немного денег, не так ли?
Понятное дело. Если бы не оставалось что-нибудь для меня, я бы этого не делал.
Воро Контрерас
05.05.2019
www.levante-emv.com
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 06.05.2019
Дополнительные материалы: