“Рафаэль навсегда” в цикле "Ochéntame otra vez". 2020

“RAPHAEL FOREVER” EN "OCHÉNTAME OTRA VEZ". 2020

6 февраля 2020 года

Программа начинается с цитаты из программы прошлых лет:

Рафаэль: Дамы и господа, мое имя – Рафаэль. Рафаэль Мартос Санчес Бустос Мартинес Браво, я испанец по рождению, андалузец и гражданин мира. Я чувствительный романтичный человек с очень хорошим характером, совершенно домашний человек, больше всего любящий свой домашний очаг. И кроме всего прочего, я со всех четырех сторон артист.

Далее Рафаэль вспоминает концерты с дирижером Франком Пурселем, которого он замучил вопросом «А завтра что?»

Фернандо Нейра говорит о том, что в начале карьеры Рафаэля его окружение было не совсем благоприятным.

Роса Лагарриге вспоминает, что сначала она больше интересовалась такими артистами, как Босе или группа Mecano, но Рафаэль вызывал уважение, и утверждает, что Рафаэль - это скандал, но только на сцене.

Роса Лагарриге: Песня «Que sabe nadie» – это «My way» Рафаэля. Она хорошо отражает его творчество, его жизнь и личность. Должна признаться, что это моя  любимая песня.

Рафаэль: Это моя самая репрезентативная песня. Она входит в число лучших двадцати пяти. Я наслаждаюсь, когда пою ее. В ней большая мощь, и она гласит правду.

Роса Лагарриге: Он всегда думает о будущем. Поэтому он продержался на сцене столько лет.

Фернандо Нейра: Его трудно охарактеризовать несколькими словами. Он проработал на сцене больше пятидесяти лет. Его отличают владение сценой и физическая выносливость. Для большинства артистов это недоступно.

Рафаэль: Естественно, у меня очень специфический стиль, которому подражали очень многие. Это то, как я приветствую публику, выхожу на сцену.

Фернандо Нейра: Рафаэль - артистический феномен, и прежде всего – феномен по части контакта.

Роса Лагарриге:  Ему нравится общаться с поклонниками на сцене.

Ведущая передачи Buenas noches: До того, как ты заработал достаточно денег, ты много  тратил  на люксы в отелях, потому что считал, что звезда должна жить так?

Рафаэль: Не потому, что я был звездой. Живя в люксе, я выхожу на сцену командовать. А если ты живешь в пансионе, ты ничем не командуешь.

Исабель Хемио: Ему очень нравятся аплодисменты.

Фернандо Нейра: Он останавливал песню, если считал, что она пошла плохо: «Так нельзя. Я здесь не для того, чтобы работать вполсилы».

Рафаэль: Единственное, что я вижу, когда я ухожу со сцены – это ошибки, которые бывают всегда, я думаю, что что-то спел недостаточно хорошо. Я всегда жалуюсь на самого себя.  Но это хорошо.

Хакобо Кальдерон: Рафаэль выше всех стилей. Он брался за ранчера,  танго, копла, французские песни. Я спрашивал: «Почему ты родился не в Париже? У тебя такой способ самовыражения, как у великих артистов уровня Эдит Пиаф.»

Рафаэль: Я всю жизнь завидовал Эдит Пиаф. Я хотел быть Пиаф. Быть как она, значить в мире то же, что она. И я постепенно добиваюсь этого.

Роса Лагарриге: Он думает о сцене, о песне, том. как выстроит шоу. О очень сосредоточенный. Он заботится о голосе как никто.

Исабель Хемио вспоминает, как она провела несколько дней в конце года у Рафаэля. Она была простужена, и он предлагает ей выпить чаю с медом.

Хакобо Кальдерон: Я думаю, Рафаэль крайне выразителен.

Рафаэль: Я играю свои песни, рассказываю, ставлю их на сцене. Я хороший рассказчик историй.

Рафаэль: Я уделяю особое внимание рукам. Мне нравится работать руками.

Хакобо Кальдерон: В начале концерта он хватает зрителя за лацканы и не отпускает его, пока не закончит.

Рафаэль: Для меня песни – комедии, но я не готовлю их заранее. Я – не артист зеркала. Но признаюсь, что если я сделал в песне что-то, что получилось хорошо, я неосознанно повторяю это.

Фернандо Нейра: Он интересен и нетипичен. Он не является автором, но его исполнение очень акцентировано. Это непросто и необычно.

Рафаэль: Я предпочитаю черный цвет, потому что считаю, что он идеально подходит для сцены. А во-вторых, я хочу, чтобы внимание публики привлекал мой голос, а черное помогает уйти на второй план.

Роса Лагарриге:  Он переделывает себя, но остается самим собой, потому что не думает: «А, теперь в моде регетон – я сделаю регетон и потеряю свою индивидуальность». Он делает то, что ему хочется, но сохраняя свою индивидуальность.

Рафаэль: Я люблю эволюционировать, а не изменяться. Я развиваюсь каждый день. Это чувствуется в моей музыке и заметно, когда смотрят, как я пою. Я не могу предлагать публике то, что я делал месяц назад.

Хакобо Кальдерон: Все спектакли Рафаэля разные, потому что он всегда рискует.

Фернандо Нейра: Люди, которые следовали за ним с шестидесятых, по-прежнему держат его в поле зрения. Он на равных общается с артистами, которые могли бы быть его детьми и внуками, и они пишут для него песни. Он изменяет акценты, но основа остается неизменной.

Роса Лагарриге: Это артист, у которого долгая карьера, но у него по-прежнему много упований. Это нормально для тех, кому двадцать пять или тридцать. Он любит сцену, живет на ней, это его жизнь. Да, он – скандал, мы все знаем это. Но только на эстраде. Вне сцены он спокойный, скромный человек.

Голос за кадром: Его романтический брак с аристократкой Наталией Фигероа, заключенный в Венеции, стал событием, вызвавшим огромный резонанс в прессе. Простой юноша вошел в мир привилегированных людей.

Рафаэль: Моя жизнь вне сцены – очень домашняя, я обожаю мою семью, она для меня - первое. Мы всегда вместе, мне очень повезло, что Наталия и мои дети поддерживают мое творчество.

Рафаэль: Я родился 5 мая 1943. Это забавная дата, потому что в любом случае мне всегда, уже давно, 23 года, не больше и не меньше.

Фернандо Нейра: Он родился в Хаене, в возрасте двух месяцев они переехали в Мадрид. У него не было спонсоров.

Голос за кадром:  У него была простая семья, его отец был строителем. Они покинули Линарес и поселились в столице, в районе Куатро Каминос, и Рафаэль, тога еще писавший свое имя через F, стал номером один в школьном хоре при храме Сан-Антонио.

Рафаэль: Я хотел стал актером, каждый день ходил в театр, чтобы увидеть актеров, а голосу не уделял особого внимания голосу не уделял особого внимания. Меня в 13 и 14 лет нанимали выступать – но только для того, чтобы я пел.

Хакобо Кальдерон: Бывают актеры, которые каждый раз играю разные роли и те, что играют самих себя. Рафаэль относится ко вторым, у него такой талант выражать чувства, что он может считаться актером.

(Фрагмент. Рафаэль: Мать родила меня артистом)

(Цитата из ролика с фестиваля песни в Бенидорме в 1962)

Фернандо Нейра: Когда в 1972 он женился на Наталии Фигероа, никто не думал, что этот брак продлится долго, станет счастливым, и у них будет трое детей.

(Фрагмент. Рафаэль: Моя самая большая удача не карьера, а что я женился на том, на ком я женился)  

Фернандо Нейра: Удивительно, что он, такой манерный, становится таким сердечным, когда у него в руках нет микрофона.

Хакобо Кальдерон: Он лучше пишет для пианино, чем для гитары. Глубина его индивидуальности заключается в серьезности мелодий.

Рафаэль: Я плохой композитор, я предпочитаю, чтобы песни для меня писали другие - самые лучшие.

Роса Лагарриге: Он хорошо выбирает авторов, песни и мелодии, которые исполнял.

Рафаэль: Я могу спеть песню любой эпохи, если она мне нравится. Уже через две минуты я чувствую, что это мое, и она сразу начинает звучать по-рафаэлевски.

Роса Лагарриге: Для него писали Исаль, Ванеса Мартин, Росален и другие молодые артисты.

Фернандо Нейра: Для него писал Хорхе Марасу... певцы-авторы. И для них это был предмет гордости. Они далеки в творческом плане и  стилистические, далеки по возрасту, но чувствуют себя комфортно, сочиняя песня для этого человека.

Хакобо Кальдерон: Он говорит одну фразу – и публика покорена. Потому что все внимание приковано к мощным словам.

Рафаэль: Так как я очень постоянен, мне повезло иметь в композиторах потрясающего Хосе Пералеса. Он сказал: «Я написал тебе песню» – «А ты напиши мне диск». И он сделал для меня один диск, и второй... Песни Хосе Луиса очень мне помогли.

Роса Лагарриге: Потрясал его голос и отобранный им огромный репертуар, по большей части это песни Мануэля Алехандро.

(Фрагмент.
- Что значил для тебя Мануэлем Алехандро?
Рафаэль: Для меня он - Для меня он – главный композитор, который у меня был, и самый главный испаноговорящий композитор).

Рафаэль: Он – самый-самый. Я чувствую к нему огромную благодарность за все, что он сделал для моей карьеры. Я – творение Мануэля Алехандро.

(Фрагмент.
Рафаэль: Хотя это не похоже на правду, мы встречаемся лицом к лицу второй. Один раз в Мексике, и теперь здесь. Ты же дирижируешь оркестром и всегда стоишь спиной ко мне.)

Фернандо Нейра: Трудно добиться такого взаимопонимания, какое было у Рафаэля с Мануэлем Алехандро, хотя он никогда не был певцом, а Рафаэль никогда не был композитором.

Роса Лагарриге: Они хорошо понимали друг друга и творили чудеса в испанской музыке. Они хорошо понимали друг друга. Мануэль гений, а для Рафаэля - очень важный автор.

Рафаэль: Он писал песни по моей мерке. Это мой любимый портной.

Фернандо Нейра: Yo sigo siendo aquel – это песня самоутверждения. Странно, что Рафаэль никогда не был автором своих песен, но симбиоз с композитором, особенно с Маунэлем Алехандро, был изумительным. Эта манера бить себя в грудь, словно говоря «Это я, и вы должны принимать меня таким, какой я есть»...

Хакобо Кальдерон: Рафаэль сумел нарушить ограничения и требования моды и времени. Слово «крунер» ему не подходит. На фестивале indie он был на своем месте. Это артист, переступивший все границы.

Фернандо Нейра: Его международным гимном по умолчанию является Mi gran noche. Это очень веселая песня. Я был на нескольких его концертах, там была молодая публика, так называемые хипстеры, и все они не только танцевали под нее. Между концертами они ставят пластинки с этой песней.

Роса Лагарриге: Скоро Рафаэль отметит шестьдесят лет работы на сцене. Он долгожитель, как Том Джонс.

Исабель Хемио: Он – наш Шарль Азнавур. Французы до самого конца обожают своих певцов, своих кумиров. И я думаю, что мы так же относимся к Рафаэлю. Мы уважаем его.

Рафаэль: Мне очень нравится музыка - от джаза до фламенко и танго, любая музыка, но только если она хорошая. Я не выношу плохой музыки. Я с детства слушал всех, кто был на радио - Пиаф, Элвиса, Хуаниту Рейну, Маноло Караколя, Ортегу, Лолу, Кончу, Фофорито, Челентано, Гарделя. Евровидение тогда было конкурсом для выдающих артистов, там я смог познакомиться с великими артистами. А потом поехал в Германию, Британию – моя карьера началась моя карьера началась так.

(Фрагмент:
Рафаэль: Я стал бомбой в Испании, и к тому же имел огромный успех во всей Европе.)

Рафаэль: Я должен был начать с латиноамериканских стран, что было логично... Впервые я выехал из Испании в Мэдисон-Сквер Гарден. В памяти всегда остается первый раз. Первый вечер в мадридской Сарсуэле, в Олимпии (где я выступал недавно), в лондонском Паладиуме, в Карнеги-Холле в Нью-Йорке.....

(Фрагмент
Голос за кадром: Его безупречный профессионализм быстро стал одной из лучших международных визиток для страны, которая начали изменять свой имидж. Хотя он вырос на тонадилье и эстрадной песне, его искусство включало новшества и изрядную долю двусмысленности)

Рафаэль: Театр Лисео мне очень нравится, потому что несколько тысяч зрителей находятся выше тебя, это прекрасно для моей работы. И в Мехико, в Auditorio Nacional, где размещаются десять тысяч зрителей, они сидят не где-то далеко, а над тобой, и это здорово.

Роса Лагарриге вспоминает, что их первая встреча состоялась в 1984, когда она работала в фирме грамзаписи Hispavox. Когда Рафаэль впервые приехал в офис, он напугал ее до паники, так как был главным артистом компании, продававшим больше всего пластинок, он был настоящей звездой. Но выяснилось, что он очень простой и скромный человек, и думает лишь о работе. Она говорит, что никогда не была политизированной и не рассматривала Рафаэля как певца франкизма – просто он жил в эпоху Франко.

(Фрагмент
Рафаэль: Я не пел для Франко, для тебя или кого бы то ни было лично. Как все испанские артисты, я пел в рождественскую кампанию для всей публики)

Фернандо Нейра: Эпоха есть эпоха. Как и большинство артистов, он пел и для тогдашнего главы государства, то есть Франко. И думаю, он нравился публике в Испании.

Голос за кадром: Рафаэль вернулся в Испанию после многих лет отсутствия, и выступил в театре Español, где дал благотворительный концерт в пользу фонда Afanias.

(Фрагмент
Рафаэль: Когда я пел, я никогда не видел разницы между общественными классами. Среди моих зрителей был великий герцог, принц, король, президент, генералиссимус...)

(Фрагмент
Рафаэль: Один очень видный политик (не буду назвать его имени) сказал, приветствуя меня: «Жаль, что ты не из моих». А я: «Откуда Вы знаете?» - «Неужели?».)

Роса Лагарриге: Рафаэль всегда присутствовал на телевидении.

Рафаэль: Я делал рождественские программы, а потом сделал передачу El mundo de Raphael, привозил артистов из-за границы и испанцев. Это было здорово.

(Ролик: Монтсеррат Кабалье: Я хочу поблагодарить за возможность выступить с тобой. Я одна из множества твоих поклонниц)

Фернандо Нейра: Ты не можешь отвести от него глаз, и это лучшее, что может произойти с артистом. Он всегда находится в центре сцены.

Рафаэль: Я пел с Томом Джонсом в Лондоне, куда он пригласил меня в свою программу, и я вспоминаю его с любовью. У нас много общего, хотя мы не похожи. Я общался там с Петулой Кларк, с Ширли Бэсси.

(Фрагмент
Рафаэль: Для меня имеет большое значение, что пятого ноября на празднике в моем доме мне вручили Урановый диск. Это произошло во второй раз в мире. Первый диск, я полагаю, дали группе Битлз в 1978. Это за пятьдесят миллионов проданных за время моей карьеры пластинок. Не за какую-то одну.)

Фернандо Нейра: Он адаптировался ко времени. После тяжелой болезни, чуть не ставшей фатальной, он получил второй шанс. Это сделало его молодым артистом-ветераном..

Голос за кадром: Тридцать лет спустя у Рафаэля снова висят объявления «Билетов нет» на всех залах, где он выступает..

Роса Лагарриге: Однажды он прислал мне написанную от руки (что очень приятно) записку, предлагая поужинать вместе. Я не ожидала такого. Я знала, что он очень занят, и это была большая честь для меня. Мы встретились, и он попросил меня работать с ним и заниматься его карьерой. Я просто влюбилась, я не ждала такого. В Рафаэле мне нравится, что он всегда знает, чего хочет.

(Ролик С кем бы ты провел интимную встречу? Рафаэль: С позволения С позволения ее мужа и моей жены – с Кончей Веласко)

Хакобо Кальдерон: Я думаю, что послание, которое Рафаэль передает публике со сцены, по сути все то же, несмотря на то, что проходят годы, а мода меняется, и приходит молодежь со взглядами, отличными от тех, что были в шестидесятые. Я полагаю, что девушки шестнадцати лет способны понять его, он - универсальный артист.

(Фрагмент
Звонок: Я хочу спросить Рафаэля, что бы он ответил тем, кто говорит, что он вышел из моды?
Рафаэль: Я думаю, нельзя сказать о человеке, что он вышел из моды, если его имя в первых строках чартов по всему миру. (За последнюю пластинку я только за полтора месяца получил семь золотых дисков, а в прошлом году было восемнадцать золотых дисков). И который каждый день собирает полные театры – не только в Испании, в Мадриде, Барселоне, Таррагоне, но и во всем мире.)

Голос за кадром: Рафаэль снова пел в Нью-Йорке. Он выступал в Радио-Сити Мюзик-Холле – традиционном театре, где побывали все великие, начиная с Азнавура в 1932.

(Фрагмент
Как восприняла тебя публика в СССР, если ты официально правый?
Рафаэль: Какое отношение имеет политика к артисту? Я езжу в СССР с 1978)

Голос за кадром: Так как между Россией и Испанией еще не было дипломатических отношений, оформление возможности спеть в этой стране, продолжалось три года. Но это того стоило. потом что преданность, которую продемонстрировала ему русская публика, до сих пор волнует Рафаэля.

Роса Лагарриге: Когда Когда я приехала в Петербург, то побывала в Эрмитаже, и русская гид сказала, что она поклонница Рафаэля, и поэтому стала изучать язык. Многие русские учили испанский язык из-за Рафаэля. Каждый два-три года он ездит в Россию.

(Фрагмент
Рафаэль: У меня, к счастью, есть клубы поклонников во всей Испании, и в Нью-Йорке, Мексике, Аргентине, Чили, Венесуэле, Австралии, России.
– Пятнадцатилетние девочки?
Рафаэль: Нет, вплоть до дам тридцати пяти лет, уже ставшие матерями. У меня есть такие поклонники: бабушка, мать и дочь.)

Хакобо Кальдерон говорит, что восемнадцатилетние поклонники вешают на стены постеры с изображением Рафаэля. Он давал больше, чем остальные артисты, поэтому он восхищался Рафаэлем.

Фернандо Нейра утверждает, что молодежь понимает, что это человек с большой буквы, что за его манерностью, позой, исполнительским стилем стоит артист.

Рафаэль: Я никогда не делаю того, что делал в прошлом году, я всегда изменяюсь. Пусть публика, которую я очень уважаю, не думает, что я почиваю на лаврах.

 (Фрагмент
Ведущая передачи Buenas noches: Есть люди, которым ты не нравишься. Это тебя волнует?
Рафаэль: Да, очень волнует. Но моя задача в жизни – чтобы пришел день, когда эти люди скажут «Черт побери, он мне нравится»)

Фернандо Нейра: Я начал профессионально общаться с ним в начале двадцать первого века. Я проанализировал его и сказал себе: Как человек может находиться сорок лет на сцене и оставаться таким востребованным и активным? За ним следует три поколения поклонников, их дети и внуки. Говоря биологическими терминами, это много людей и много лет.

Рафаэль: Это чудо. Шесть лет назад я заметил, что публика изменяется, приходят новые люди. Я написал в твиттере, что их родители рекомендовали меня им, они рассердились, и я получил в ответ «Нет, я пришел потому, что ты мне нравишься, а не потому, что мне сказали родители».

(Фрагмент
Аляска: Я плачу, у меня горло перехватывает. Я ждала наступления этого дня сорок один год. Это лучший подарок, какой мне сделали в моей жизни. Большое спасибо.)

Роса Лагарриге: Четыре поколения, люди которым по восемьдесят лет, приходят со своими детьми и внуками, и они счастливы.

Фернандо Нейра: У него очень пестрая публика всех возрастов.

Роса Лагарриге: И вдруг видишь двадцатилетних людей, которые танцевали под Mi gran noche на дискотеках и пришли взглянуть на Рафаэля. И он очаровал их. Рафаэль отметит шестидесятилетие работы на сцене в расцвете сил. Концерт на Бернабеу, которым он отметил пятидесятый юбилей, стал историческим

Роса Лагарриге: Мы делали диски после его болезни и небольшого перерыва, и они получились прекрасными.

Хакобо Кальдерон: Я никогда не видел такого напряжения на концертах поп или рок- музыки.Этот человек озабочен тем, чтобы отдать все, что есть у него за душой.

Фернандо Нейра: В свои шестьдесят с лишним он неутомим. В международном масштабе с ним сравним лишь Спрингстин, который моложе его. Тут у нас есть Спрингстин из Линареса. Он дает концерты по двести минут - это нечто сверхъестественное.

Роса Лагарриге: После концертов публика, пресса и творческое сообщество бывают покорены.

Хакобо Кальдерон: Он продолжает сохранять свой имидж, который сам создал для себя.

Роса Лагарриге: Он вдруг срывается в Нью-Йорк или Лондон посмотреть мюзикл, пойти в театр или кино. Это человек в курсе того, что происходит.

Хакобо Кальдрон: У артистов, сотрудничавших с Рафаэлем, это получается естественным путем.

Рафаэль: В музыке в последние годы есть все: хорошие вещи, не очень, и такие, что их лучше не создавать, и исключительные. Я записываюсь каждый год. Но бывало и по два диска в год – один с песнями из кино и один обычный.

(Фрагмент
Тип в темных очках: Рафаэль, это похищение!
Рафаэль: Снято!)

Рафаэль: Песен у меня было с избытком. А с восемьдесят шестого года я заметил, что я стал записываться меньше, так как не было достаточного количества  песен. Я не видел песен, которые я бы мог взять.

Рафаэль: Люди любят поговорить о прошлом, когда они были молодыми. А я настолько полон современностью и моими проектами, что у меня нет времени оглядываться назад. Я не из тех артистов, кто занимается рассказами о прошлом.

Хакобо Кальдерон: Я думаю, что карьере Рафаэля не будет конца. Он как велосипедист, который начал гонку в Коль дю Турмале и едет, пока не кончится горючее.

(Фрагмент
Рафаэль: У каждого в жизни бывает так, что мимо дома хоть один раз проезжает повозка судьбы, и надо увидеть ее и залезть. Я забрался туда, и теперь меня оттуда и пинками не сгонят.)

Роса Лагарриге: Заканчивая одно дело, он спрашивает «А что будет завтра?».

Рафаэль: Рядом со мной есть человек, мой собственный сын, Мануэль, который много знает о своем отце и том, что ему нравится. Так что мы довольно хорошо понимаем друг друга.

Роса Лагарриге: В его жизни есть две вещи – его творчество и его семья.

Рафаэль: Сейчас у меня золотая эпоха в жизни. Я никогда не был лучше  в плане голоса, сил, семьи. Моя жена со мной, публика со мной. О чем еще я могу просить?

(Фрагмент
До каких пор, Рафаэль?
Рафаэль: Пока вы хотите, господа).

Рафаэль: Меня трогает, что публика по-прежнему хочет видеть меня. Постоянно приходит, чтобы увидеть меня. Это очень меня волнует, потому что это очень сложно. Нет слов, чтобы выразить ей благодарность за поддержку в течение стольких лет. Я надеюсь оставаться с ней еще много лет. Forever (анг. навсегда)

 Краткий перевод Р.Марковой
Опубликовано 07.02.2020

Дополнительные материалы:

Raphael, el artista romántico que sobrevivió 
a la oleada musical de los '80. 2020