Пако Гордильо. III. 2014

испанский певец Рафаэль

PACO GORDILLO. III. 2014

Пако Гордильо сдержал свое слово, и мы увиделись в Мадриде. Я обратился к нему с просьбой, я его пригласил, и было вполне логично, чтобы в ответ на его любезность и внимание ко мне я также попросил его сделать мне одолжение и выбрать место, где ему будет приятно пообедать. Поэтому наша встреча состоялась в ресторане la Albufera на Пасео де ла Кастельяна, в одном из любимых ресторанов  Гордильо.

Но он пришел не один. Несколько дней назад он спросил меня по телефону, не сочту ли я неуместным, если его будет сопровождать его жена, Соледад Хара. И я был в восторге, это ясно! До этого обеда Гордильо еще не понимал, до каких пределов простираются мои знания о планете рафаэлизма. Он думал, что для меня его жена была просто словом для обозначения того, что мы обычно понимаем под этим: супруга некоего субъекта. Он не мог представить, что, с детства внимательно следя за делами Рафаэля, я одновременно смотрел на все и всех, кто вращался вокруг него. Поэтому я знал, кто такая Соледад Хара, которую я помнил по обложкам журналов 60-х годов, где она, красивая, в свадебном платье, под руку со своим блистательным, самым известным посаженным отцом, Рафаэлем, входила в храм, чтобы обвенчаться с Гордильо. Какое необычное чувство возникло у меня, когда я узнал, что Соледад также придет туда! Тому уже несколько лет, как все для меня начинало звучать как магическое заклинание, которое приблизит к моей заурядной жизни множество персонажей глянцевых журналов, сделает их реальными, даст мне возможность говорить с ними, есть с ними, быть их другом и даже доверенным лицом.

Я должен сказать об одном важном обстоятельстве, связанном с этой поездкой в Мадрид – что она совпала с периодом, когда Рафаэль представлял в столице мюзикл «Джекиль и Хайд». Поэтому я сел в поезд за два или три дня до встречи с Гордильо и остановился в доме моего кума, актера и комика Мигеля Кайсео, квартира которого находилась на улице Умильядеро (еще одно странное совпадение - на этой улице Рафаэль работал портным), рядом с метро Ла-Латина. Я хотел увидеть «Джекиль и Хайд».

В этом отношении я должен быть очень искренним, но мне представляется уместным сделать одно признание, из-за тех, кто так думает и обвиняет меня в том, что когда я пишу о Рафаэле, я делаю это со страстью. Они глубоко заблуждаются. Я делаю это с восхищением. Просто потому что Рафаэль этого заслуживает. Я не так уж субъективен, в нормальных пределах, и о слепой страсти не может быть и речи. Всегда, с детства, мне нравились хорошие вещи, самые лучшие в мире эстрады: Синатра, Элвис, Битлз, Серрат, Лола Флорес, Маноло Караколь, Хуана Рейна, Росио Хурадо, Паваротти, Пласидо Доминго... Так что пусть ко мне не пристают со страстью, вызванной Рафаэлем, потому что я понимаю в материях, связанных с артистами, я вижу их, когда они проходят в нескольких лигах от меня, а Рафаэля можно разглядеть с земли, даже когда он летит на самолете. Какое совпадение, что я с детства заинтересовался тем, что потом более пятидесяти лет (к данному моменту) находилось в первых рядах! Какое совпадение, что я не увлекся, например, Los Pecos, при всем моем к ним уважении!

Но у меня есть, если вы хотите назвать это так, недостаток, связанный с Рафаэлем: он мне нравится как классик; мне нравится не его неизменность, не отсутствие прогресса, не отказ от эволюции..., но то, что он классик, и был им всегда. И потому «Джекиль и Хайд» вызвал у меня неприязнь. Конечно, я его посмотрел. После стольких концертов Рафаэля, прозвучавших в моей жизни, я не хотел пропустить необычный способ выступать на сцене. И кроме того, лучший способ узнать, что тебе что-то не нравится – это познакомиться с ним поближе. И оно мне вовсе не понравилось, тем более что я пошел туда с предубеждением, думая увидеть что-то другое. Я вышел из этого театра со странным чувством, что я потерял почву под ногами, что я не мог найти себе места и затерялся во времени, где уже не только Рафаэль, но и многие другие вещи изменились в моем восприятии до неузнаваемости.

Я знаю, что все, что я пишу, несправедливо по отношению к человеку, который несколько месяцев страдал от бессонницы и невыразимого напряжения, советуясь с подушкой и всеми теми, кто мог помочь ему принять последнее решение – брать или не брать эту роль. Человеку, который в конце концов, как всегда, оставил душу на сцене. Чтобы быть точнее - оставил душу и изрядную часть его жизни, которая в те времена (хотя этого никто не знал) толчками истекала из него через скрытую рану в печени, которой требовалась пересадка. Но если это не справедливо, вовсе несправедливо, то, по крайней мере, искренне и - внимание! – в этой искренности также выражается мое непоколебимое восхищение Рафаэлем и огромное уважение, которое я испытываю к нему после стольких лет знакомства и нашего общения.

Может быть, это меня и не устраивало, возможно, я подозревал, что что-то происходит. Я живу не разумом, а интуицией, огромной интуицией с антеннами, как на спутниковой тарелке. И довольно долгое время, уже несколько лет, происходили вещи, которые в моем понимании не сочетались с Рафаэлем - с тем, чем был Рафаэль. И в этом и была проблема: что он переставал быть им, по крайней мере, в том высоком представлении о нем, которое сложилось у меня.

Это началось несколько лет назад. Я пошел, вместе с друзьями, которым я рекомендовал не пропустить выступление, увидеть его на концерте, который он давал в городе Кориа-дель-Рио (провинция Севилья). Не буду об этом рассказывать, потому что это уже прошлое. Но это не верил тому, что видел. Моя печаль и разочарование были велики. Конечно, как и на боях быков, у каждого бывает неудачный день.

Позже, на других концертах, уже в Севилье, я изменил свое мнение, видя как Рафаэль поет, бросая вишни индейке, скача верхом на лошади или опираясь о дверной косяк. Или исполняет «Joselito» в «Maldito Raphael». Позже, появился Бунбури и его песни, остававшиеся непонятными, как бы громко их не произносили, не умея сказать более ясно.*

Кульминация моего замешательства последовала в Рождественской передаче, когда я обнаружил, что один из рождественских гимнов с долгоиграющей пластинки «El tamborilero», написанный маэстро Гордильо «Campanas de plata», один из самых трогательных символов моих детских Рождественских праздников, когда мы всей семьей слушали Рафаэля, скатился до пародии, исполненной с Линой Морган - с осликом и всем прочим, разбившей вдребезги нежность юноши, который пел ее в начале своей карьеры.

Что-то происходило, как будто сам Рафаэль забыл, кем он был.

Гордильо знал, что за день до нашего обеда я пойду посмотреть на него в «Джекиль и Хайд». А также знал заранее мое мнение. Так что чуть ли не первое, о чем он меня спросил, когда мы с его женой, певицей Соледад Хара, уселись за один из расположенных в самом центре ресторана столов, было мое мнение о мюзикле.

- Пако, я просто не вижу в этом необходимости. Я скромно полагаю, что для того, чтобы узнать, что Рафаэль является великим исполнителем, мне было достаточно любой из его песен.

И Гордильо признался мне:

- Он позвонил мне перед премьерой и сказал мне: «Пако, мне страшно».

На мой взгляд, дело в том, что одно из фундаментальных различий, помещающих Рафаэля очень далеко от многих певцов, это именно его исполнительские возможности, его достоверность, с которой он вживается в истории, которые поет. Я скажу это очень наглядно. Ты отдаешь «En carne viva» другому певцу, и идешь за бинтами и перекисью водорода, чтобы привести его в порядок. Но именно Рафаэль говорит тебе, чтобы ты не напоминал ему о ней, что пока рано и он мечтает о ней, что еще помнит свою любовь... Именно Рафаэль просит тебя об одолжении - не произносить даже ее имя, потому что его душа порвана в клочья... Он говорит, что его ничто не интересует, что все для него печально, что он может умереть, что в нем не осталось жизни... Именно Рафаэль - тот, кто признается тебе, что его сердце кровавая рана, и ты ощущаешь этот дискомфорт так, что, кажется, сейчас же побежишь за подмогой, будешь искать помощь для друга, названивая в «скорую» и опасаясь, что она не приедет вовремя...

Хосе Мария Фуэртес
26.08.2014
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 27.08.2014

Примечания переводчика:

* Аллюзии на песни Echále guindas al pavo, Mi jaca, Ahora


Дополнительные материалы:

Boda tumultosa e Soledad y Paco Gordillo. 1970
Рафаэль еще не женится / Raphael no se casa.1970
Рафаэль на театральной сцене / Raphael en la escena del teatro
Jekyll & Hyde (Pigmalion – 2001)
37. Jekyll & Hyde. 2001



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.