Севильский розмарин для Рафаэля. 2014
ROMERO DE SEVILLA PARA RAPHAEL. 2014
Сегодня в Мадриде завершается грандиозная концертная одиссея Рафаэля 2014 года, прокатившаяся по всему миру (что касается всего мира, то это происходит всегда), с финальным послесловием – что все билеты на месяц выступлений в столице Испании были проданы. Это тоже – как всегда, это привычный финишный рывок, характерный для великого победителя, который добился своей цели.
На текущий момент. Потому что ты наедине разговариваешь с Рафаэлем лицом к лицу, и в его глазах нет целей: в его взгляде нет финиша, а только старты и обучение, желание начать все так, словно у него нет ничего и он должен приобрести все, и постоянное стремление к превосходству. Он ввел меня в ступор в тот день, когда я спросил его во время обеда:
- В какой момент твоей жизни ты понял, что начальные трудности закончились и ты наконец добился полного успеха?
И он ответил мне так спокойно, словно это был не Рафаэль:
- Видишь ли, этот момент еще не наступил.
Я считаю, что международное турне De amor & desamor - это великое турне повторной премьеры, как в кино. Это турне, которое может быть повторено точно так же, как мы снова и снова смотрим великие фильмы без намека на усталость. Возможно, это была его лучшая программа за всю его продолжительную карьеру. Особенно сейчас, потому что его вечные песни зазвучали по-новому под дирижерской палочкой великолепного Фернандо Веласкеса, словно благодаря симфоническому исполнению их вынесли на широкий экран, в дополнение к тому, что актер Рафаэль исполнил их с большей, чем раньше, достоверностью, с запасом превзойдя свои собственные исходные версии. Он доносит до нас свою жизнь, записанную с помощью голоса. В нем прекрасно можно расслышать зрелость. Можно услышать каждый нюанс биографии, которая заслужила, чтобы на ней поставили самую прекрасную и сложную пробу человечности. Рафаэль поет, и лучше, чем когда бы то ни было, рассказывает о светлых и теневых сторонах жизни, до предела напоенной страстью. Его фразы содержат огромный эмоциональный заряд в каждом слоге, насыщенном опытом. Он берет самые высокие планки величайшей и непревзойденной выразительности в моменты, когда он начинает "Me estoy quedando solo" или "Se me va". И демонстрирует отвагу безумца, когда без анестезии исполняет "En carne viva".
Ты великолепен, Рафаэль. Я говорю это тебе сейчас, дорогой друг. Тебе вживую, при том, что ты столько знаешь о выступлениях вживую. Я обращаюсь к тебе во время этой камбьяды*, которую я осуществляю всюду - от моих строк, адресованных читателям во многих странах, которые благодаря тебе знакомятся с моими статьями, до кресел в Compac Gran Vía, где ты в эти часы пребываешь в одиночестве, переживая твой последний счастливый роман с театром перед тем, как откроются двери и партер и ложи заполнятся счастливчиками, сумевшими достать билет, чтобы увидеть тебя... и ты забываешь о времени, когда начинаешь петь.
Ты великолепен, Рафаэль. Никогда не уходи от нас. Оставь эти разговоры о том, что однажды ты возьмешь «длинный отпуск». Послушай, друг: я пишу это на земле, где был тореро, которого звали Курро Ромеро. Ты это знаешь. Но пусть тебе об этом расскажет если не мой земляк, то твой инженер по звуку Мигель Анхель Гарсия Осорио.
Мы довольствовались тем, что этот «фараон» совершал дефиле перед корридой. Возможности увидеть его походку, его облик и то искусство, с каким он носит плащ, было уже достаточно для того, чтобы, счесть, что за билеты для входа на арену было заплачено не зря. И полувероники**, о которой можно только мечтать, или взмаха расшитого плаща нам с избытком хватало, чтобы годами хранить их в памяти. Мы выходили оттуда, ступая по облакам, словно мы возводили воздушные замки на свой незабываемый манер.
Рафаэль, с тобой у нас происходит то же самое. Я говорю это тебе в Севилье, которая тебя обожает. Что везде - в России, Латинской Америке, Соединенных Штатах, мы распространим на весь твой бесконечный мир белую арену золотой славы твоего способа выходить на сцену. Ты увидишь, как всегда будет наполнены твои распахнутые объятия, принимающие оглушительные овации, с которыми тебя всегда встречает вставшая с мест публика. Мы выстроим гигантский театр Maestranza***, на котором будут солнечные и затененные сектора***** многих стран, в прекрасный момент наступления вечера по всей планете в час, подходящий для новой великой ночи*****, о которой ты не устаешь петь звездам.
Никогда не уходи на пенсию, Рафаэль. А если это случится, закончи так, как ты начинал, даже не спев ни одной ноты. Не так ли было в тот день, когда ты сдавал экзамен на артиста, когда тебе не позволили даже рта открыть? Не тебе ли сказал Антонио, великий танцовщик Антонио, председатель жюри: «Уходи! довольно!», потому что ему было достаточно увидеть, как ты выходил на сцену, чтобы понять то, что пришло к нам. К нам явился Рафаэль, артист по всем четырем швам, как мы говорим здесь.
Рафаэль, ты как Курро, оставляешь отпечаток твоего несравненного стиля, который родился с тобой и уйдет с тобой. Продолжай петь в естественной манере, единственной достойной уважения манере, в которой ты умел петь всегда. Заворачивайся в плащ твоих романсов. Не прекращай устраивать хотя бы дефиле перед началом корриды. А если потребуется, закончи так, как в начале: не пой, так же, как в тот день в эстрадном синдикате. Просто выйди из кулис к самой рампе. И этого хватит. Если ты только пройдешься по сцене, это уже овеет нас вечным ароматом артиста, подобного которому не рождалось и не родится. И я уверен, что у твоих ног всегда ... будет розмарин из Севильи и целый мир для Рафаэля!
Хосе Мария Фуэртес
22.12.2014
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 23.12.2014
Примечания переводчика:
* Камбьяда – эффектный прием работы с мулетой, часто использующийся тореро для начала фаэны.
** Полувероника – прием работы с плащом.
*** Maestranza - театр в Севилье, рассчитанный на 1800 зрителей, с площадью сцены 1900 кв.метров.
**** При продаже билетов на арену для боя быков при выборе сектора фигурирует понятия sol и sombra – на солнце или в тени.
***** Коррида начинается в 18-00; это час, после которого в Испании вместо «добрый вечер» говорят «доброй ночи».