Вечер с Рафаэлем. 1968

Raphael Рафаэль певец Испания

UNA NOCHE CON RAPHAEL. 1968

Кумир, которого не испортил успех: «Я знаменит? Знаменитость – это Наполеон или Микки-Маус». Ангел по отношению к своему менеджеру: «Я хотел бы, чтобы со мной были мои лучшие друзья и моя мать...» Ум и талант: «Двадцать два колумбийских артиста и я. Неплохая пропорция?»

Рафаэль Мартос Санчес

Он явился в шиншилловой шубе за десять тысяч долларов. После конференции он сказал, что тратит заработанные день на то, чтобы «жить хорошо». Но он не воспользовался предоставленной ему возможностью войти через черный ход отеля, и предпочел подставить себя под атаку своих ярых поклонников, которые, когда он появился, дико кричали «Божественный... драгоценный», в давке выжимая его, как половинку апельсина.

Руководство отеля не забыло ни одной меры предосторожности на этаже, где расположен его «люкс». Он выселили из этого крыла всех жильцов, поставили двух детективов в одном конце коридора и туристическую полицию и охранников отеля – в другом. И можно сказать, что единственный человек, которому разрешено туда пройти – это сам Рафаэль.

Глория Кастаньо и я провели с ним некоторое время перед тем как он спустился на пресс-конференцию. Минута с Рафаэлем – это как год с любым другим человеком, потому что его сердечность и человеческое тепло разрушают любые барьеры. На его ночном столике – его любимый святой, которому столько же лет, сколько ему, потому что его дала певцу его мать, когда он родился. Это Иисус Мединасели. «Он весь помят, – говорит он, - потому что он путешествует со мной и я укладываю его в чемодан».

Я отмечаю, что, несмотря на долгое путешествие, он выглядит свежим и отдохнувшим. Он отвечает шуткой: «Один парень приезжает весь опухший и спрашивает: «Девушки уже приехали?» - «Нет, еще нет». «Ах, слава богу», - отвечает он и валится с ног. 

После он смеется, как смеется всегда, когда говорит что-то удачное.

Рафаэль Мартос Санчес

Фото вверху:
Я храбро выдержала пресс-конференцию... и его улыбку

Фото внизу:
«Я так же прост, как линия, которую я тебе сейчас рисую здесь», - 
сказал Рафаэль Соне Осорио. когда они ждали начала телепередачи.
 

Он становится очень серьезным только когда мы разговариваем о вето, наложенном на появление артистов на его концерте, чтобы рядом с ним не было колумбийских артистов.

- Я уважаю всех артистов и восхищаюсь ими, и по мне – пусть они выступают, и не один, а все, кто захочет. Мне будет аккомпанировать лучший оркестр этой страны из двадцати двух музыкантов. Все они артисты, не так ли?. И посмотри на соотношение: двадцать два на одного.

На нем рубашка с розовыми и голубыми цветами с большим воротником. Обычный галстук цвета красного вина. На пиджаке сзади разрез в центре.

- Как выглядит последняя мужская мода в Европе? – спрашиваю я его.

- Рафаэль, - отвечает он.

- Сколько тебе лет?

- Двенадцать!... и показывает язык.

С ним приехал его менеджер – почти копия его матери. Он защищает его, успокаивает своей серьезностью и способностью отказывать, чего Рафаэль почти не умеет. Его зовут Гордильо, он сын великого испанского композитора, у которого вдобавок есть музыкальное издательство. Туда однажды пришел Рафаэль, которому устроили пробу, потому что он хотел стать певцом. И так как, по его словам. «он сделал все не так уж плохо», его представили композитору Мануэлю Алехандро, написавшему для него песню, с которой он выступил на фестивале в Бенидорме. Рафаэль получил первую премию и премию за исполнение. И оттуда он «отправился в путь», как он говорит. И поэтому можно признать, что он добился триумфа, имеет успех... но нет! Не из-за ложной скромности (защищается он), а потому что его творческие амбиции настолько огромны, что он пока ожидает гораздо большего, для того чтобы почувствовать себя по-настоящему знаменитым.

Мануэль Алехандро - высокий худощавый парень, он носит очки и одевается в спортивном стиле. Он вышел в коридор и отчаянно взмолился «Дайте же рояль! у меня в голове мелодия!»

- А если бы она пришла ему в голову в самолете? - говорит Рафаэль. - Потому что у него, как у всех настоящих артистов, нет каких-то определенных часов, чтобы сочинять музыку.

Так как время идет, мы спускаемся на пресс-конференцию. Девушки и юноши заблокировали вход. Но после титанических усилий нам удается войти.

Первый вопрос после долгих минут позирования для прессы:

- Что Вы думаете о правлении генерала Франко и Хуана Карлоса де Бурбон?

- Я аполитичен, политика меня не интересует, я ничего не знаю о ней, и я не рвусь узнать, придет ли Хуан Карлос к власти и будет ли он править так же хорошо, как Франко. Я бы восхищался им точно так же, как восхищаюсь Франко.

- На что Вы тратите свои деньги? властно говорит одна женщина.

- На то, чтобы жить хорошо. Иметь четыре автомобиля, здоровых родителей и делать все, что хочу.

После тысячи вопросов о том, что он думает о Луисито Рее* и о Лорке, об этом и о том, Рафаэль признался, что он был посредственным учеником, который добрался лишь до третьего класса средней школы, и что сочинил несколько песен, но они получились такими плохими, что он их не поет и предпочитает песни Мануэля Алехандро, являющегося для него «лучшим испаноговорящим композитором».

- Вам бы хотелось сняться в фильме с Бриджит Бардо?

- Конечно, а кому бы не хотелось?

- У Вас есть невеста?

- Нет. Есть подруги.

- Вы знакомы с колумбийской народной музыкой?

- Вы удивитесь, увидев записанные мной пластинки с колумбийскими песнями. Кроме того, больше всего на свете люблю народную музыку.

- Мансанеро? Я с ним не знаком, и знаю не так много о его песнях. Я думаю, он продолжает в романтическом ключе Лучо Гатики**. Как певец он идеально подходит для исполнения своих собственных произведений.

- Как бы я определил свой стиль? Мое дело – романтические песни, но достаточно душераздирающие, это не современные вещи. Это вечные песни, не утрачивающие налета классицизма всех времен.

- Я – го-го? А это что такое? «Новая волна»? Значит, в мои годы должен быть им. Я разделяю идеи хиппи, потому что они любят мир, но я не поддерживаю их манию не мыться.

- Вас не приводит в отчаянье отсутствие личной жизни? – спрашивает его одна журналистка из первого ряда, которая до того интересовалась, женился бы он на жительнице Боготы (на что он ответил, что если бы та была такой же, как она, то, разумеется, да).

- У меня есть личная жизнь, но дело в том, что я о ней не рассказываю.

- По мере того, как я даю концерты, я все больше переживаю, потому что с каждым разом у меня все выше чувство ответственности, а так как мои менеджеры с каждым разом получают за меня все больше денег, на меня наваливается все большая ответственность.

- Я соперник? Ни у кого нет соперников. Пикассо – не соперник Гойи, а Гойя – не соперник Веласкеса. У каждого своя сфера.

- Мое самое больше желание – вернуться в Колумбию через пятьдесят лет, и пусть состоится такая же пресс-конференция, как эта, с таким же интересом ко мне.

- Я – белая ворона в моей семье, в которой никогда не было музыкальной атмосферы. Песни, сделавшие меня знаменитым? ElTamborilero, Yo soy aquel, La noche, Cuando tú no estás.

- Нет, я должен им быть, но я не сторонник свободной любви и разводов.

- Как Вам нравится Эль-Кордобес?

Рафаэль подскакивает в кресле: «Он феноменален! Как это кто известнее в Испании: он или я? Понятно, что он.

И последний ответ на вопрос о том, сколько он заработал за время своей карьеры, был:

- Больше одного доллара, но меньше, чем вы думаете.

Оттуда мы проследовали на телевидение, где Глория взяла у него интервью для «Dialogos de los Martes».

И пока мы ожидали начала...

- Рафаэль, ты ощущаешь себя хорошим парнем?

Он кусает мизинец: Ну смотри,. я не очень высокий, что мне надо сделать?

- Как ты охарактеризуешь самого себя?

Рафаэль берет мой карандаш и на листке бумаги для заметок начинает рисовать линию. Линию, которую он продолжает до другого края. И потом пишет: «Прямая линия».

- Это моя жизнь. Нет ничего особенного. Моя судьба определена. Такая скука.

- Ты веришь в верность?

- Рассказать тебе неприличный анекдот?

- Скажи что-нибудь серьезное.

- Пока люди вместе – да.

Через несколько минут он скажет очень глубокие вещи: что безумие публики из-за него – компенсация абсолютной самоотдачи и подчинения его жизни этой публике, которая потом вознаградит его аплодисментами. Но сейчас он в легкомысленном и фривольном настроении.

- Как тебе нравится заниматься любовью?

Рафаэль смеется. Смотрит на меня. Опять смеется. Зовет своего менеджера. «Ты посмотри, о чем меня спрашивают! Я люблю все делать быстро. Так я успеваю больше сделать».

Тишина! Через минуту мы в эфире!

И воцарилась тишина – чтобы Глория Валенсия де Кастаньо сделала глубокое, увлекательное и очень интересное интервью.

Соня Осорио
27.03.1968
El Tiempo, № 19664
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 11.06.2018


Примечания переводчика:

* Луисито Рей  (28 06.1945 -9.12.1992) - мексиканский певец.

** Луис Энрике Гатика Сильва, он же Лучо Гатика (11.08.1928) – чилийский исполнитель болеро, киноактер и телеведущий.



Комментарии


 Оставить комментарий 
Заголовок:
Ваше имя:
E-Mail (не публикуется):
Уведомлять меня о новых комментариях на этой странице
Ваша оценка этой статьи:
Ваш комментарий: *Максимально 600 символов.