Рафаэль: «Почему бы мне не пойти петь в Эль-Пардо? Это было честью, что тебя позвали». 2019
RAPHAEL: «¿POR QUÉ NO IBA A IR A CANTAR A EL PARDO? ERA UN HONOR QUE TE LLAMARAN». 2019
Несколько месяцев назад певец продал все билеты на свои совместные концерты «Sinphónico» и «Resinphónico», которые он даст в Лас-Пальмас-де-Гран-Канария (13 декабря), Санта-Крус-де-Тенерифе (14 декабря) и WiZink Center в Мадриде (19 и 20 декабря)
Рафаэль, в возрасте 76 лет, продолжает объезжать мир,
заполняя огромные залы.
Когда представитель ABC приходит в номер Мадридского отеля ME*, где проводится это интервью, Кристина, личный визажист Рафаэля (Линарес, 1943), уходит. Сейчас 17-30, а она находилась рядом с певцом с девяти утра: поправить здесь, подкрасить там, чтобы он в свои семьдесят шесть лет выглядел на фотографиях идеально. Он четыре вечера подряд собирал полный зрительный зал в Fibes в Севилье, и у него уже несколько месяцев назад распроданы все билеты на концерты "Sinphónico" и "Resinphónico" в Лас-Пальмас (13 декабря), Санта-Крус-де-Тенерифе (14 декабря) и две ночи в WizinkCenter в Мадриде (19 и 20 декабря).
Он выступит там после того, как с шиком показывал их в Лондоне, Париже, Москве и, наконец, в Нью-Йорке. Первый раз он выступал в Большом Яблоке в 1967 году, ни больше ни меньше, чем в Мэдисон-Сквер Гарден. "Месяц назад я был в Карнеги-Холле, и это было потрясающе", - замечает он, и у него появляется улыбка. Впервые он выступал в легендарном зале в 1974 году, по рекомендации своего «дорогого друга» Монтсеррат Кабалье. "Когда Рафаэль вышел на сцену, зрители сошли с ума. Было бы достаточно, чтобы он поблагодарил их и ушел домой. Но он пел одну ночь, и еще, и еще... Во второй день он дал два представления, и зрители были те же самые. Они купили по два билета!",- рассказывал недавно директор Архива Карнеги-Холла.
Он делает это уже много лет, но говорит, что не устает от интервью. Он стал специалистом по уклонению от неудобных вопросов с идеальной улыбкой.
Трудно поверить, что после того, как Вы пятьдесят восемь лет пели по всему миру, Вы с нетерпением ждет этого турне.
Ну да, потому что гораздо интереснее и сложнее удержать успех, чем добиться его. Мною движет желание заставить публику по-прежнему сохранять интерес после стольких лет, но для того, чтобы делать новые вещи, вы должны быть очень хорошо подготовлены и мотивированы. Таким образом вы добьетесь того, чтобы публика стала частью вашей семьи. Теперь я вижу, что моя аудитория включает пять поколений. Это очень круто!
Что отличает этот проект и помогает сохранить мотивацию?
Когда я в 2015 записал диск "Sinphónico", я понял, что могу перекроить его и сделать его более современным. Я поговорил с Лукасом Видалем (мадридский композитор с двумя премиями Гойя), и он прекрасно меня понял. Он соединил оркестр с электронной музыкой, и получился невероятно красивый результат. Люди выходят с концертов взбудораженные.
Не все выдерживают Ваш ритм. Хосе Луис Пералес, который написал для Вас много песен, только что объявил о своем уходе.
Да, я узнал об этом утром! Не знаю, почему он это сделал, но у него есть одно преимущество, потому что он композитор. Он покидает сцену и перестает путешествовать, но он будет продолжать создавать песни для других у себя дома.
А Вы не хотите устроить прощальное турне и прекратить ездить по миру?
Я не понимаю прощальных турне. Попрощаться - да ... посмотрим ... я объясню. Нет сомнений, что когда-нибудь я проснусь и скажу: «Приехали!». Но я скажу это людям в моем офисе – и точка. Я не буду публично объявлять об этом, я просто исчезну, и они увидят меня только когда я пойду в кино. Я стану нормальным человеком.
Вы еще не подумали о том, что Вы «приехали»?
Нет, пока еще не время. Я никогда не был в лучшем состоянии.
Вы хотите сказать, что пересадка печени в 2003 году не имела последствий?
Наоборот! Пересадка дала мне новую жизнь. Я теперь даже не потею. Раньше я вот так двигал головой (он делает один из его преувеличенно экспрессивных жестов) и с меня пот лился градом. Пересадка поставила все на место.
Вам было страшно?
Страх? Нет, ужас. Сильный... я прекрасно помню тот день, когда мне об этом сказали. Как не помнить! Но я справился со всем, и вот я здесь.
Вы как-то сказали, что первые тревожные звоночки появились именно из-за алкоголя...
Нет, нет, нет... Вы неверно все понимаете.
Расскажите правду, пожалуйста.
Кое-что верно, но я объясняю. До пересадки я плохо спал, поэтому я, чтобы заснуть, начал попивать из бутылочек с алкоголем, которые ставят в отелях. Это была капля, которая переполнила стакан, но стакан уже был полон. Я был болен несколько лет, но я не понимал, что меня снедает болезнь, пока я не начал пить. Дело не в алкоголе, мне нужна была пересадка. Скажем так - алкоголь ускорил процесс.
Когда Вы выступали на Sonorama в окружении молодых групп «indies», Вы выпятили грудь и сказали, что если нужен кто-то независимый, то это Вы.
Это правда, я был независимым всю свою жизнь. Я всегда делал то, что хотел.
Вам никогда ничего не навязывали? Даже когда в молодости приняли в такие транснациональные фирмы, как EMI или Hispavox?
Никогда. Я знаю, что это сильно сказано, но мне все равно, что это выглядит как преувеличение - это так. Мне никогда ничего не навязывали, я не соглашался. Я записывал то, что хотел с композитором, выбранным мной. И когда мне говорили: "Ты должны записать это", я всегда отвечал: «Это я не записываю - и точка». Успехи и неудачи, которые я собрал, - это моя вина.
Возможно, Вы могли навязывать свои условия, потому что очень быстро добились триумфа. В 19 лет Вы уже выиграли три главных премии на фестивале в Бенидорме.
Умение навязать свое мнение зависит от характера каждого человека. Пералес не должен был этого делать, потому что он пел свои собственные песни, то, что у него было. В моем случае я, не будучи композитором, должен был выбирать. Если бы это было не так, я думаю, что теперь они заставили бы меня записать реггетон ... Ну уж нет!
И Вам много раз приходилось говорить «нет»?
Не так много, потому что тот раз, когда мы говорим «нет», срабатывает для многих других. Слухи распространяются быстро, и в этой индустрии уже знают, что я делаю то, что хочу.
Многие группы «indies» хотели бы получить эту независимость…
Да. На самом деле, когда было объявлено, что я собираюсь ехать на Sonorama, и мой сын очень обрадовался, мы обсуждали, какие там будут группы. «Но давайте посмотрим... что такое «indie», Мануэль?»- спросил я. И он сказал мне: «Независимые группы, которые держатся за гранью...». «Ну, это твой чертов отец!»,- ответил я ему.
Вы начали при Франко и пережили всех президентов эпохи демократии. Удивительно, что Вы никогда не пели ничего сколько-нибудь политического.…
Потому что я просто хочу делать хорошие песни (смеется).
Но Вас никогда не вдохновляла социальная или политическая несправедливость, чтобы спеть об этом в какой-нибудь из Ваших песен?
Нет, я никогда в это не ввязывался. Это меня никогда не интересовало. Я понимаю, что подобные песни должны существовать... и пусть бы однажды они пришли к согласию, чтобы все вернулось к нормальной жизни, какой мы много лет жили в Испании. Со своими недостатками, но продвигаясь вперед, всегда вперед. Посмотрим, не возьмутся ли они за дело, и мы снова начнем с нуля!
Но я полагаю, что, так как Вы певец, на Вас влияет культурная политика разных правительств.
Да, конечно, но дело в том, что политика задевает меня косвенно. Я никогда не был артистом, который должен был принадлежать к той или иной партии, чтобы со мной заключали контакты. В этом смысле я свободный человек. Я никогда не испытывал давления со стороны партии и меня не просили высказываться по каким-либо вопросам, связанным с политикой. Я независим во всем.
Однако Вам иногда напоминали, что Вы пели в Эль-Пардо для Франко и его жены.
Это был не концерт, ради Бога! только одна песня. Я пел "La larga marcha", я это помню, и к тому же там был не один я, а все известные артисты Испании. Конча Веласко, Лола Флорес, Антонио Гадес, Лина Морган, Сара Монтьель, Кармен Севилья ... все, кто пел в то время!
Можно было отказаться?
А почему бы не пойти? Это была честь - что тебя позвонили из Эль-Пардо. Это было одно из событий того времени.
Что бы Вы спели сегодня в Конгрессе?
Раньше я говорил "Escándalo", но я думаю, что это мягко сказано для того, что происходит. Теперь я не знаю, но предполагаю, что это будет что-то в ритме реггетона (смеется).
Вы никогда не работали в другой области?
(Он задумывается). Нет, я начал как певец в четырнадцать лет и с письменным разрешением моего отца, потому что иначе меня бы задержала гражданская гвардия. Там я начал работать, и продолжаю до сегодняшнего дня, всегда занимаясь одним и тем же.
Вам никогда не хотелось, чтобы успех пришел к Вам позже, когда у Вас была такая работа, на которой трудно дотянуть до конца месяца?
Осторожнее - у меня был горький опыт. Я происхожу из очень скромной семьи, дело в том, что есть много способов пережить трудные времена: жаловаться весь день или делать все возможное, чтобы преодолеть эту ситуацию. И это выполнимо, если заниматься полезной деятельностью и помогать другим.
И чтобы слава пришла к Вам позже, чтобы дольше наслаждаться анонимностью?
Зачем надо было затягивать то, что было очевидно? Было ясно, что это произойдет. Я знал с детства, чем я собираюсь заняться, хотя не знал, понравлюсь я или нет. Вот почему я начал работать в ночном клубе зале на улице Вильялар в Мадриде. Мне платили двести песет, которые я, конечно, отдавал дома. Это был даже не Pasapoga**, который был самым важным в то время.
И пришел успех, да такой, что Майкл Джексон, группы AC/DC и Queen и Вы стали единственными в истории, кто получил урановый диск, то есть это - пятьдесят миллионов проданных копий одного альбома. Почти ничего.
Да, в 1982 году. Теперь это было бы невозможно...
Я полагаю, Вы говорите так из-за пиратских изданий и интернета. Похоже, Вы не сильно пострадали, учитывая Ваш успех.
Конечно, это задело меня. Я понял, что я тоже был на топ-манте*** в тот день, когда один мой друг начал раздаривать мои диски с «Tamborilero». Я подумал: "Боже мой! Я думал, что это обошло меня стороной!». Конечно, с моими дисками было много пиратства.
Вы никогда не задавались мыслью подсчитать все деньги, которые Вы заработали своей музыкой на протяжении Вашей карьеры?
Нет ... нет. Потому что мне не надо содержать яхту или частный самолет. Я никогда не думал об этом. Самая большая роскошь, которую я когда-либо имел, - это жить так, как я хочу. С моей машиной, моим прекрасным домом, моей женой, моими детьми и моим вторым домом на Ибице. Вот и все. Мне тоже не так много надо.
И кроме того, Вы рисковали финансировать свои проекты, когда другие люди не верили в них.
Да, я – предприятие моей собственной персоны. Решение я принял почти в начале, когда я предложил проект одной компании и мне сказали: «Меня это не интересует». В зал Pavillón в Ретиро, например, приезжали ведущие зарубежные артисты. Однажды владелец сказал моему менеджеру: «Хорошо, приведи мне Рафаэля». И когда тот назвал ему мой гонорар, он ответил: «Нет, столько я ему не заплачу. Если Рафаэль считает, что он этого стоит, пусть он создаст свою собственную компанию». Так вот, я сделал это... и в тот день я встал на ноги! Теперь каждый раз, когда кто-то говорит мне, что он не рискует привезти меня в тот или иной зал, я реагирую так: "Не волнуйся, я беру на себя ответственность как компания". И дело сделано.
Вы когда-нибудь спотыкались...
Нет, никогда. У меня может получиться так на так, ни дохода ни потерь, не знаю, понимаешь ли ты меня, но в следующий раз я рискую собой и выигрываю. Я этим хочу объяснить тебе, что моя независимость полноценна. Это всегда было так, и это всегда будет так. Когда я говорю, что я думаю, что мой кэш должен быть таким-то, после подсчета расходов и всего прочего, и никто не хочет платить его, это не имеет значения, я рискую. Или когда театр говорит мне, что он дает мне всего два дня, потому что он не думает, что я заполню его четыре дня подряд, я также беру на себя ответственность как компания.
Это представляется чуть ли не вопросом гордости, когда Вы видите, что Вам отказывают.
Ммммм ... нет. Я не думаю, что это гордость. Лучше сказать так: «Я верю в себя и знаю мою публику. Если вы не хотите, я не буду портить вам жизнь. Не волнуйтесь. Я беру на себя ответственность». Конечно!
Однажды Вы сказали, что бросите все, когда увидите, что выставляете себя в смешном свете. Вы уверены, что никогда этого не делали?
Это не вопрос уверенности, но на каждом концерте я вижу, что публика поднимается с мест. Чего я могу бояться? Если я заканчиваю каждую ночь со стоящей и аплодирующей публикой, что я, по вашему мнению, должен думать?
Исраэль Виана
09.12.2019
www.abc.es
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 09.12.2019
Примечания переводчика:
* Похоже, это ME Reina Victoria на площади Санта Ана, напротив театра Espanol.
** Клуб в бывшем кинотеатре Avenida на Гран Вия, 37 (рядом с Дворцом Музыки), с 1942 считавшийся главной дискотекой страны, где пели Синатра и Мачин; в 2000 стал центром притяжения для гей-публики и в 2003 был закрыт.
*** Топ-манта – одеяло с продернутыми по краям веревками, на котором уличные торговцы раскладывают товар, при появлении полиции оно одним движением стягивается в мешок и уносится.