10. Семидесятые годы Рафаэля
10. LOS SETENTA DE RAPHAEL
Великое десятилетие Рафаэля в творческом плане – это шестидесятые годы. В это время он закладывает основу, а Мануэль Алехандро вручает ему свои лучшие творения. Разумеется, будут еще пластинки и достойные песни, созданные по его мерке. Но тот ураганный Рафаэль периода начала карьеры неповторим. В семидесятые ему выпало пережить сложное время, стремительное и изменчивое. Он не потеряет свой статус, но все чаще вызывает сомнение он сам и творческий разброс в его репертуаре. Но все по порядку.
Пресса по-прежнему проявляет постоянное внимание к Рафаэлю. Он регулярно записывает пластинки, снимается в кино, а его соперничество с Жоаном Мануэлем Серратом обостряется, и становится более ощутимым в начале семидесятых. Это соперничество иллюстрирует состояние современной испанской музыки того времени, поляризацию общества между двумя эстрадными гигантами, представляющими две очень разные Испании; но интересно проанализировать их сходство, потому что Серрат всегда признавал, что Рафаэль возвеличил их профессию, когда она не пользовалась особым уважением, когда с артистами плохо обращались и они были вынуждены петь в ужасной обстановке. Рафаэль потребовал минимально приемлемых условий для представителей его профессии, и его звездный статус обеспечил выполнение этих условий.
Дуэль на просторах испанской поп-музыки разыгрывается в самых разных публикациях [1]. Например, в журнале «Ama», номер 232 за август 1969. На обложке Рафаэль и следующий заголовок: «Рафаэль говорит о Серрате» и «Серрат говорит о Рафаэле». Обоим были заданы одни и те же вопросы, и оба проявили взаимное уважение. Внутри мы можем прочитать «Рафаэль, два гранда эстрады лицом к лицу». Серрат говорит о Рафаэле: «Это хороший профессионал. У него есть четко определенное место в современной музыке, и он не допускает полемики, сколько бы на него не нападали. Кроме того, никто не может отрицать его огромной заслуги в том, что он открыл для испанских певцов рынки за пределами нашей страны, особенно в Южной Америке». Рафаэль о Серрате: «Серрат очень хороший певец и в то же время хороший композитор, хотя я никогда не видел, как он поет вживую, потому что этому препятствовало совпадение времени наших концертов». Эта анкета выявила некоторые их отличия. У Рафаэля лучше мнение о его поклонниках. Серрат смотрит на них как на следствие истеричности, и не принимает ее. На вопрос о том, считает ли он себя бунтарем, Рафаэль ответил, что нет, что он предпочитает придерживаться концепции пацифизма. Серрат, напротив, считает бунтарство необходимым, если под ним понимать, что мы выступаем против того, что нас не устраивает, а в современном обществе более чем достаточно причин, чтобы объявить себя бунтарем. В чем оба сходятся, так это в оценке искренности, как фактора, который должен присутствовать в жизни и песнях.
Вне зависимости от этой дуэли с «парнем из Побле Сек» Рафаэль продолжает занимать обложки: в желтой прессе («Lecturas» и «Garbo»), журналах для любителей кино («Fotogramas») и музыки («Mundo Joven»). В феврале 1970 он заявил в «Fotogramas», что будет петь на каталонском языке. Журналист Жоан де Сагарра в одной из своих запоминающихся статей, опубликованных в «La Vanguardia», поиронизировал над Рафаэлем-каталонцем и попросил его исполнить «El noi de la mare», традиционный каталонский вильянсико неизвестного автора.
• Raphael. Aleluya... (Hispavox – 1970)
На заре нового десятилетия пластинки Рафаэля продаются не так, как раньше. Он выпускает две долгоиграющие пластинки: «Aleluya» (Hispavox, 1970) и «Algo más» (Hispavox, 1971).
• Raphael. Algo más (Hispavox – 1971)
Для Рафаэля приоритетной по-прежнему остается международная сцена, поэтому он записывает «Live at the Talk of theTown» (Hispavox, 1970). Появляются новые песни, с которым Рафаэль погружается в область любовной баллады, с гармонией и мелодиями, написанными точно под него.
• Raphael. Live at the Talk of the Town (Hispavox – 1970)
12. Live at the Talk of the Town - London. 1970
Что касается пластинки «Live at the Talk of the Town», которой занимался Сирил Стэплтон, то она подтверждает международный статус Рафаэля в тот период, его способность устроить концерт в Лондоне, в зале, в котором также записывали концерты вживую Том Джонс, Клифф Ричард и Стиви Уандер. Пластинка начинается с двуязычной версии песни «En Acapulco».
Рафаэль записывает на английском языке некоторые из своих популярных песен: «Cuando llega mi amor», переведенную как «When my love is around», и «Me gusta pensar en tí», это тоже фрагмент из саундтрека к фильму «El golfo», превратившийся в «Goin’ out of my head». Туда попали также английские версии песен «El golfo» («Hobo»), «Balada de la trompeta» («The sound of the trumpet»), «Mi regalo» («Mon cadeau», на французском) и «Ave Maria», переименованная в «Listen to me». Были записаны также версии таких классических вещей, как «La bamba», которая также прозвучала в фильме «El golfo», «Ghost riders in the sky», «I believe» и «Ma vie» Алана Баррьера, превратившаяся в «My life», которую Рафаэль уже записывал ранее. И еще одна песня с названием с библейским оттенком, в этот раз на испанском языке - «Jezabel», это версия, которую в 1951 легендарная Эдит Пиаф сделала из американской песни, в чем ей помог Шарль Азнавур. Дополняет лондонскую пластину босанова «Manhã de carnaval» (слова - Антонио Мария, музыка - Луис Бонфа), которая прозвучала в фильме «Orfeo negro», и традиционная еврейская песня «Hava Naguila».
Двадцатого февраля 1970 Рафаэль появляется на обложке журнала «Fotogramas», следящего за ним как за актером и эстрадным деятелем. В то время «Fotogramas» был современным журналом, который не только рассказывал о кинематографических премьерах, но и уделял внимание поп-музыке. Журналист Анхель Касас взял у него интервью для «Fotogramas». «Мои песни и я – как чечевица, если они тебе нравятся, ты их принимаешь, а если нет – отвергаешь». Это уподобление песни и гастрономии уже провел Умберто Эко, но с другими намерениями. Для итальянского писателя, специалиста по семиотике, гастрономическая песня имеет нечто общее с потребительской песней, служащей в обществе масс действенным инструментом идеологического давления, который опирается на ассимиляцию клише, стилей и посланий. Рафаэль выходит за пределы этой потребительской песни благодаря своей сценической индивидуальности, делающей его одним из видов raraavis (лат. редких птиц) в популярной музыке.
В интервью Касаса есть коронный номер. Рафаэль говорит: «Я бунтарь в мыслях, а не в делах». Касас начинает беседу, говоря, что ему не нравится Рафаэль. Его встреча с артистом проходит в доме доктора Флеминга. Рафаэль сердечно принимает его, но Касас не приемлет его артистичность на сцене, его чрезмерную театральность, его настойчивое стремление апеллировать к чувствительности людей. Журналисту не нравилась эта сентиментальность. Наоборот, ему был по вкусу Жоан Мануэль Серрат. Две модели пения и понимания песни в Испании – в восхитительном противопоставлении.
Касас задает ему в упор пикантные вопросы: «Как это может быть, что у певца, которого любят, восторгаются им, который востребован и ему аплодируют миллионы людей во всем мире, в его собственной стране появляются самые агрессивные и очень систематические рецензии, в том числе и мои?». Рафаэль отвечает:
«Ну, мне кажется, то, что меня систематически обвиняют, не срабатывает. Это означает, что меня ругают по привычке, а это ничего не значит. Сейчас, когда меня критикуют логически обоснованно, это представляется мне прекрасным. Потому что на вкус и на цвет товарища нет. Я знаю, что если бы я даже этого захотел, я не могу понравиться всем. И мне тоже нравятся не все певцы. Хотя в этом отношении у меня другой склад ума, и я восторгаюсь ими по другим причинам. Они вызывают у меня восхищение уже просто тем, что выходят на сцену, так как я по своему опыту знаю, что это очень трудно. Ну, а те, кто постоянно меня критикует – это те, кто почти не слушает. Я думаю, что у меня есть не только отрицательные и не только положительные черты. Кое-что у меня хорошо. У меня хороший голос. Я хорошо пою. Это уже кое-что».
Анхель Касас спросил его также о его музыкальных вкусах. Он считает себя темпераментным артистом, который любит делать запись в студии с первого захода, после предварительного разогрева голоса. И он великодушен по отношению к коллегам. «Мне очень нравится Серрат, хотя я считаю, что мы две стороны одной монеты. У каждого есть свой стиль, своя публика и свое место». Очень важно отметить это великодушие человека, не желающего вмешиваться в абсурдные битвы и соперничество. Он также выделяет Раймона [2], то есть песню протеста, являющуюся антиподом его стиля, потому что Рафаэль всегда был скорее сентиментальным крунером, чем кем-нибудь еще.
Сентиментальным крунером-католиком, появившимся на обложке «Mundo Cristiano» (номер 89 за июнь 1970) с таким заголовком: «Рафаэль говорит с «Mundo Cristiano», находясь в Америке». Репортаж сделал Лауреано Гарсия, а Хуанита Биарнес – альбом американских фотографий певца, который отпраздновал двадцатипятилетие в Мексике, где его принимал даже президент, Густаво Диас Ордас и где на радио навязчиво звучала «Aleluya del silencio».
«Mundo Joven» также с большим интересом следил за жизнью певца, отразив, например, его возвращение из Америки в июле 1970 (номер 94, «Рафаэль и его Америка») после нашумевшего турне по США, Мексике, Пуэрто-Рико, Венесуэле и Аргентине. Возвращение певцов превращали в рекламную акцию. В случае Рафаэля возвращение из-за моря сопровождали приветственные плакаты, поднятые преданными фанатами. «Ни Бермудес, ни Гордильо, - рассказал журналу «Mundo Joven» Хосе Мария де Хуана, - не ожидали, что полиция так оперативно спрячет певца, когда шоу только начиналось. Но все вышло так, и другой альтернативы не было. Однако поклонники со своими разноцветными шариками и только что закупленными платочками, со своим неизменным энтузиазмом, продолжали нарезать круги по Барахасу, спрашивая всех подряд, находится ли кумир уже в Испании.
Журнал зафиксировал также его успехи у англосаксов. Например, в Лас-Вегасе (обложка номера 21 за ноябрь 1971). Эту хронику написал Роман Ороско. Рафаэль общался там с Дином Мартином, Гарри Белафонте, Лайзой Минелли, Барброй Стрейзанд, Пэтом Буном и Перри Комо. Он дебютировал во «Фламинго» и ввел в свою программу «Something» группы Битлз и «The wonder of you» Элвиса Пресли. В Youtube можно послушать любопытное попурри артиста, включающее «Light my fire» группы «The Doors», «Goin’ out of my head» и «Something» группы Битлз. Может быть, его произношение было не самым лучшим, но способность Рафаэля к слиянию с окружающей средой достойна похвалы и усиливает этот момент максимального международного признания.
Еженедельник «Disco Expres» также откликнулся на американский успех певца. Обложка номера 98, датированная 29 ноября, ясно говорит об этом: Американские критики балуют Рафаэля. Об этом пишет Викторино дель Посо на внутренних страницах.
Долгоиграющие пластинки семидесятых не кажутся, по крайней мере априори, такими пробивными, как его международные турне. Стоит вспомнить, что в 1969 он пел два вечера подряд в зале «Felt Forum» в Мэдисон-Сквер Гарден, что стало для него первым контактом с нью-йоркской публикой. Продюсером этих следующих друг за другом шоу не был, как уже говорилось, Брайан Эпштейн, менеджер группы Битлз, умерший в 1967. Афиша, сообщающая о нью-йоркском дебюте «мальчика из Линареса», не оставляет места сомнению: «Madison Square Garden Production и Сид Бернштейн представляют Рафаэля». Бернштейн, а не Эпштейн, но Бернштейн тоже был не мелкой сошкой – это известный музыкальный продюсер и импресарио, который привез группу Битлз в нью-йоркский Карнеги-холл и провез по США Роллинг Стоунз, Синатру и Джимми Хендрикса. Так, мелочевка.
ХХV. Nueva York. El Madison Square Garden. Ed Sullivan. Radio City. Carnegie Hall
Рафаэлю стало мало испаноговорящих стран. Он с триумфом прошел по Парижу и Лондону. И сделал остановку в Мэдисон, сначала в маленьком зале, чтобы прощупать почву и не опозориться. После шумного успеха в этом зале он решает попробовать спеть в главном зале Мэдисон, предназначенном для самых великих. После четырнадцати концертов в мадридском Дворце Музыки проходит большой нью-йоркский концерт в Мэдисон - в пятницу, 24 октября 1969. Рафаэль собрал двадцать тысяч зрителей. Вращающаяся круглая сцена была установлена в центре стадиона. Аккомпанирующий ему оркестр играл у его ног. Для Рафаэля этот концерт во многом означал «быть или не быть». Как два года назад стало выступление в парижской Олимпии. Это были сцены, на которых проходят посвящение в профессию. Рафаэль не подвел и добился успеха с по-настоящему восторженными рецензиями.
Мэдисон значил для него проникновение в американскую структуру, включая Эда Салливана:
«Я исполнил в шоу Эда Салливана песню, которая станет одним из главных хитов в моем творчестве «Aleluya del silencio». Я также спел «Balada de la trompeta» и другие песни, которые я сейчас точно не припомню. Вот что я помню хорошо – это какое впечатление я произвел на самого Эда Салливана. Такое, что он ангажировал меня на передачу на следующей неделе, и потом на еще на одну.»
Raphael en "Ad Sullivan show" (EEUU)
y "Tom Jones' show" (Gran Bretaña). 1970
В 1969 Рафаэль записал «Aquí» - новый диск, сделанный троицей авторитетных аранжировщиков - Вальдо де лос Риос, Хуан Карлос Кальдерон и Рафаэль Ибарбиа. Там есть все. Песни с легким содержанием и те, в которых больше драматизма. Участие разных авторов привносит творческое разнообразие. Композиция «Si pero no» полностью укладывается в этот канон Рафаэля.
• Raphael. Aquí! (Hispavox – 1969)
Это щемящая любовная песня, монолог безутешного сердца, созданная тандемом Рафаэль де Леон - Хесус Глюк. Исполнение Рафаэля, пронизанное театральностью, и оркестровые аранжировки Вальдо де лос Риоса сделали все остальное.
(...) Si, dime si esto nuestro se acabo,
anda vida mía, dímelo
y te digo siempre si, pero no...
Vivo entre la espada y la pared sin vivir en mí,
solo y consumido por la sed,
de los besos ciegos que te di,
tengo tu cariño a flor de piel por lo que paso,
y por eso mismo soy cruel
y te digo si, cuando es que no,
porque si volvemos a empezar,
todo volvería a fracasar,
y este torreón de mi corazón se iba a derrumbar...
No, no supliques tanto por favor,
déjame tranquilo que es mejor,
pues no quiero ni saber de tu amor,
si, sigue hablando así, por caridad,
dime que me quieres por piedad,
que me llegue yo a querer, es verdad...
eres todo el mundo para mi
nadie te ha querido como yo,
sigue hablando así y seré feliz,
Y seré feliz.
Si, si, si, no. (...)
( ... ) Да, скажи мне, что все, что было между нами, закончилось,
ну же, жизнь моя, скажи мне это
и я всегда говорю тебе "да", но «нет»...
Я живу между молотом и наковальней, я не живу,
одинокий и снедаемый жаждой
из-за слепых поцелуев, которые я тебе дарил,
я храню твою любовь в ее расцвете, через которую я прошел,
и именно поэтому я жесток
и говорю тебе «да», когда это – «нет»,
потому что, если мы начнем все снова,
все снова обернется неудачей,
и эта башня моего сердца рухнет...
Нет, не умоляй так сильно, пожалуйста,
оставь меня в покое, так будет лучше,
потому что я даже не хочу знать о твоей любви,
да, продолжай так говорить, из милосердия,
скажи мне, что ты любишь меня из жалости,
чтобы я снова полюбил, это правда...
ты для меня - весь мир,
никто не любил тебя так, как я,
продолжай так говорить, и я буду счастлив,
И я буду счастлив.
Да, да, да, нет. (...)
В других пластинках, больше связанных с музыкой североамериканского происхождения, фигурировала «Marjorine», которую Джо Кокер исполнил годом ранее. Что касается песни «Un buen amigo» (оригинал Сола Лейка), стоит указать, что в оркестровых пассажах она опиралась на работу Антонио Гарсию Сегуры и Вальдо де лос Риоса. Вклад Вальдо во все, что проходило через его руки, был выше всех похвал.
Еще одна песня, отмеченная его музыкальной печатью, - «Ella», с ее грандиозным пронзительным финалом. Это бесспорно классическая вещь аргентинца Леонардо Фавио, которую Рафаэль уже исполнял в конце шестидесятых. Эта песня позволяет Рафаэлю блеснуть голосом и драматизмом, который он умел придавать своим историям о разрушенной любви.
Она будет оставаться с ним и дальше. Поищите на youtube версию, которую он записал для «TVE» в 1969, и ту, что он исполнил в 2012 в мадридском театре Сарсуэла на концерте, который также записало «TVE».
Ella,ella ya me olvidó yo, yo la recuerdo ahora,
era como la primavera su anochecido pelo,
su voz dormida un beso...
Y junto al mar la fiebre que me llevo a su entraña
y soñamos con hijos que nos robó la playa.
Ella, ella ya me olvido yo, yo no puedo olvidarla.
Yo, yo no puedo olvidarla.
Она уже забыла меня, а я сейчас помню ее,
она была похожа на весну - ее темные волосы,
ее сонный голос, поцелуй...
И горячку на берегу моря, которая поглотила меня,
и мы мечтали о детях, которых украл у нас пляж.
Она уже забыла меня, а я не могу ее забыть.
Я не могу ее забыть.
В песне Фавио несомненно присутствует поэзия, у нее были другие, очень интересные варианты исполнения, хотя не такие выдающиеся, как версия Рафаэля. Можно назвать версии аргентинцев Хайро и Хуана Карлоса Бальетто, и колумбийца Хуанеса, спевшего ее в Винья-дель-Мар. Но среди всех выделяется своеобразием версия Коркобадо на его диске «Fotografiando el corazón».
В альбом «Aquí!» Рафаэль включил песню из фильма «El ángel» - «Corazón, corazón» великого Хосе Альфредо Хименеса с аранжировками Рафаэля Ибарбии, который также облек в музыку песню «Madre» Антонио Гарсии Сегуры и Хосе Луиса Арментероса, весьма работоспособного дуэта. «Corazón, corazón» – яркий пример мексиканского влияния, позднее ее исполнит Хулио Иглесиас.
Последний трек на стороне «А» этой пластинки – «Si tuviera tiempo», еще одно прекрасное творение Рафаэля, находящего в расцвете сил. В ней изысканные аранжировки и богатая нюансами оркестровка. Рафаэль предстает перед нами философом, озабоченным недолговечностью бытия: «Qué corta es esta vida fugaz que se va. Yo miro al cielo azul buscando la verdad de la flor, la estrella y el mar, la noche y el sol y el amor (Как коротка эта быстротечная жизнь, которая уходит... Я смотрю в голубое небо в поисках правды о цветке, звезде и море, о ночи, и о солнце, и о любви), - поет Рафаэль, жалующийся на скоротечность уходящей жизни. Это динамичная песня, и с некоторой жизненной философией. Оригинал переведенной песни - «Je n'aurai pas le temps (у меня не будет времени)» - написали Мишель Фюген и Пьер Деланое. Фюген пел ее более сдержанно и с некоторой томностью. Рафаэль вложил в эту вещь больше энергии. Пьер Деланое, соавтор «Je n'aurai pas le temps», был создателем текстов таких вневременных классических песен, как «Et maintenant», которую также исполнял Рафаэль.
Из всех песен в альбоме «Aquí!», сделанных грамотно и профессионально, определенный отклик в чартах получили «Dos palomitas» и «Jinetes en el cielo». Первая – популярная песня латиноамериканского фольклора, с оркестровкой Вальдо де лос Риоса. Трактовка Рафаэля звучит достойно и с уважением к собственным музыкальным корням этой песни, у которой были и другие версии – например, группы «Los Andariegos». «Dos palomitas» устроила певцу головную боль, так как боливийский автор Хулио Артеага подал иск за незаконное исполнение этой песни, за авторские права на которую Рафаэль должен был заплатить. Эта тяжбы в 1976 выплеснулась на страницы газеты «El Pais», когда Рафаэль находился в Боливии и был приговорен к уплате ста тысяч долларов за нарушение авторских прав.
Что касается песни в стиле кантри «Jinetes en el cielo», это еще один англосаксонский вклад; ее оригинальное название - «Ghost riders in the sky», ее написал в 1948 Стэн Джонс. Рафаэль исполнит ее с Томом Джонсом в его передаче «This is Tom Jones», вышедшей 3 января 1970 (ее продюсером был Лео Грейд). Этот дуэт с тигром из Белфаста [3] станет одной из выдающихся вех в карьере артиста и свидетельством его высокого международного уровня в тот период. «Ghost riders in the sky» рассказывает о ковбое, у которого возникает видение: стадо двигающихся по небу красноглазых коров, которых гонят фантасмагорические пастухи. Эту песню исполняли многие артисты, от Бинга Кросби до Джонни Кэша, включая версию, которую группа «Los Pekenikes» сделала в нашей стране в шестидесятые годы, до того как ее записал Рафаэль.
Дополнял пластинку ряд песен, занимавших в репертуаре Рафаэля более скромное место. Это ритмичная «Eres tú» Антонио Гарсии Сегуры и Хосе Луиса Арментероса, с аранжировкой Хуана Карлоса Кальдерона, который через несколько лет напишет для «Mocedades» один из своих великолепных шлягеров именно с таким названием - «Eres tú». Еще одна песня с этой пластинки – «María me espera» знаменитого автора болеро Армандо Мансанеро с аранжировкой Вальдо де лос Риоса, который также аранжирует «Mintiendo y riendo», песню Рафаэля де Леона и Хесуса Глюка, но в более веселой тональности, чем открывающая диск «Si, pero no», с ее выразительной экспрессивностью. В «Si, pero no», присутствует бесспорная мощь, поднимающаяся до уровня классических вещей Мануэля Алехандро. Рафаэль проживает любовную драму, представленную в песне. Это способ обратиться к возлюбленной, прося ее сказать, что она любит его, пусть даже это будет ложь, переходя от «да» к «нет». В этот же цикл о разрыве личных отношений попадает «Yo», отсутствующая в испанском издании, еще один изумительный монолог с любовной жалобой, на музыку Хосе Луиса Арментероса:
«Yo que veía los días tras los cristales pasar, yo que vivía tranquilo sin conocer que era amar, sé que era un mundo distinto al que tú me quisiste mostrar. Siempre viviré del recuerdo, sí, y siempre soñaré con tu pelo y siempre pensaré que estás cerca, aunque no estés aquí.» (Я, который наблюдал, как проходят дни за стеклом; я, который жил спокойно, не зная, что такое любить, я знаю, что был мир, отличающийся от того, который ты решила мне показать. Я всегда буду жить воспоминаниями, да, и я всегда буду мечтать о твоих волосах, и я всегда буду думать, что ты рядом, хотя тебя здесь нет.)
Великолепно звучит женский хор, начинающий и завершающий песню, а также оркестровки, создающие необходимые условия, чтобы Рафаэль еще раз блеснул при исполнении этой композиции.
Еще одна долгоиграющая пластинка семидесятых – «Aleluya», подтверждающая отсутствие Мануэля Алехандро как композитора, который работал в творческом союзе с Рафаэлем в предыдущих проектах. Впечатляет разнообразие в выборе произведений для этой пластинки. Название связано с одной из вошедших в нее песен – «Aleluya del silencio», которую Мария Остис написала для Рафаэля. Эта вещь, похожая на госпел, имела успех, несмотря на ее слабость и схематичность, к ее оркестровке приложил руку Вальдо де лос Риос. Рафаэль введет ее в свой постоянный репертуар, используя иногда в качестве финальной заставки концерта после «Yo soy aquel». Рафаэль запишет свою «Aleluya» (не путать с «Aleluya» Ауте) на немецком и английском языках. Мария Остис, наша Джоан Баэз, тоже введет ее в свою собственную дискографию.
На эту пластинку также попали песни из «Sin un adiós», еще одного фильма, в котором в те годы спел Рафаэль. Это композиция, давшая название фильму (авторы - Рафаэль де Леон и Хесус Глюк), и «Los pelegrinitos», популярная песня, восходящая к Федерико Гарсии Лорке, которую также можно услышать в исполнении Тересы Бергансы и Кармен Линарес. Время от времени Рафаэль прибегает к андалузской певучести, как к беспроигрышному способу самовыражения. Таким образом он использует эстетику фламенко, включая гитарный перебор.
Рафаэль сумел перейти от «Los pelegrinitos» к такому каноническому болеро, как «Somos», и не утратить почву под ногами. «Somos», созданную аргентинским артистом Марио Клавелем, записала также Мина. «Somos un sueño imposible que busca la noche para olvidarse del mundo, del tiempo y de todo, somos en nuestra quimera doliente y querida dos hojas que el viento junto en el otoño... (Мы - несбыточный сон, который стремится к ночи, чтобы забыть о мире, о времени и обо всем, мы в нашей болезненной и любимой недостижимой мечте, два листа, которые осенью соединил ветер)».
Это песня о влюбленных, окрашенная меланхолией, которую также запишет Хулио Иглесиас; а потом оба артиста споют ее вместе в телепрограмме в Майами, достойной включения в антологии - не столько из-за сдержанности обоих, сколько из-за диалога, который ведут два артиста, демонстрируя, что они живут параллельными жизнями и между ними нет никаких трений. Рафаэль споет «Somos» c аранжировками Алина Эйсворта на английском языке, назвав ее «May be». А «Martes y 13» сделают пародию на это соперничество, представив сценку драки между ними. Хулио Иглесиаса сыграет Хосема Юсте, а Рафаэля – Мильян Сальседо.
Для этой пластинки Рафаэль также запишет еще одну классическую вещь – ранчера Хосе Альфредо Хименеса «No me amenaces» с аранжировкой Вальдо де лос Риоса. Еще раз появится Мария Остис с «Nana de la aurora» и тандем Рафаэль де Леон - Хесус Глюк с «Mandarme rosas» с грамматически некорректным названием, в котором опущен императив (она также является элементом саундтрека к фильму «».
«Celos» (Gelosia) имеет итальянское происхождение, ее написали Артуро Теста и Пьеро Соффичи. Особняком стоит песня из штата Оахака «La sandunga», еще одна из мексиканских песен Рафаэля, со словами Рафаэля де Леона и Милагросы. Это песня жителей мексиканского перешейка, которая, похоже, появилась в Мексике как образчик андалузского халео [4] девятнадцатого века. Рафаэль сделал ее своей, как обычно поступал со всем, что он исполнял в те годы.
«Gitano» Гомеса Бао и Лисо – песня, рассказывающая о кочевой народности кале [5], ставшая интересным моментом на пластинке, где в качестве аранжировщика выступает Сесар Жентили, что доказывает «Tu prometes, prometes», испанская версия песни «Hideaway», прозвучавшая также в фильме «Sin un adiós» как неизбежный намек на англосаксонскую музыку.
Однако особое место на пластинке занимает «Payaso», еще одна песня, говорящая о разочаровании в любви в мелодраматическом стиле певца.
No has hecho caso de mi amor,
tan solo risa te causó,
te ha divertido mi fracaso
y te has burlado de mi corazón.
Me he sentido como un pobre payaso
que no sabe sin ti qué hacer
y hace reír mientras que él llora por ti.
Todo el amor que te juré,
las mil caricias que soñé,
todo el calor que hubo en mis brazos
no te han podido el alma conmover.
Y me siento como un pobre payaso
que no sabe sin ti qué hacer
y hace reír mientras que él llora por ti (...)
Ты не обращала внимания на мою любовь,
она вызвала у тебя только смех,
тебя позабавила моя неудача
и ты насмехалась над моим сердцем.
Я почувствовал себя бедным клоуном,
который не знает, что ему делать без тебя,
и делает так, что все смеются, в то время как он плачет о тебе.
Вся любовь, в которой я клялся тебе,
тысяча ласк, о которых я мечтал,
весь жар, который был в моих объятиях,
не смогли тронуть твою душу.
И я чувствую себя бедным клоуном,
который не знает, что ему делать без тебя,
и делает так, что все смеются, в то время как он плачет о тебе.
«Payaso» - это переложение арии «Vesti la giubba (пора надевать костюм)» из оперы Руджеро Леонкавалло «Паяцы», премьера которой состоялась в 1892. Это еще одна впечатляющая аранжировка Вальдо де лос Риоса и еще одно превосходное исполнение Рафаэля, который пел ее вживую, накладывая грим клоуна. Этим он подчеркивал театральные эффекты, присутствующие в оригинале песни. Рафаэль записал «Payaso» на немецком языке, на котором он зафиксировал такие редкости, как сингл с «Blumen aus flander» и «Fiesta en Sevilla». В одном из лучших эпизодов фильма «Sin un adiós» Рафаэль также одевается клоуном, но делает это не для того, чтобы спеть «Payaso», а чтобы сыграть еще одну из композиций, который прославились в его исполнении - похожую на рыдание «Balada de la trompeta», хит 1970 года, в котором голос Рафаэля пробирает до дрожи, с его манерой отдаваться определенным песням, в которых его ощущение драматизма становится ключевым для достижения успеха. Это трудная для исполнения песня, в ней Рафаэль держит и наращивает свое специфическое вибрато. «Balada de la trompeta» может служить идеальным примером вокального совершенства нашего героя, который поет и без отдыха стонет, в быстром темпе, используя сложные крещендо. На youtube можно найти сделанные вживую записи, вызывающие восторг и истерики у фанатов. Это, например, выступление в 1970 на перуанском телевидении, под аккомпанемент трубы Тито Чикомы, или на фестивале в Винья-дель-Мар в 2014, где его возможности уже не могли быть такими же, чтобы спеть эту требовательную вещь. Эстела Раваль создаст свою версию этой песни в 1974. А Руди Вентура еще до Рафаэля сделает со своим оркестром запись, отражающую еще одно личное видение этой песни.
Balada triste de la trompeta
por un pasado que murió
y que llora, y que gime
como yo..
Печальная баллада трубы
про умершее прошлое,
которая плаче и стонет, как я.
«Balada de la trompeta» стала одной из классических вещей Рафаэля, хотя сначала ее приняли не слишком хорошо. Это итальянская песня пятидесятых, написанная Франко Пизано, которую привезли в Испанию «Los Cinco Latinos» и которую в шестидесятые исполняли Саломе и женский дуэт «Tina y Tesa». Из всех них лишь Рафаэль вдохнул новую жизнь в эту песню и вознес ее на невообразимый уровень исполнения и экспрессивности. «Balada de la trompeta» вышла на маленькой пластинке, вместе с другими песнями с долгоиграющей пластинки «Aquí!», выпущенной в 1969 фирмой Hispavox.
В 1970 вышел еще один диск – «Sin un adiós», являющийся редкостью, так как он продавался только в США. Многие из его песен уже фигурировали на пластинке «Aleluya», но была и пара привлекающих внимание новинок: «La rosa de los vientos» и «La voz del silencio». Оригинал первой из них создали Манор и Хирш, на испанский язык ее перевел Вильярохас, а аранжировал Сесар Жентили. «La rosa de los vientos» прозвучала в саундтреке к фильму «Sin un adiós». Рафаэль исполняет ее на паруснике, стоя перед сопровождающей его Энн Лесли Даун, за несколько лет до того, как она найдет убежище в своей лучшей роли, в объятиях Харрисона Форда в меланхолическим фильме «La calle del adios (Hanover street)». Что касается «La voz del silencio» с великолепной аранжировкой Хуана Карлоса Кальдерона, то это перевод итальянской песни с музыкой Элио Исолы на слова Паоло Лимити и Могола. Окружение Рафаэля был в курсе всего, что могло бы мощно прозвучать в Европе. Песня «La voce del silenzio» в 1968 была представлена на фестивале в Сан-Ремо, где ее спела Дион Уорвик. Ее исполняли все – от всегда эффектной Мины до Андреа Бочелли, в том числе «The supremes» и Миа Мартини. В 1968 ее записал на испанском языке венесуэльский певец Эктор Кабрера.
Начало семидесятых стало безумным временем для артиста, потому что он зацикливается на англосаксонском рынке, где позднее будет иметь большой успех Хулио Иглесиас. Пако Гордильо снимал его при выходе из студии канала «CBS» – улыбающегося, одетого по-зимнему, с красным шарфом, повязанным вокруг шеи. Это один из множества снимков кумира, которого навсегда увековечил фотоаппарат. Рафаэль в «Royal Box», поднимающий руки, приветствуемый его публикой, которая стоит в очередях, чтобы увидеть его, и Рафаэль, делающий фотографии на Таймс-Сквер, далекий от суеты «Большого Яблока».
На телевидении Рафаэль путешествует от шоу Эда Салливана до программы «This is Tom Jones», в которой он появляется целых два раза. В Лондоне он останавливается в «Park Lane Hotel» и ему устраивают промоушен те, кто заправляет британским шоу-бизнесом. Бернард Делфонт вывел его не сцену зала «Talk of the Town», а Лесли Грейд привез в расположенный на Оксфорд-стрит «Palladium», где также пел Клифф Ричард. Рафаэль приехал в Лондон в июле 1966. Он в качестве гостя выступил в телешоу «This is Petula Clark». Это стало его дебютом на «BBC». В Великобритании Рафаэль выпустил пластинку c «Los hombres lloran también», «Ellos dos», «Yo soy aquel» и «Es verdad». Его песни распространяла компания «Py Records». Рафаэль появился еще в одной программе – «Internatinal Cabaret». Это произошло перед его дебютом в концертном зале отеля «Savoy», который находился в руках «Grade organization», компании, занимавшейся индустрией развлечений, которую основали три брата украинского происхождения – Лью Грейд, Лесли Грейд и Бернард Делфонт. Они с Франсиско Бермудесом запланировали десять вечерних концертов, и в декабре 1967 Рафаэль пропел их в «Savoy». Его посетители обращали на певцов не слишком много внимания, но для Рафаэля главным было выйти на лондонскую сцену и продолжать появляться в таких программах, как «Val Doonican Show» на «BBC», где он разделил сцену с Силлой Блэк. За «Savoy» последовал «Talk of the Town», самый знаменитый концертный зал Европы.
С Томом Джонсом у них была дуэль из-за роста, в которую пресса безуспешно пыталась втянуть «эго» обоих певцов. Рафаэлю сказали, что Том Джонс кажется намного выше, чем он. Рафаэль отбился, сказав, что они почти одного роста, но когда они пели вместе, Том откидывался назад на своих каблуках и производил такое впечатление, которое не соответствовало действительности. Это были происки СМИ, потому что Рафаэль снова появится в программе Тома Джонса в 1971, в том году, когда она прекратила свое существование.
Выступление Рафаэля в шоу Эда Салливана также достойно того, что рассказать о нем особо, потому что он был четвертым испанским артистом, появившимся там – после Хавьера Кугата, гимнастки на трапеции Пинито и Марисоль, когда она восходила в кино как чудо-ребенок. Шоу Эда Салливана продержалось на телеэкране с 1948 по 1971. За это время оно превратилось в самую влиятельную и популярную американскую музыкальную программу, в которой группа Битлз заложила фундамент своей карьеры в США. Рафаэль появился в шоу Эда Салливана 25 октября 1970 в передаче, в которой отмечали двадцатипятилетие создания ООН; потом андалузский артист снова приедет туда после несколько недель перерыва. Во время своего первого выступления он спел двуязычную версию «Aleluya del silencio» и «Hava Naguila»; во второй раз он исполнил «Balada de trompeta», «Somos» и попурри из великолепных хитов на английском языке, чтобы доставить удовольствие публике, присутствовавшей на программе. В качестве дирижера его сопровождал Сесар Жентили, обычно входивший в те годы в музыкальные группы Рафаэля.
В 1971 Рафаэль снова выпускает альбом, где автором и дирижером выступает Мануэль Алехандро. Это долгоиграющая пластинка называется «Algo mas...» и занимает место среди любимых пластинок его публики, хотя выходит в период, который критика оценивает не слишком высоко. Мануэлю Алехандро впервые за время его работы представилась возможность создать для Рафаэля целый диск. Поэтому в выбранном для него списке песен нет творческого разброса.
Пластинку открывает «Los amantes», одна из самых известных песен из этого альбома. Из-за нее произойдет конфликт с цензурой, что действительно необычно, так как дело касается Рафаэля и репертуара, который нельзя назвать отповедью франкистскому режиму или чрезмерно рискованным руководством по части любви. В «Los amantes» поется о свободе любви, без препятствий и цепей, о Ромео и Джульеттах нынешнего времени, текущего момента, о жизненно важном и животрепещущем тезисе «carpe diem (лат.пользуйся днем)» - и это на заре семидесятых. Цензор запретил этот фрагмент: «Los amantes jamás pudieron guardar un recuerdo de boda, nadie tuvo que hacer ni de amigo y de juez y brindar por la novia (Влюбленные так и не смогли сохранить память о свадьбе, никому не пришлось стать ни шафером, ни судьей [6], ни поднять тост за невесту)». Но разрешил вот этот: «Los amantes no juran un amor para siempre, que el amor es amor y no obligacion como piensa la gente (любовники не клянутся в любви навеки, потому что любовь – это любовь, а не обязанность, как думают люди»).
Los amantes se van, riendo se van, porque no los entienden.
Y se van del lugar, de aquella ciudad donde vivieron siempre.
Da lo mismo el lugar, que importa el lugar?
mientras vivan tan cerca...
Los amantes se marchan, porque nadie perdona
que se quieran así, que se adoren así,
como ellos se adoran.
Cada día comienzan un nuevo idilio,
cada día terminan un gran amor.
Влюбленные уходят, уходят смеясь, потому что их не понимают.
И они уезжают из этого места, из того города, в котором жили всегда.
Влюбленные уходят, довольные, они уезжают в какой-нибудь уголок земли.
Им все равно, куда ехать, какое значение имеет место
пока они живут рядом?...
Влюбленные уезжают, потому что никто не прощает,
когда люди так любят друг друга, так обожают друг друга,
как они обожают друг друга.
Каждый день они начинают новый роман,
каждый день заканчивают большую любовь...
Далее на пластинке следует «Calla», еще одна песня о любви, позволяющая артисту блеснуть на концертах взаимопониманием с публикой. У нее появится версия на английском языке, которая войдет в диск «From here on». «Молчи, потому что слова излишни», - говорит лирический герой своей возлюбленной.
«Ayudame» - песня о дружбе, о дружеском утешении, в ней мощная и яркая аранжировка, сопровождающая демонстрацию голоса Рафаэля, который иногда чрезмерно форсирует произношение некоторых согласных. Это также элемент его чересчур выразительного и темпераментного стиля. Рафаэль из-за этого диска получил неожиданные неприятности со стороны цензуры, которая способна взять в руки красный карандаш, читая такую невинную песню, как «Un muñeco de madera», где герой поет, что он собирается сделать своими руками деревянную куклу с лицом его возлюбленной, «чтобы любить ее, когда захочется». Тупой цензор заставил заменить глагол «любить» на «смотреть».
Цензура также сунула нос в песню «Nada». Постель, в которой парочка любила друг друга, превратилась в «то, что мы друг другу обещали». На взгляд глупого цензора, было что-то противозаконное в постели, в которой процветало желание. Рафаэль поет о своей любовной беде с его всегдашней дозой театральности. «Llévate el aroma de tu cuerpo que a mi no me quede nada por la casa ni siquiera el eco de un recuerdo. Nada, nada, nada, nada Nada, Nada de lo tuyo me hace falta, ni siquiera tus palabras (Унеси с собой аромат твоего тела, Чтобы у меня в доме ничего не осталось, даже отголоска воспоминаний. Ничего, ничего, ничего, ничего, ничего из твоего мне не нужно Ничего, ничего, даже твоих слов)»
Лирический герой просит свою бывшую возлюбленную забрать с собой ночи любви, видевшие их белые стены и даже ее книги – эта литературная деталь выглядит по крайней мере забавно в этой страстной песне об отчаянии и горе, великолепном произведении Мануэля Алехандро, идеально исполненном Рафаэлем.
Менее удачной представляется песня «Israel» с ее историческим конфликтом, базирующаяся на эпическом звучании аранжировки и хора. Рафаэль также записал ее на английском языке для пластинки «From here on». Диск обретает некоторый креативный дух с песней «Canción de cuna para un hombre viejo», которая, похоже, попала на пластинку с совершенно чуждой ей экспрессивностью, укрывшись в живости фламенко, которая присуща главенствующему звучанию андалузской гитары. Рафаэль подчеркивает андалузский акцент, а Мануэль Алехандро пересматривает свои собственные корни и звуки его собственной родины в этом монологе, в котором сын обращается к состарившемуся отцу.
Ya tiene la voz de bronce, ya tiene las manos viejas, ya fueron muchos caminos, caminos que dejan huella, ya es hora que usted descanse, ya es hora que yo, que yo le duerma con una nana... (У Вас уже бронзовый голос, у Вас уже старые руки, уже пройдено много дорог, путей, которые оставляют след, и пришло время Вам отдохнуть, пришло время, когда я уложу Вас спать этой колыбельной)».
Любовная и оркестровая эпичность возвращается в «No lo puedo asegurar», говорящей о любви, которую надо проживать сейчас, сегодня, без обещаний на завтра. Рафаэль не обещает своей возлюбленной вечной любви. Он также не думает, что она может за это поручиться. «Porque somos como hojas que se mueven como el viento, carne fácil, tierra débil, que se puede moldear...(Потому что мы как листья, которые двигаются как ветер, легкая добыча, мягкая земля, из которой можно вылепить что угодно...)» Метафора с листьями очень уместна в этой динамичной песне, демонстрирующей нам хорошую творческую форму Мануэля Алехандро, способного отдать Рафаэлю диск, в котором больше света, чем теней, обходя повторы и неизбежные банальности.
Еще один пример хорошей работы – «Me enamoré como nunca». Это ода любви, приходящей, когда ее уже не ждут, любви уже не юноши, но человека, все еще способного проникнутся неожиданными чувствами. У песни есть подзаголовок «Primavera en otoño» (весна осенью)»; любопытно, что он же был использован при переводе на испанский язык фильма Клинта Иствуда «Breezy (веселушка)», в котором рассказывается о любви пятидесятилетнего Уильяма Холдена и молоденькой хиппи.
Далее следует слегка напоминающая госпел «Cuando tenga mil años», добавляющая пластинке ритмичности, а затем две заключительные композиции – «Algo mas que un amigo» и «Romántica Moscú». Первая следует в русле доминирующей любовной тематики. В этот раз дружба между мужчиной и женщиной выплескивается за определенные границы, чтобы пройти путем желания и доверия.
Мануэль Алехандро пишет еще одну исполненную энергии песню, которая позволяет Рафаэлю блеснуть голосом и петь ее вживую, к радости его поклонников. Диск «Algo mas...» заканчивает песня «Romántica Moscú», появившаяся в результате романа Рафаэля с Советским Союзом после его первых гастролей в этой стране в 1971. Мануэль Алехандро создает русофильскую песню, вводя в нее описания пейзажей: «Una hermosa fabula bajo un sol tímido. y una blanca luna, un millón de cúpulas y en un lago una flor solitaria y única, un camino inmensamente blanco que no acabara... (Красивая сказка под робким солнцем и белая луна, миллион куполов, а в озере единственный и одинокий цветок, невероятно белая дорога, которой не будет конца)». Романтическую и заснеженную Москву переименуют в «романтический Ленинград», когда Рафаэль в ходе своих гастролей в этой стране уедет в другой русский город.
В марте 2019 во время своего турне «Loco por cantar» Рафаэль вернется в Россию с несколькими концертами в Москве и Санкт-Петербурге, через пятьдесят лет после появления Рафаэля во враждебном СССР с фильмом «Пусть говорят». Человеку, приехавшему из франкистской Испании, удалось в разгар холодной войны найти общий язык с публикой коммунистической страны. На заре семидесятых между Испанией и СССР не существовало дипломатических отношений, поэтому переговоры о том, что Рафаэль будет петь в этой стране, были сложными, хотя в конце концов он получил соответствующие разрешения, чтобы спеть в Москве. В статье за 6 мая 1971 газета «ABC» рассказала об этом так:
«Вчера вечером перед многочисленной публикой, заполнившей Дворец Спорта, дебютировал испанский певец Рафаэль, очень популярный в СССР (хотя он приехал туда в первый раз), благодаря его фильму «Пусть говорят», премьера которого состоялась там несколько лет назад. Публика, в подавляющем большинстве женщины, и не только девочки-подростки (было большое количество мамочек, и бабушек тоже) с восторгом аплодировала всем концертным номерам. В программу, включающую в основном латиноамериканскую музыку, вошли песни Мануэля Алехандро, Сальвадора Адамо и «Los Peregrinitos» Гарсии Лорки. В качестве подарка Рафаэль исполнил знаменитые «Калинку» и «Катюшу», которым зрители пылко аплодировали. На все остальные выступления нет ни одного непроданного билета, а перекупщики предлагают билеты за двадцать пять рублей (около двух тысяч песет)».
Основанием для этого советского турне Рафаэля стал успех, который в СССР имел фильм «Пусть говорят». Это облегчило переговоры Пако Бермудеса с так называемым «Госконцертом», государственной организацией, занимавшейся заключением контрактов с зарубежными артистами. «Переговоры о моем первом турне по Советскому Союзу продолжались больше трех лет. В тот период у них не было дипломатических отношений с Испанией, и было очень сложно прийти к соглашению с «Госконцертом» ... В то время, когда в СССР решали затруднения с формальностями, бумажной волокитой и бюрократизмом, происходили события, имевшие больше значение для моей жизни – мои выступления в Лас-Вегасе, мои отношения с Наталией. Я уже съездил в Японию, которая тогда представлялась мне краем света. Но с этим японским турне все решили с огромной эффективностью и такой оперативностью, что сложности с поездкой в Россию начинали вызвать у меня раздражение. (...) Мы долго тянули, пока добились решения, но результат компенсировал это очень долгое ожидание. Энтузиазм и приверженность мне были неописуемыми. Благодаря моим фильмам и моим пластинкам я уже стал очень много значить для этого великолепного народа, которому я отвечал всей любовью, на какую я был способен. В России меня безумно уважают. Мое первое появление в московском аэропорту вызвало взрыв народного энтузиазма, которого я в то время не мог понять».
Обмен сувенирами Рафаэля и Льва Яшина
В апреле 1971 Рафаэль берет курс на СССР, его сопровождают его неразлучные Бермудес, Гордильо, Биарнес и его музыканты. Прецеденты уже были – несколько испанских артистов пытались проникнуть в СССР со своей музыкой. Одним из них стал в шестидесятые певец из Валенсии Мигель Сампер, известный под творческим псевдонимом Мичел. В 1968, поработав за несколько лет до этого на разогреве у группы Битлз, выступавшей в Испании, и приняв участие в фестивале в Бенидорме, он начал гастроли в СССР, которые принесли ему огромный успех, даже больший, чем позднее будет у Рафаэля. В каком-то смысле он стал провозвестником, своими гастролями и продажей дисков открывшим в очень закрытой стране дорогу для зарубежной музыки.
Гастроли Рафаэля в СССР и России /
Las giras artísticas de Raphael en la URSS y Rusia
С самого начала эксперимент Рафаэля в СССР был познавательным. Он дебютирует в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), и его программа в Москве включает посещение Большого театра с целью ознакомления с детской танцевальной школой.
В мае Рафаэль поет в московском Дворце спорта Лужники, рассчитанном на четырнадцать тысяч зрителей. Он также выступает в Театре Эстрады и Театре Оперетты. Пятого мая он отпразднует свой день рождения в московском Дворце спорта; и сделает это еще раз на Красной Площади, задув свечи на торте. Осталась фотография этого момента, на которой рядом с Рафаэлем позируют для потомства Пако Гордильо, гитарист Сантьяго Рейес, Сесар Жентили и ударник Хоакин Лиебанас. Переводчик Сергей Перлин напишет отчет об этой поездке - он проявлял любопытство по отношению к такому артисту, как Рафаэль, прилетевшему из франкистской Испании и являвшемуся в определенном смысле кумиром масс, принятым режимом, который приехал в коммунистическую страну, где также царил единоличный диктаторский режим. От Перлина не ускользают подробности, касающиеся тех, кто сопровождает Рафаэля, и их идеологии. В этом турне Рафаэль познакомился с «Черным пауком» Львом Яшиным, легендарным советским вратарем, который еще в 2000 вошел в «лучшую футбольную сборную всех времен», составленную изданием «France Football».
Рафаэль и великий голкипер / Raphael y el gran portero. 1971
Рафаэль вернется в СССР в 1972, только что женившись на Наталии Фигероа. Лучшим в том турне была крепнущая связь с публикой, сохранявшей в неприкосновенности имидж кумира из фильма «Пусть говорят», А самым плохим – еда, дурно повлиявшая на здоровье артиста, потерявшего аппетит из-за русской гастрономии. Эту проблему решили в следующем турне, когда Рафаэля стали кормить фабадой фирмы «Litoral», привезенной из Испании.
Испанские концерты 1970-1971 представлены роскошным буклетом, с автографом письма, а также фотографиями артиста с соответствующими подписями [7]. В нем перечислены музыканты, аккомпанировавшие артисту. Это хор маэстро Перера, «The velvet sound» и «The West Boys». Испанские гитары, ударник Реголи, первая гитара Сантьяго Рейес. Все это – вместе с большим симфоническим оркестром легкой музыки и хором под управлением Сесара Жентили, музыканта с большим опытом. Среди авторов песен фигурируют Пьерр Бароу, Антонио Гарсия Сегура, Хесус Глюк, Фрэнсис Лей, Рафаэль де Леон, Мануэль Алехандро, Поль Мориа, Норман Ньюуэлл, Мария Ортис, Э.Писано и «Los Reed». Музыкальные аранжировки создали Алин Эйсворт, Сесар Жентили, Рафаэль Ибарбиа и Вальдо де лос Риос. Для внутреннего разворота была использована фотография с конверта пластинки «Aquí!» - классическое изображение, которое потом Рафаэль переделяет для диска «De amor y desamor», вышедшего в 2014.
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 20.03.2023
Примечания переводчика:
[1] На наших страницах присутствует обзор, посвященный этому соперничеству
История Рафаэля: Серрат – коллега, соперник или ... 2020
[2] Раймон - Рамон Пелегеро Санчис (1940) - певец, писатель и поэт, один из наиболее ярких представителей песни на каталонском языке.
[3] Неточность: Тома Джонса называли «тигр из Уэльса», он родился в деревне Трефорест, входящей в городское сообщество Понтипридд, в графстве Рона-Кинон-Таф, Уэльс. До ирландского Белфаста – полтысячи километров
[4] Халео - старинная песенная и танцевальная форма во фламенко, которая родственна булерии.
[5] Кале - самоназвание одной из «больших» групп цыган. Территория проживания: Испания, Португалия, Латинская Америка, юг Франции, Северная Америка и Северная Африка. Делятся на испаноязычных (кало́с и хита́нос) и португалоязычных (кало́нс). Художественная культура кале является одной из двух самых известных цыганских культур благодаря музыкально-танцевальному жанру фламенко.
[6] В Испании брак можно заключить в церкви или в мировом суде, так что в этом случае священник и судья равноправны.