32. Te llevo en el corazón
32. TE LLEVO EN EL CORAZÓN
«Рафаэль – это легенда. И в качестве таковой он не всегда ведет себя как обычный смертный. Он тщеславный, самолюбивый, властный, надменный... Его называли по-всякому. Но это артист. Который имел успех во всем мире. Который поет тридцать пять лет. И его успех продолжается, хотя это больше заметно в Латинской Америке, куда он ездит очень часто».
Мануэль Роман
В атмосфере непомерных восхвалений и критики его стиля певец из Линареса сопротивляется и побеждает. Его хватит еще надолго. Время от времени он выпускает диск со своими версиями песен, чтобы продолжать двигаться вперед по своему пути. Этот рецепт помогает ему оставаться на плаву в ожидании новых произведений, которые могут создать по его мерке Мануэль Алехандро или тот, у кого обнаружится дар проникнуться духом певца, чего он требует в любое время.
Еще моменты неиссякаемого Рафаэля на сцене. Лье́йда. Театр Llotja. 2011
(Фото Хавьера де Кастро)
В 2010 Рафаэль Мартос создает свою собственную дань уважения Латинской Америке, в виде тройного компакт-диска с танго, болеро и ранчера. Например, петь танго Рафаэль почти не отваживался, но все-таки заигрывал с этим жанром, что доказывает показанный в начале семидесятых в передаче «La hora... de Raphael (час Рафаэля)» (на «TVE») номер – пародия на танго, где его партнером была Лина Морган. Стоит вспомнить, что еще до этого состоялось его первое выступление на аргентинском телевидении в 1967. Для этого особенного случая, каким стал его дебют, Рафаэль выбрал для своего репертуара танго «Nostalgias», с музыкой Хуана Карлоса Кобиана на слова Энрике Кадикамо. Мануэль Алехандро аккомпанировал ему на рояле. «Nostalgias» войдет в подборку на диске «Te llevo en el corazón» наряду с другим знаменитыми образцами этого жанра – такими, как «La cumparsita», «Caminito», «Cuesta abajo», «A media luz», «Uno», «Cambalache», «La última copa», «Malena», «Yira... yira», «En esta tarde gris», «El choclo», «Milonga sentimental», «Balada para un loco», «Madreselva» и «Volver». За этими танго стоят великие имена представителей этого жанра – Альфредо Ле Пера, Карлос Гардель, Энрике Сантос, Диссеполо, Франсиско Канаро, Омеро Манси, Астор Пьяццола и Орасио Феррер. Рафаэль, зная о трудностях этого замысла, прилагает все усилия, чтобы исполнить танго самым убедительным способом. В начале 2010 он записывает танго с живым оркестром в буэнос-айресской студии «Ion», принадлежащей Освальдо Аседо, и продюсером диска является Хакобо Кальдерон.
Эти танго Рафаэль представляет публике в аргентинской столице, в театре «Gran Rex». Были интересные рецензии о нем, среди них одна, опубликованная 4 июля 2011 в газете «Clarin», под названием «La cara de Dios (лик Бога)». Этот текст помогал понять легенду, его обстоятельства и неоднозначные чувства, которые он продолжает пробуждать. В качестве примера стоит привести этот фрагмент.
«Это человек, в поисках которого я пришел сюда. Лик Бога. Герой «кэмпа»[1], который, усевшись на ослика, распевает вильянсико в рождественских программах на испанском Телевидении. Тот, кто нарядившись в костюм Пьеро, заводит глаза в «Balada de la trompeta». Тот, кто пластичным покачиванием тела и неуместно порхающими ладонями навсегда дезавуировал наставления наших родителей о том, как должен вести себя мужчина. Этот человек, оставивший нам в наследство гимн превосходства над самим собой. Тот, кто делает все всерьез и шутит над всем – одно из двух. Тот, кто в некоторых случаях, храня молчание, показал нам, что есть вещи, которые невозможно спеть: наши самые большие страхи, которые лишены голоса. Это человек, в поисках которого я пришел сюда – потрясающий линаресец, о котором завтра (как я услышу), будут вздыхать матроны. Этот тот человек: когда он садится передо мной, я убеждаюсь, что он сносит мне голову. Этот человек – Голиаф на постаменте, который застегивает свою куртку от Армани и предлагает, чтобы мы уселись в баре, каждый на своем табурете. «Я такой – как сама жизнь», - выпаливает он.
На следующий день я окажусь в партере театра «Gran Rex», затесавшись в группу женщин, жалующихся на тесные кресла. «Моя попа помещается прекрасно, а вот одежды многовато», - комментирует одна из них, оберегающая букет фрезий, купленных у входа, так, словно это орхидеи Кинабалу[2]. На всех надеты футболки, напоминающие о последнем диске их кумира, а на груди у некоторых приколот пластиковый значок, подтверждающий принадлежность к клубу поклонников. По пути одна дама укажет мне на них как на членов официальной группы («дурацкая группа, потому что они ни с кем не общаются»), и будет выпалывать плевелы, пока не уйдет с убеждением, что я разоблачу их (неизвестно перед какой организацией), за то, что они монополизируют лучшие места каждый раз, когда Рафаэль приезжает в Аргентину.
Но сейчас Рафаэль протягивает мне руку, он не отпускает меня, я ощущаю через рубашку его пальцы как ветер: «Я уже пятьдесят лет подобен ветру», - бросает он. Нас отделяют друг от друга всего тридцать сантиметров, и я замечаю, что puncake (англ.уплощение,) смягчает возрастное пигментное пятно на его правой скуле. Лик бога, который вчера был пухлым, ликом андалузца, откормленного pipirranas[3], сегодня заострился в области скул, несмотря на эту наклейку - постоянную улыбку.
«Я самый большой нарушитель, какой только был в мире», - утверждает он, и уточняет: «Я не склонен к ностальгии, вовсе нет. Я не возвожу в культ мое прошлое, и не скучаю о нем. А ведь у меня такая история, которой можно похвастаться!» На следующий день я ранним вечером зайду в театр посмотреть, как он репетирует. Несмотря на движение на улице Коррьентес, двойные двери, метры и метры, отделяющие тротуар от сцены, я, едва приехав, четко услышу его исполнение «Yira... yira». Я пройду по прямому проходу, освещенному флюоресцирующими трубками, пока не дошагаю до края сцены, где установлен пульт. Рафаэль мне подмигнет и сделает знак, который я не пойму. За черным занавесом я пройду через всю сцену и остановлюсь у другого края. На нем будет белая рубашка, красный галстук, джинсы и черная куртка. Он пропустит несколько слов в ритме 5\4 в песне, которую он потом не станет исполнять на концерте, который будет продолжаться ровно три часа. Он будет ласково обращаться со своими музыкантами, никогда не повышая голоса. Он пройдет из одного конца в другой по коридору за сценой. Я никогда не скажу ему, как не сказал и вчера, что мне нужно всего полстакана водки, чтобы, одевшись для выхода, устроить playback его песен, в одиночестве в living (англ.гостиной) моего дома. Я не скажу ему, что он подарил мне несколько самых счастливых моментов моей жизни.
За танго следует диск с болеро, жанром, более знакомым Рафаэлю благодаря таким прецедентам в его дискографии, как диск «Raphael canta…», записанный в 1976. При записи ему аккомпанировали кубинские музыканты и струнные из оркестра из Братиславы, привлеченные к созданию диска в поисках идеальных оттенков и надлежащего аккомпанемента. Список болеро включает две вещи кубинца Освальдо Фарреса («Tres palabras» и «Toda una vida»), и другие песни - «Historia de un amor», «Voy», «Miénteme», «Usted», «Tú me acostumbraste», «Mira que eres linda», «Angelitos negros», «Encadenados» и «Qué sabes tú». Это жемчужины этого жанра, которые Рафаэль постарался сделать своими, со своим стилем, который трудно сымитировать, с прямой данью уважения Антони Мачину, Фрэнку Домингесу, Карлосу Артуро Брису и Мирте Сильва. Рафаэль также записал болеро «Envidia», с его грузом ревности, написанное братьями Гарсия Сегура, старыми знакомцами певца.
13. Te llevo en el corazón: Tango. 2010
И завершает «Te llevo en el corazón» третий диск, посвященный ранчера, еще одной области, исследованной Рафаэлем, чья любовь к Мексике всегда была нескрываемой и общеизвестной; этот способ до Рафаэля также использовал Хулио Иглесиас, когда в 1975 записал диск «A México (Мексике)». В конце семидесятых Рафаэль выпустил сборник, оставляющий мало сомнений в его намерении душой и телом отдаться мексиканскому репертуару – «Canciones de México por Raphael (песни Мексики в исполнении Рафаэля)». Следуя доминирующей линии диска, Рафаэль записывается вживую, с большим оркестром, и в данном случае - в сопровождении великолепных марьячи. Что касается репертуара, в нем преобладают произведения несравненного Хосе Альфредо Хименеса («Ella», «La media vuelta», «Amanecí en tus brazos», гипнотическая «Un mundo raro» и «Que te vaya bonito»), но есть также и другие выдающиеся образчики этого жанра, принадлежащие другим авторам. Песня «Mi ciudad», которую написали Гуадалупе Триго и Эдуардо Салас, оказалась не забытой в последующих турне певца. То же самое можно сказать о «Fallaste corazón» Куко Санчеса, чью композицию «Grítenme piedras del campo» Рафаэль также поет на диске. В семидесятые годы Куко Санчес также записал версию песни «Yo soy aquel». Еще одно знаменитое болеро, которое исполняет Рафаэль – «Piensa en mí», восстановленное в начале девяностых Лус Касаль, и в кино – Педро Альмодоваром[4]. Завершают диск «Si Dios me quita la vida», популярнейшая « Luz de luna», написанная Альваро Каррильо, и «No volveré». Вот так заканчивается этот третий диск, ставший настоящим эмоциональным изображением мексиканской души с помощью ранчера.
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 06.03.2023
Примечание переводчика:
[1] Кэмп - специфический изощрённый эстетский вкус и лежащая в его основе специально культивируемая чувствительность. Для кэмпа характерны повышенная театральность, любовь к искусственности, преувеличенность до гротеска, некоторая вульгарность, эстетизм, сочетание игры и серьёзности; кэмп нуждается прежде всего в смелости, живости и динамике.
[2] Орхидея «Золото Кинабалу» растет только на одной стороне горы Кинабалу на острове Борнео. Она расцветает впервые в 15 лет, дает лишь один цветонос в период с апреля по май, и в соцветии бывает не больше шести цветков. Цена этого цветка доходит до 50 тысяч долларов.
[2] Пипиррана - салат, включающий огурцы, помидоры, перец, лук, маслины, заправленный уксусом с оливковым маслом; в Хаене в него добавляют вареные яйца, мясо тунца, гренки и чеснок.
[4] Касаль включила эту песню в альбом «A contraluz», вышедший в 1991, а Альмодовар использовал песню в мелодраме «Tacones lejanos» (высокие каблуки) (1991).