3. 1965: год посвящения

3. 1965: EL AÑO DE LA CONSAGRACIÓN.

«На восьмой или девятой песне все буквально взорвалось. Это была песня под названием «Brillaba». Я начал ее петь и на чистой интуиции, как всегда было в моей жизни, поднял руку. В это время надо мной загорелась лампочка. По чистой случайности, или по воле того, кто уже стал частью моей веры, надо мной зажегся свет. Это вовсе не было подготовлено заранее. Я поднял руку, и прожектор разделил мою фигуру на две части. Этот луч появился, чтобы осветить меня и спуститься вниз в зал».

Рафаэль

Это не случайность - что такой ключевой для испанской поп-музыки год, как 1965, увидел восхождение Рафаэля к славе. В ноябре этого года так называемый «дымящийся голос» выступил (предварительно сняв зал) в мадридском театре Сарсуэла. Нет единодушия в установлении точной даты этого переломного концерта[1]. Альфредо Тосильдо в его ранней биографии артиста называет 5 ноября. Другие авторы – 3 ноября, как указано в его биографии в книге Figuras delcine yl acancion (деятели кино и эстрады), выпущенной в 1969. «В печальных одиноких номерах отелей, разбросанных по всей Испании, ему в голову снова и снова приходит амбициозная мысль: устроить в одиночку концерт в Мадриде. В ту ночь выступления в театре Сарсуэла шел сильный дождь. Дождь стал партнером великих моментов артиста - концерта во Дворце Музыки, когда по улицам Мадрида проносился водяной смерч, ночи дебюта в El Patio в Мехико, и премьеры таких символических песен, как «Cuando tú no estás».

Программа концерта включала двадцать семь песен - благодаря невиданной щедрости Рафаэля, титана сцены. Это концерт был записан фирмой Hispavoх, но его официальной записи у нее не имеется. Для фильма «Raphaelismo» была отыскана одна песня, исполненная в ту ночь посвящения юного кумира в артисты. А вот что действительно нашлось из относящегося к «Сарсуэла-1965» (чтобы каким-то образом обозначить этот концерт) - это символическая фотография, на которой мы со спины видим одетого в черное артиста с распростертыми руками, который принимает бурные овации. Иногда этот жест служит, чтобы охарактеризовать успех, чтобы отметить карьеру, которая там стала по-настоящему блистательной. В ту ночь дирижером оркестра был уроженец Мурсии Грегорио Гарсия Сегура. Рафаэль выступал как нечто среднее между Адамо и Жильбером Беко. Мощный поток света выхватывал его фигуру, стоящую на сцене. Он уже начал превращаться в короля жеста – с правой рукой, устремленной в бесконечность, словно у современного исполнителя тонадильи. Ту поворотную ночь он начал песней «Qué largo es camino».

XX. La histórica noche del teatro de la Zarzuela
XI. El dia de la gran noche
Recital de canciones de Raphael en el teatro de la Zarzuela. 1965 
Raphael. 1965  
Raphael: «No somos tan materielistas los jovenes de hoy». 1965

До этого Рафаэль проезжает с гастролями по разным испанским городам. Он заезжает в Барселону, в «Club 1400», где, как поговаривали, он потерял невинность с женщиной по имени Монтсе, которая была старше его и которой он посвятил главу в своих воспоминаниях.

«Это была квартирка с маленькой гостиной. Скромно обставленная. Потом... Потом случилось всё... Всё, что должно было случиться... Без поэзии... без какой бы то ни было романтики. Но... случилось. Какое-то время у меня голова шла кругом, и к тому моменту, когда я-таки добился, чтобы комната перестала кружиться, я был уже на грани обморока. Я чувствовал себя очень усталым и мог думать только о моем отъезде в десять часов... Я попытался, как сумел, привести в порядок мои волосы. В тот конкретный момент меня не слишком беспокоил мой внешний вид. Я обернулся и посмотрел на Монтсе на кровати. Она спала и улыбалась. Только плечи выглядывали из-под простыни. Тогда она показалась мне красивой. И я лучше понял её... Я также понял многое другое. Я собирался оставить ей несколько купюр на столе. Вдруг я почувствовал, как меня схватили за запястье. Ее сон был притворным(...). Она улыбалась. Некоторые улыбки, кажется, рассказывают тебе целую жизнь. «Нет, не оставляй ничего, пожалуйста... Такие женщины, как я, делают это не только за деньги. Понимаешь? Я хочу, чтобы, когда ты станешь настоящим, зрелым мужчиной, ты вспомнил бы обо мне. Вспомнил бы о Монтсе... Я ведь люблю тебя по-своему, понимаешь?... Все было так красиво... Ты такой ребенок... У меня есть сын твоего возраста».

XV. Montse

И-за этой утраты невинности Рафаэль не забыл об утрате совсем другой, творческой невинности в Сарсуэле, на сцене, ставшей в один из первых дней ноября, омытых дождем, местом его окончательного посвящения. Этот театр, находящийся на улице Ховельянос, появился в 1865, одновременно с улицей Алькала, и спустя столетие был перестроен. Его история развивается параллельно генезесу современной сарсуэлы. Театр Сарсуэла пережил пожар в 1909 и гражданскую войну, и в каком-то смысле символически представляет собой музыкальное наследие всей страны, связанное с серьезной музыкой, в противовес (используя терминологию пуристов) популярной музыке. Отсюда следует значимость дебюта Рафаэля на этой ключевой сцене, до того как это проделал его друг и коллега Альберто Кортес. На этом дебюте у него был оркестр под управлением Грегорио Гарсии Сегуры, учаcтие в нем принял Вальдо де лос Риос и его квинтет, а также испанские гитаристы «Los Gemelos». Газета «ABC» стала свидетелем апофеоза: «Можно сказать, что он поет в равной степени жестами и голосовыми связками». Для Рафаэля важными были не только тесситура, пение, голос, но и театральность, стремление быть артистом на сценах всего мира, которые падут к его ногам.

Рафаэль объезжает этот головокружительный Мадрид. Он покорил этот уникальный театр на улице Ховельянос, куда он вернется еще несколько раз. Исконный и праздничный Мадрид - часть жизненного маршрута артиста, который сам себя сделал и который знал, что он предназначен для успеха и славы. Он поет в театре Сарсуэла, но также в знаменитом зале «Imperador» в доме №39 на улице Фернандес де лос Риос. Театр «Imperador» открыл забавный персонаж столичной музыкальной эстрады, Нуньо де ла Роса, который с пятидесятых отвечал за оборот поп-музыки в том Мадриде времен франкизма.

В этом году Рафаэль записывает свою первую пластинку в «Hispavox», с его первым хитом под названием «Los hombres lloran también», вместе с «Con las manos abiertas», «Ellos dos» и «Un largo camino». Ему, успешному артисту, каким он является, получившему благословение властей франкистского режима, трудно не попасть в зону их интересов. И в самом деле, в июле 1965 Рафаэль появляется на фестивале в Ла-Гранха, спонсируемом генералом Франко, а в конце этого года он становится главной звездой Рождественского фестиваля, который организует в театре Сарсуэла жена диктатора, Кармен Поло. Рафаэль оказывается втянутым в официальную схему, но не вмешивается в политические вопросы. Его дело – петь, стать вечным элементом сцены, в то время как его репертуар ощутимо разрастается. В своих мемуарах он не избегает этого момента своей биографии, который увеличил его популярность. Он делает это с иронией.

Raphael. Un largo camino (Hispavox - 1964)

«В последние годы я пришел к тому же выводу, какой сделал относительно Ла-Гранхи: единственным артистом, выходившим на сцену театра Кальдерон на одном Рождественском фестивале за другим, был я. И единственным артистом, который сначала с просцениума, а затем в антракте приветствовал сеньору Франко, находившуюся в ложе для почетных гостей и созерцавшую то, что, в конечно итоге, являлось ее Рождественским фестивалем, был я». 

 Raphael. (Hispavox – 1965)

В этом решающем, 1965 году, Рафаэль выпускает свою первую долгоиграющую пластинку, из которой делают несколько мини-дисков. Среди этих записей особо выделяется, благодаря отклику в прессе, «El Tamborilero», затмившая остальные песни, вошедшие в этот альбом: «Mi vida», «Casi, casi», «Et maintenant», «Perdoname mi vida», «Un largo camino», «La hora», «Lo hombres lloran también», «Brillaba!», «Todas las chicas me gustan», «Te quiero mucho» и «La mamma».

Одна из вышеназванных песен, «Brillaba!», также вышла на мини-диске с «Ma vie \ Mi vida», «Casi, casi» и «Con los brazos abiertas». Привлекал внимание конверт с несколькими черно-белыми снимками фотогеничного Рафаэля. Этими великолепными портретами мы обязаны Франсиско Онтаньону, автору множества обложек для пластинок, сделанных в индивидуальном стиле – он очеловечивал артистов, выводил их на улицу, избегая искусственности студийных фотографий. Онтаньон (Барселона, 1930 – Мадрид, 2018) создавал обложки для Карины, «Las Grecas» и Рафаэля. Он снимал патриархальную бытовую Испанию его времени – Испанию корриды, религиозных процессий и фламенко. И, помимо этой связи с традицией, его экскурсы в мир пластинок всегда отличались смелым взглядом. В этом музыкальном повествовании нас интересует портрет двадцатилетнего Рафаэля в полный рост, сделанный в 1965 с выразительным использованием черно-белой пленки.

 Raphael. Ma vie, mi vida (Hispavox - 1964)

Песня «El Tamborilero», которую власть предержащие из «Hispavox» не хотели записывать, стала бесспорным хитом, который предшествовал выходу пластинки «Raphael canta la Navidad», дополненной песнями «Campanas de plata» (творение тандема Камилло Мурильо – Маноло Гордильо), «Noche de paz, noche de fe» и «Navidades blancas». Тут-то и начинается неразрывная ad nauseam (лат. «до тошноты) связь между Рафаэлем и Рождеством, и она выльется в целый цикл телепрограмм (хотя они повторяются, их ждут с неослабевающим интересом), которые дошли до наших дней. По крайней мере, в них есть какое-то художественное содержание.

Испанская версия песни «El Tamborilero» обязана своим очарованием автору текста, поэту и мастеру адаптации Мануэлю Клаверо – это никто иной, как Мануэль Лопес Кирога, сын маэстро Кирога, оставившего след в истории копла. Рафаэль был так признателен песне «El Tamborilero» за очень многое, что назвал так свой дом на холме в Марбелье, который Тосильдо подробнейшим образом описывает в своей книге об этом артисте. 

Raphael en su escondrijo de la Costa del Sol. 1969

Отправной точкой песни «El Tamborilero» было популярное чешское рождественское песнопение, написанное в 1941 – за два года до рождения Рафаэля. Исходная запись на английском языке называлась «Little drummer boy» или «Carol of thedrum». Песня, созданная пианисткой Катериной К.Дэвис, с момента своего появления стала рождественским гимном. До Рафаэля ее исполняли Синатра, Бинг Кросби, Джонни Кэш, Энди Вильямс и Марлен Дитрих. но на этом дело не закончилось. Бинг Кросби и Дэвид Боуи спели ее вместе в программе Кросби «Merrie olde cristmas». Но тут была хитрость, потому что Боуи (воспротивившийся исполнению «Little drummer boy») спел свеженькую «Peace on earth», которую наложили на созданную Кросби версию песни «Little drummer boy». Этот телевизионный документ оказался бесценным.

Песню «Little drummer boy» исполняли также многие певцы – от Джими Хендрикса до Боба Дилана, включая Стиви Уандера и Уитни Хьюстон. Но в нашей стране сказать «La canción del tamborilero» - значит сказать «Рафаэль». Посмотрите бесконечные переиздания этой популярной рождественской классики. Первое из них, самое главное – рождественская передача на «TVE», с соответствующим фоном, представляющим живой белен[2]. Это был первый раз, когда Рафаэль записал песню из своего репертуара на телевидении с привлечением большого количества техники и персонала. За это он получил шестьдесят тысяч песет. Это программу вел Хосе Мария Керо. На этой передаче возникла проблема с волосами. Рафаэль проходил военную службу в лагере в горах Сьерра-Гвадаррама под Мадридом, и волосы у него было подстрижены весьма коротко. Выходом стал отлично сидящий на его голове парик, сделанный парикмахером с мадридской Гран Виа. Главное – «El Tamborilero», в парике или без него. Исполненная на «TVE» или в студии «Canal 5 Panamericana Televisión» в Перу в 1967, или в фильме 1969 года «El angel» - версия в монашеском облике, идентичная записанной в том же году для рождественской ночи на «TVE». «La canción del tamborilero» не исчезает из концертов певца в семидесятые, восьмидесятые и девяностые. «El Tamborilero» звучала, когда агонизировал двадцатый век, и не перестала звучать, когда начался двадцать первый – как версия, исполненная в 2013 совместно с Пабло Альбораном, восходящей звездой и земляком Рафаэля, андалузцем. В том же году Рафаэль снова записывает «El Tamborilero» с Симфоническим оркестром Братиславы. И так до вчерашнего дня.

«El Tamborilero», исполненная Рафаэлем с потрясающей искренностью, устояла перед всеми: психоделикой («The Dandy Warhols»), пародией («Martesy 13»), откровенной тяжестью Кенни Джи и звучанием «Bonny M», напоминающем о похмелье после вечеринки,включая бодрящую версию Серхио Далма и электронную версию «Medina Asahara», и даже ту, что исполняет панк-группа «Bad Religion». Тексты версии на испанском языке могут различаться. Версия Рафаэля – не та же самая, что записывает Нана Мускури, где теряется упоминание о дороге в Вифлеем. Но ни в одном случае никто из поющих на испанском языке не наделил маленького барабанщика чувством и трепетом Рафаэля. В каком-то смысле он сделал эту песню своей, он наложил на нее свой отпечаток и увенчал своим стилем, которые уже подразумевались в первой записи с безукоризненной аранжировкой Вальдо де лос Риоса, скрывшегося за псевдонимом «Франк Феррар», который он также использовал для Серрата. Этот звонкий барабан и нежнейшее крещендо были не так далеки от музыкальных схем «Et maintenant» Жильбера Беко, отбросившей длинную тень на другие композиции, созданные для Рафаэля. «La canción del tamborilero» потрясла весь мир семью с лишним миллионами распространенных по нему пластинок. Так, мелочь...

Появление на сцене уроженца Буэнос-Айреса Вальдо де лос Риоса заслуживает того, чтобы этот рассказ остановился на этом удивительном персонаже, одном из тех музыкантов, которые, несомненно, стали символами нашей поп-музыки. Андалузский журналист Мигель Фернандес сумел глубоко исследовать его личность, полную света и тени, в книге под названием «Desafinando al olvido. Waldo de los Rios. La biografia (Бросая вызов забвению. Вальдо де лос Риос. Биография)». Рафаэль признавал, что без аранжировок Вальдо некоторые из его великих хитов не были бы тем, чем они стали. За «La canción del tamborilero» последовала «La balada de la trompeta» и «Payaso» - песни, в которых был задействован гений Вальдо – так же, как произошло в «Himno a la alegria», бесспорном хите Мигеля Риоса, где Бетховен совмещается с рок-музыкой.

Мы обращаемся к эпохе, имевшей большое значение для такой фирмы, как «Hispavox». В этой обстановке подъема в качестве художественного руководителя появился Энрике Мартин Гареа. «Hispavox» была создана как организация десятью годами раньше[3] с подачи братьев Хосе Мануэля и Луиса Видаля Сапатер. И все эти персонажи очень много значат. С ними «Hispavox» превращается в ведущую фирму грамзаписи страны и даже преодолевает сложную ситуацию в семидесятые годы, когда заключает контракты с Кариной, Альберто Кортесом, «Los Pekenikes» и Рафаэлем. Там вышел на сцену аргентинский музыкант Вальдо де лос Риос, который приехал в Мадрид, чтобы найти свое место, в музыкальном плане, в сложной борьбе между его личными проектами и заказами в мире поп-музыки. Сначала он создает квинтет «Los Waldos», который выступает с Рафаэлем в середине семидесятых (включая легендарный концерт в театре Сарсуэла); в него вошли Томми Карбия, Сесар Хентили, будущий дирижер «мальчика из Линареса», Вилли Рубио и Качо Стелья.

В 1963 «Hispavox» открыла свою легендарную студию на улице Торрелагуна – именно она дала название характерному звучанию записей этой фирмы, которое обязано своим существованием «звуковой стене», созданной Филом Спектором. Вальдо и миланец Рафаэль Трабучелли работали рука об руку. Отличительным знаком бренда было лаконичное резюме «Продукция Hispavox под руководством Рафаэля Трабучелли». И фирма издавала все – от «La yenka», испанского шлягера 1965 года, до хита Рафаэля «La canción del tamborilero», включая «Callate niña» подростковой группы «Pic-Nic», «Las flechas del amor» Карины и «Maria Isabel» поп-трио «Los Payos». Это были рождественские и летние песни, попадавшие в хит-парады. Так как никто не может непрерывное сохранять первое место, «Hispavox» начала утрачивать влияние в семидесятые. Рафаэль будет одним из немногих артистов, которые переживет эту бурю и до 1976 останется в штате фирмы. Некоторые песни навсегда связали его с Вальдо де лос Риосом, с группой которого, «Los Waldos», он с огромным успехом выступил 3 ноября 1965 в театре Сарсуэла.

Но независимо от барабанной дроби и рождественских воспоминаний Рафаэль с самого начала смотрелся в зеркало французских мелодий. Это была «Mi vida», блистательная адаптация бесспорно популярной французской песни «Ma vie», которую написал Ален Баррьер и переложил на испанский Дон Диего. Я советую вам поискать на YouTube версию, которую он записал в 1967 для европейского телевидения. «Mi vida» стала частью французского диптиха наряду со сделанной Рафаэлем версией песни «Et maintenant», классики Пьера Деланое и Жильбера Беко, которую мы ассоциируем с каноническим репертуаром Беко. Очень важно учесть отзыв Беко, который обычно говорил, что такие версии «Et maintenant», как версия Глории Лассо, ему не нравятся, так как в них не хватает драматизма, то есть этой драматической вибрации, противоположности слащавости, которой Рафаэль научился у некоторых французов и которая также соответствует основным положениям его чрезмерно экспрессивного стиля. 

Аранжировку, точно следующую оригиналу, написал Франк Феррар (псевдоним, за которым скрывается Вальдо ле лос Риос). «Et maintenant» разворачивается на основе крещендо. В этой песне рассказывается о конце любви, об отчаянии человека, который. потеряв свою любимую, потерял всё: «Qué voy a hacer si tú me dejas? Sin tu amor todo me da igual (что я буду делать, если ты меня оставила? без твоей любви меня ничто не интересует)». В итоге Рафаэль и Беко поделили сцену. Беко записал свою первую версию «Et maintenant» в 1962. Эту песню исполняли очень многие – от рок-музыканта Джонни Холлидея до Изабель Боуле, включая самого Элвиса Пресли, спевшего ее на английском языке под названием «What now my love». Ее пел также Франко Баттиато, а в нашей стране – Глория Лассо, Палома Сан Басилио и Хосе Гуардиола дуэтом с Жоаном Мануэлем Серратом.

Мануэль Алехандро написал для этой пластинки две взаимоисключающие песни. «Casi, casi», которую Даниэль Санчес Аревало использовал в саундтреке к фильму «Gordos», не имеющем ничего общего со стилем композиции, обычно являющимся доминантной тенденцией музыканта из Хереса. Он уходит от драматического любовного соблазна, который присутствует в балладе «Te quiero mucho», продолжающейся чуть больше пяти минут: «No digas más que en estos días te has cansado ya de mí. No digas más que ya mi amor no lo puedes resistir. Te quiero mucho, te quiero mucho, corazón (больше не говори, что в эти дни ты уже устала от меня. Не говори больше, что ты уже не можешь выносить мою любовь. Я очень люблю тебя, сердце мое)» Эта песня соответствует вокальной экспрессивности Рафаэля и его способности изменять тональность и напряженность голоса, когда этого требует ситуация, посредством резких фраз: «Tú te tienes que quedar, no me debes olvidar, no lo pienses más (ты должна остаться, ты не должна забывать меня, не думай больше об этом)». 

В этот цикл Рафаэль также включил болеро «Perdoname mi vida»,  которое сделал популярным исполнитель ранчера Хавьер Солис. Песня, созданная тандемом Габриэля Руиса и Хосе Антонио Соррильи, стала для линаресца первым рейдом в латиноамериканскую песню. В 1967 «Perdóname mi vida» выйдет на сингле вместе с «Noche de ronda», классической вещью Агустина Лары (Веракрус, Мексика, 1897 – Мехико, 1970). Ее исполняли мексиканец Альберто Васкес и аргентинец Альберто Кортес. Хулио Иглесиас также ввел ее в свой репертуар. Рафаэль запишет несколько произведений Агустина Лары, последнего поэта-модерниста (по словам Даниэля Сампера).

И конечно Рафаэль будет присутствовать на открытии статуи в его честь, установленной на площади Артуро Бареа в мадридском районе Лавапьес. 

Звучание "Un largo camino" - это марш, который перерастает в любовную беседу с намеком на кочевую жизнь: «Nace el amor, nace la flor, pero yo sigo andando. Pasa el amor, pasa el dolor, pero yo sigo andando (рождается любовь. появляется цветок, но я продолжаю шагать. Проходит любовь, проходит боль, но я продолжаю идти». Жить – это странствовать, не думая об оставленных следах, проецируя себя на ожидающую впереди любовь. Рафаэль переделал еще одну чужую песню, которая была написана не для него, но которую он, бесспорно, перенес на свою территорию, и она открыла его судьбоносный концерт в театре Сарсуэла. 

Аранжировки этих песен создавали Вальдо де лос Риос и Грегорио Гарсия Сегура. Например, песню «La hora» аранжировал Вальдо де лос Риос. Это композиция на тему корриды, которую написали Рафаэль Портолес и Марио Сельес. В 1966 ее записала пуэрториканка Кармита Химнес с Энрике Линчем и его оркестром. Идут шестидесятые годы. Коррида, даже со спорами вокруг нее, остается не подлежащим обсуждению национальным праздником. Шестидесятые годы для Рафаэля – также годы народного энтузиазма вокруг пируэтов Мануэля Бенитеса, «Эль-Кордобеса», популярной легенды той Испании труб и песка на арене.

Братья Гарсия Сегура отдают Рафаэлю песню «Los hombres lloran también», которая приносит привкус мелодрамы и эти настойчивые крещендо «Y aunque sea cobardía cuando se ha querido bien se diga lo que se diga los hombres lloran también (и пусть это слабость, но если любовь была настоящей, то пусть говорят что хотят – мужчины тоже плачут)». Версии этой песни записали в Мексике Алехандро Альгара и Маноло Муньос. И совсем в другом стиле, настоящем «йе-йе», братья Гарсия Сегура создают «Todas las chicas me gustan». Эти песни выполняют роль противовеса, призванного смягчить драматический приоритет других песен, который породил монолог с любовным признанием в «Brillaba» (ее авторы Игнасио Роман и Хосе Рамон Агирре), и пересмотр эффектной «La mamma», одной из великолепных вещей Шарля Азнавура, которую написал Роберт Галл. Азнавур с Беко и Баррьером образуют французский треугольник диско. Рафаэлю была близка эмоциональность Азнавура - автора, который был способен тронуть как музыкантов, так и певцов. Он станет также главным эталоном для Серрата, который научится описывать окружающий мир и людей у Азнавура, с его конкретной атмосферой, характерной для его произведений. В фильме «Пусть говорят» Рафаэль заходит в магазин грампластинок, где выставлен диск Азнавура – и это отнюдь не случайный намек.

Рафаэль поет «La mamma» Азнавура, демонстрируя бесспорное исполнительское мастерство, но его триумфом стала «La canción del tamborilero» - буквально за месяц было продано более двухсот пятидесяти тысяч пластинок. В 1966 гремит группа Битлз, но звучит и «La canción del tamborilero», и привезенная с конкурса Евровидения «Yo soy aquel». Хит-парады того времени отличает высокое качество песен. На эти списки не влияли никакие недокументированные обстоятельства. В них можно было увидеть Ролинг Стоунс с «Satisfaction» или Доменико Модуньо с «Dio, come ti amo», самого Азнавура с «La bohème» и «The Who» с «My generation». Большого успеха добились также «Los Sirex» с «La escoba» и «Los Brincos» с «Mejor». Звучала также гламурная «Il mondo» Джимми Фонтаны и «These boots are made for walking» Нэнси Синатры. В этом разнообразии поп-музыки появился Рафаэль с уникальной индивидуальностью, у которого впереди была песня и жизнь.

Пожалуй, пластинка «Canta… Raphael» («Hispavox», 1966) наиболее достоверно утвердила канон Рафаэля. Потому что в нее вошли две ключевые песни, ставшие в чартах номером первым: «Cuando tú no estás» и «Yo soy aquel», которую он в 1966 даже предъявит на конкурсе Евровидения.

Феномен Рафаэля привлек внимание Альваро Ретаны[4], абсолютно романтичного человека (что является редкостью в нашей литературе), который в начале шестидесятых выпустил ученую и красочную «Historia de la cancion española (история испанской эстрады)». Ретане и его богемным привычкам Луис Антонио де Вильена посвятил книгу «El ángel de la frivolidad y su más cara oscura (легкомысленный ангел и его темная маска)» Сумеречный Ретана, который с интересом наблюдает за намечающимися буйными шевелюрами молодежной моды национального попа (от «Los Brincos» до «Los Bravos»), посвящает Рафаэлю лестное сравнение, отмечая его ошеломляющую индивидуальность и его певческие способности. Однако неповторимый Ретана пренебрегает современностью и приглашает Мануэля Алехандро сочинять песни, проникнутые духом Испании (sic!), в стиле маэстро Падильи. Добавим, что Рафаэль – один из немногих современных певцов, которых защищает Ретана.

Анхель Касас в своей книге «45 reviluciones en España (1960-1970)» (сорок пять оборотов в Испании в 1960-1970)» не только удачно обобщил историю испанской поп-музыки этого десятилетия, но и выстроил теорию относительно Рафаэля и его современных, соответствующих времени песен. Критический взгляд Касаса на феномен Рафаэля в эти годы был неизменным. В каком-то смысле он видел в этой легкой песне преемника послевоенной копла, несправедливо осмеянной Касасом:

«Рафаэль – это должным образом модернизированные и осовремененные кастаньеты и бубен. Рафаэль обладает классическими ценностями испанской песни, которые так часто распаковывают в последнее время, и чертами идеального артиста довоенных лет. (...) В своем искусстве он комбинирует андалузскую экзотику, должным образом дозированную, чтобы не испугать его верных малолеток, неумеренную театральную манерность, способную заставить публику подняться с мест, чтобы воскликнуть «вот это действительно артист», нежный взгляд, вызывающий у его почитательниц весьма полезные материнские чувства, мощный и хорошо поставленный голос, хотя уже несколько померкнувщий на его последних концертах, и мудрое культивирование своих отношений с его поклонниками, которые в любой момент готовы сделать самое невероятное для своего кумира».

Еще одна книга, в которой анализируется испанская поп-музыка шестидесятых, но где уже присутствует перспектива прошедших лет, это «Solo para fans! La música ye-ye y pop española de los años 60 (Только для фанатов! Музыка йе-йе и испанский поп в 60-е)», которую написал Херардо Ирлес. Рафаэлю посвящена отдельная глава с прекрасным названием: «Raphael, la voz y el gesto (Рафаэль, голос и жест)». По мнению Ирлеса Рафаэль – голос для тех, кто считает пение йе-йе воем, а моду переделывать все на иностранный лад - негативной тенденцией. Но в восхождении «мальчика из Линареса» к высотам славы также присутствовало европейское влияние и в высшей степени эффективный способ использовать свой имидж. Азнавур и Беко были, бесспорно, эталонами для этого артиста, в части способа подключать при пении все тело и проявлять на сцене свои чувства. К этому добавляется жестикуляция, берущая начало в его собственных андалузских корнях. В Рафаэле жило звучное «cante jondo», эстетика копла и определенный французский экзистенциализм - по крайней мере, таким его видел Ирлес, потому что некоторая театральная аффектированность может шокировать экзистенциалистской правдой, которую излучали такие исполнители, как Эдит Пиаф.

В Рафаэле уживались сентиментальный крунер, шансонье и тонадильеро. Рафаэль хорошо соответствовал этой вспышке мелодической песни и первоначальной элементарности поп-песен. Достаточно было его артистического силуэта и его голоса, чтобы вызвать чувство любви, в котором порой соединяются две литературные темы: aegritudo amoris (лат. недуг любви), или болезнь безответной любви, и amore amaro (лат.горькая любовь). Рафаэль соответствует прототипу поп-музыканта, которого нарисовал Ник Кон, но с внутренним содержанием, которое добавляет трагизма в его самые канонические хиты, так так у него также был менее возвышенный репертуар. Одной крайностью можно считать «Cierro los ojos», а другой – «Escándalo». Новую сентиментальность, наследие Рафаэля де Леона, намечает Мануэль Алехандро в своих песнях для свежеиспеченного кумира. Как указывал Ирлес, Мануэль Алехандро был наследником народной андалузской традиции, ее эмоциональной и чувственной преувеличенности, но не такой несдержанной и неумеренной. При всем том Рафаэль проявлял огромное эмоциональное напряжение в своих песнях, он весь выкручивался, жестикулируя, и изливал любовь. О любовном разрыве он пел с отчаянием. Пение Рафаэля было чрезмерно выразительным. Он, как необузданный певец, в каждой строке играл жизнью с некоторым сентиментальным мазохизмом, который канонизировал Жак Брель в «Ne me quitte pas».

«С годами, - отмечает Ирлес, - Рафаэль утратит привлекательность шестидесятых, жеманничая и растворяясь в стандарте, навязанном телевидением. Неподражаемая жестикуляция первой эпохи сменится в каком-то смысле карикатурой». Ирлес, предавшийся ностальгии, неспособен отметить достоинства Рафаэля после шестидесятых. То же самое он скажет, с меньшим основанием, о Жоане Мануэле Серрате. Его анализ оказался привязанным к конкретному периоду – периоду блистательному, но не уникальному.

Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 24.07.2023

Примечания переводчика:

[1] Дата концерта в Сарсуэле сомнений не вызывает:

Raphael en Teatro Zarzuela. 1965

[2] Белен (испорч.Вифлеем) – композиция из фигурок, представляющая рождение Христа и поклонение волхвов, которую в Испании традиционно сооружают под Рождество в домах, общественных местах и на улицах городов.

[3] Фирма Hispavox была основана в 1953 и начала выпускать пластинки в 1955.

[4] Альваро Ретана Рамирес де Арельяно (1890 - 1970) - испанский писатель, журналист, художник-карикатурист, кутюрье, музыкант, гуляка и автор куплетов.