Ряд 4. Мы - это...

FILA 4. SOMOS

Сегодня часто говорят, что мы – это то, что мы едим. Верно. Но мы – еще много других вещей, и среди них мы – это то, что находится вокруг нас. Главное, чтобы успешно прожить жизнь – это удачное окружение. Человек в хорошем окружении – это человек, у которого все отлично решено и отлично спланировано. Скажи мне, с кем ты водишься, и я скажу тебе, куда ты придешь.

Конечно, встречаются люди, наделенные упорством или умом, способные принимать решения в одиночестве. Но верно также и то, что не все и не всегда находится под нашим контролем, и что когда шагаешь по жизненной дороге с нужными людьми, это делает ее ровнее и легче. Окружить себя умными людьми - это все равно что жить по прямой линии: это самое короткое расстояние между двумя точками, между нашими проблемами и нашими целями, между нашими мечтами и их воплощением в реальность. А дураки проводят свою жизнь, выписывая зигзаги и шагая по синусоиде. Как много людских чаяний в этом мире рассыпалось в прах из-за того, что трус оказывался рядом с храбрецом, конформист рядом с мятежником, консерватор рядом с предприимчивым человеком... не говоря уж о реалисте рядом с мечтателем! Чаяний уверенных и смелых людей, которые растеряли в пути эти добродетели из-за вредного влияния нерешительных субъектов!

Я мог бы подкрепить эти доводы многими примерами, случаями, которые происходили на виду у всех, узнаваемыми в силу их полного сходства. Вы, чтобы не ходить далеко, тоже могли бы вспомнить многих знакомых, которые допустили ошибку, следуя дурному совету - ведь сколько раз мы выбирали курс, указанный нам людьми, не имеющими даже компаса, глупыми всезнайками, рекомендовавшими нам не делать то, на что у них не хватало смелости, завистниками, которые, утратив свои мечты, не могли вынести, что мы сохранили наши. Прислушиваться к ним - это совершать воистину необдуманные поступки, мешающие жить. Вы вспомните даже самих себя; самих себя, упустивших возможности, которые не упустили бы, если бы прислушивались к голосам смелых, а не благоразумных. Вы могли бы привести в пример того и этого, рассказать о бесчисленном количестве случаев, когда мы не вошли в поезд, везущий нашу судьбу... Могли бы, могли бы, могли бы..., но я пишу о Рафаэле, а это один из тех людей, чья жизнь протекала в окружении хороших и великих спутников, продвигаясь вперед при поддержке людей, соответствующих высоте его решений.

Иногда преднамеренно, а иногда потому что жизнь, казалось, очень кстати подстраивала появление необходимых ему соратников, но он общался с подходящими людьми, сделанными точно по мерке его потребностей, с людьми, обеспечивавшими ему размах, позволяющий подняться выше этого обычного места обитания толпы, пугающейся больших вызовов, этого огромного ареала, полного посредственностей, помешанных на безопасности, где обретаются те, кто прокалывает шары перед тем как подняться в воздух. Я мог бы понять их, потому что они не годятся для того, что могут другие (каждый таков, какой он есть), но что представляется мне неприемлемым – что они, будучи столь малодушными, умаляют величие тех, чье сердце парит в небесах.

Для начала: молодой Рафаэль Мартос мог свободно планировать свою карьеру, это позволяло ему доверие его семьи, спокойствие его родителей, основанное на неоспоримой серьезности их сына, с которой он брался за свои дела. Не было никакого вмешательства, только уважение, большое уважение: они смотрели на него, слушали и молчали. Никто не пользовался силой убеждения, чтобы манипулировать им, заставляя юношу отказаться от своих трудных целей или выбросить белый флаг. Никто не кичился перед «неразумным» тем, что он рассудителен. Никто не вмешивался в будущее, которое для Рафаэля Мартоса Санчеса было более истинным, чем для кого бы то ни было другого, в будущее для него и его близких, ради которого этот юноша ставил на кон все – на один-единственный номер, В будущее, которое со временем станет также будущим его жены и детей. И если меня прижмут (а я знаю, что у меня будут допытываться) – то я скажу, что это было даже будущим миллионов людей во всем мире, тех, кто будет нуждаться в нем как в артисте больше, чем мы могли себе вообразить.

 Позвольте мне привести пример, который может подкрепить (на частном случае певца), общую идею всей человеческой жизни.

Концерты Рафаэля в начале 90-х годов служат мне прекрасной метафорой жизни – его и жизни всех людей в целом. Потому что эти концерты начинались на сцене без музыкантов, в темноте. В черном пространстве можно было различить только металлический блеск подставок для микрофонов или блики на тарелках ударника, позволявшие нам увидеть в полутьме тонкие светлые линии, которые, казалось, были эскизом декорации. И вдруг, внезапно, неожиданно и без преамбулы хотя бы в виде одной из его знаменитых песен, без этой «красной дорожки» музыкального вступления, завершающегося выходом артиста, вдруг, как я сказал, появлялся Рафаэль. Он был над нами. Уже. Именно тогда мы реагировали на него так, как всегда бывает в обычных условиях: мы вставали с мест, чтобы приветствовать его (это было неизменной константой во всех принимавших его странах). И в этот момент становилось ясно, что Рафаэль здесь, во плоти, что он вышел на сцену без предварительного объявления, как бы ни трудно было нам встретить его без подготовки, без самого минимального уведомления дирижерской палочки: Рафаэль прошел до самого начала рядов столиков, словно его вытолкнули из кулис. Аплодировать, вам сказано! Ведь он уже здесь!

Затем Рафаэль в абсолютном одиночестве на сцене принимался за его первую песню. Один - это один, то, что называется, в одиночку. И а-капелла:

- A veces me pregunto dónde estoy y aquel señor bajito, ¿quién será?*... (иногда я спрашиваю себя: где я, и кто этот низенький сеньор).

По мере того как продолжалась эта песня, музыканты один за другим постепенно заполняли сцену, и занимая свои места, добавляли свои инструменты к песне, которую Рафаэль сначала пел а-капелла:

- Y voy… dejándome llevar… y voy… no importa a qué lugar*…(и я иду... позволяя вести меня... и я иду... Неважно куда).

И так до тех пор, пока все его оркестранты не окажутся на своих местах и оркестр не зазвучит в полном составе, мелодия – целиком, а гармония - без разрывов.

Дамы и господа: такой была жизнь Рафаэля, а не только способ выходить на сцену во время гастролей. Такой всегда была жизнь Рафаэля. Это жизнь, которой все мы, говоря откровенно, хотим для самих себя. Потому что, когда мы рождаемся, все начинается с песни, исполненной в одиночестве, а жизнь - это искусство закончить ее в хорошем сопровождении. Потому что иметь (как у того скромного парня из Куатро Каминос) карманы, в которых мало денег, но много надежд - это ежедневно искать славу, где бы ни находился успех, его успех. И подходили те, кто должен был подойти: отец Эстебан, маэстро Гордильо, его сын Пако, Мануэль Алехандро, Франсиско Бермудес (папочка), Альфредо Тосильдо, Марибель Андухар, его публика, подобной которой не существует... И появились Наталия и их дети - Хакобо, Алехандра и Мануэль. И продолжают появляться дети их детей.

 И все они и каждый из них на протяжении всего времени, более пятидесяти пяти лет, получали свою партитуру и свой инструмент в команде любви и разума, сделавшей возможным «вчера, сегодня и всегда» Рафаэля. Все были великолепно распределены и расставлены на свои места – скромно, воспитанно и элегантно заняв места, позволяющие им держаться на втором плане. Все за одного. Стоящие не вокруг себялюбца, а рядом с человеком, безумно ответственным за выполнение своей жизненной миссии, того, к чему он был призван еще ребенком, и отдавшимся неодолимому, почти жреческому призванию до такой степени, что преодолел последствия трансплантации.

Дорогие друзья: мы - это те, кто окружает нас, мы также книга, которую мы читаем, фильм, который мы смотрим, песня, которую мы слушаем; мы - родители, которые сумели или не сумели указать нам направление, друг, который был или не был рядом, когда он должен был оказаться в нужном месте и в нужное время, мы – и то, и это... Мы - война или мир, мы – та или другая эпоха, мы – объятие или холод, когда нам никто его не дарит, мы - поцелуй или наши сухие губы...

Дорогие читатели, мы все в некотором смысле «Somos un sueño imposible que busca la noche para olvidarse del mundo, del tiempo y de todo** (невозможная мечта, которая стремится к ночи, чтобы забыть об этом мире, о времени и обо всех)»... Так или иначе мы все стремимся к этой мечте, которая может оказаться очень далекой от нас и недостижимой. Но в то же время, хотя это кому-то покажется неправдой, эта самая мечта может находиться прямо у наших ног, где мы способны взять ее своими руками, на кончиках пальцев, касающихся звезд. Правда, в этот решающий момент жизни рядом с нами должны оказаться те, кто твердо знает, что звезды, если мы поставим себе такую цель, можно потрогать; нас должны сопровождать те, кто, как Рафаэль (великий человек в окружении великих), наделен непоколебимой верой в то, что мечты могут исполниться.

Хосе Мария Фуэртес
26.07.2016
Перевод А.И.Кучан
Опубликовано 26.07.2016

Примечания переводчика:

* Цитаты из песни «A veces me pregunto».

** Цитата из песни «Somos», давшей название этой главе.