Луис Гарсия Хиль о книге "Raphael. Digan lo que digan" в "El Envés de la Página" Антона Гарсии Фернандеса. 2023
LUIS GARCÍA GIL SOBRE "RAPHAEL. DIGAN LO QUE DIGAN"
EN "EL ENVÉS DE LA LA PÁGINA" DE ANTÓN GARCÍA FERNÁNDEZ. 2023
Декабрь 2022 года
Антон Гарсия Фернандес приветствует всех на своем канале и представляет Луиса Гарсию Хиля из Кадиса (который уже бывал в его студии, рассказывая о Жаке Бреле и Серрате), недавно выпустившего в издательстве Milenio книгу «Raphael. Digan lo que digan» о соловье из Линареса – Рафаэле, одном из главных персонажей романтической и поп-музыки на испанском языке.
Фернандес и Хиль обсуждают вероятность их встречи в реальной жизни и свои футбольные пристрастия. Фернандес просит Хиля показать зрителям книгу и говорит, что его отец и дядя были большими поклонниками Рафаэля и спрашивает Хиля, что Рафаэль значит для него.
Хиль говорит, что его отец любил классическую музыку, но слушал Кортеса и Иглесиаса, и когда появился Рафаэль, то, несмотря на его манерность и выспренность, он навсегда остался востребованным. Хиль решил, что после шестидесяти лет работы Рафаэля ему стоило исследовать этот способ обращения с песней, отличный от стиля Бреля или Атауальпы, который близок Хилю. Но для него как исследователя было интересно обратиться к чуждой ему области и создать достойную Рафаэля книгу, раскрывающую темные и светлые стороны его творчества
Антон Гарсия Фернандес: То есть для тебя это не было зоной комфорта. С какими трудностями ты встретился?
Хиль говорит, что он отталкивался от своих исследований творчестве Серрата, потому что в шестидесятые они были конкурентами, хотя Серрат петь концептуальные вещи и песни протеста, а Рафаэль исполнял мелодические песни, отвлеченные от реальной современности, за что его критиковали в прессе. Клубы их поклонников с пеной у рта защищали своих кумиров. Серрата считали представителем новой эстрады, а теперь стало понятно, что Рафаэль шестьдесят лет остается современным певцом.
Фернандес спрашивает, в каком плане эта книга открыла новый путь создания биографии знаменитости. Хиль отвечает, что первое, с чем он столкнулся – недостаточный объем библиографии о Рафаэле. Он вспоминает первую книгу, написанную Тосильдо, раскрывающую ранние этапы его восхождения и покорения англосаксонского рынка, и неоднозначную книгу Легинече, отражающую ревнивое отношение Рафаэля к его личной жизни и его желание знать все, что и как о нем пишут, и с какими намерениями. А в восьмидесятые присутствовал абсолютный вакуум, пока в 1998 не вышли воспоминания Рафаэля «Y mañana que?» - там от первого лица он говорит о том, что показано в четырехсерийном фильме, снятом на Movistar. И в 2011 появилась книга мексиканцев «Raphael en concierto», вышедшая ограниченным тиражом. Ситуация во Франции гораздо лучше, там выходит много книг об артистах. А в Испании Серрат ждал второй книги двадцать лет. Так что перед Хилем было нетронутая территория, и он попытался заполнить этот биографический пробел, как уже сделал с Марисоль.
Фернандес спрашивает, трудно ли отделить Рафаэля-человека от артиста и его персонажа, на что Хиль отвечает, что это очень сложно, и говорит, что даже в документальном фильме не была представлена историческая перспектива и отсутствовал анализ возникновения легенды Рафаэля и его связи с правящим режимом, использовавшим его как символ современности. Хиль говорит, что концерт в Сарсуэле был по рискованности схож с выходом на арену перед шестью быками, и никто из современных Рафаэлю артистов не отважился на такое. И что неудача на конкурсе Евровидения обернулась огромной победой. Так что Хиль анализировал разные лица Рафаэля на разных этапах.
Фернандес спрашивает, когда Рафаэль (если отвлечься от рождения в Линаресе и переезда в Мадрид, где он начал петь) стал артистом и какие музыкальные и театральные течения смогли повлиять на его стиль и имидж на первых этапах работы. Хиль отвечает, что Рафаэль, обреченный на успех, сделал себя сам, и он с детства знал, что он станет выдающейся фигурой (Хиль ссылается на программу Хоакина Серрано «A fondo»). Рафаэль хотел стать актером, но его будущее определил его исключительный голос. Хотя его жизнь не похожа на диккенсовские рассказы о сиротках, в его жизни было «голодное турне», выковавшее его упорство и умение ладить с любой публикой, так что в итоге он доказал, что его искусство много значит.
Фернандес говорит, что «ph» для него было символом желания выделиться и заявить о своей современности. Хиль разъясняет, что Рафаэль был новым артистом, но черпавшим из традиции (копла, болеро, тонадилья, Маноло Эскобар, Мачин) и утверждает, что и любовные песни могут совершить переворот в сознании молодежи. А возникший в результате феномен фанатов оказался очень долговечным.
Фернандес говорит, что в плане визуальной мощи Рафаэль похож на Жака Бреля. Хиль соглашается, что французская школа было важна для Рафаэля (и для Мануэля Алехандро), в семидесятые он исполнил три песни Бреля, и в них присутствовал такой же драматизм, слезы, смешанные с потом, и пароксизмы страсти.
Фернандес говорит, что его отец с ностальгией и восторгом вспоминает свой поход на концерт Рафаэля в «Castrelos» в Виго в семидесятые, и утверждает, что конкурс Евровидения утратил свое значение. Хиль вспоминает «Lalala» (1968) и предполагаемые интриги ради получения призового места, и говорит, что без Рафаэля триумф Массиэль был бы невозможен, так как своими выступлениями и песнями, заведомо лучшими, чем «Lalala», он проложил Испании дорогу к победе. Ну, и себе – к мировой славе.
Фернандес предлагает вспомнить двух композиторов, способствовавших созданию карьеры Рафаэля. Хиль говорит о Вальдо де лос Риосе (аранжировавшем «El tambotilero», от которой чуть не отказалась Hispavox), для которого стало трагедией, что публика больше знает исполнителей, чем композиторов. И вспоминает Мануэля Алехандро, написавшего лучшие хиты для находящего в расцвете Рафаэля шестидесятых, понимающего Рафаэля и пользующего его полным доверием, так что, исполняя его песни, Рафаэль рассказывает о себе. И в фильмах, где играл Рафаэль, также появлялся композитор (аллюзия на Мануэля).
Фернандес спрашивает мнение Хиля о фильмах Рафаэля – это способ капитализировать его успех или в них есть что-то большее? Тот отвечает, что все артисты в итоге приходят к кино как к удобному средству продвижения, и к тому же понятно, что это выгодно в финансовом плане, так как поклонники будут заполнять кинотеатры, чтобы увидеть кумира. И Марио Камус считал эти фильмы коммерческим успехом. Для Хиля это документы, свидетельствующие о восхождении Рафаэля и помогающие понять эту легенду, демонстрирующие его актерские качества. Хиль вспоминает его партнерш Энн Лесли Даун и Серену Вергано.
Фернандес вспоминает, что Рафаэль побывал с гастролями в Америке (даже в шоу Эда Салливана), Франции, Советском Союзе и Японии, и спрашивает, что способствовало его популярности в странах, где не было испанских диаспор. Хиль говорит, что это его величие как артиста (так что Испании ему было мало для творческого роста), наличие клана, продвигавшего его, и умение Рафаэля воспользоваться моментом. Хиль удивляется, что он совмещал напряженный график концертов со съемками, работал без отдыха, что иногда приводило к физическому истощению. Он записывал пластинки не нескольких языках, так как гастролировал в разных странах, включая СССР. Хиль вспоминает фильм «Desde Rusia con amor» и говорит, что русские поклонники до сих пор следуют за Рафаэлем, хотя он приехал как представитель франкистского режима в страну, где был запрещен рок и группа Битлз.
Фернандес спрашивает, был ли у Рафаэля в семидесятые спад популярности и как его рейтинг вновь поднялся. Хиль говорит, что глубоко изучал семидесятые годы на основе прессы того времени, которая уже была готова похоронить певца, хотя публика оставалась верной ему, а он с успехом давал грандиозные концерты, вводил в репертуар песни социальной направленности, исполнял фрагменты рок-оперы «Иисус Христос - суперзвезда». Но Испания переходила к демократии, а Рафаэль на Рождество пел на фестивалях, организованных супругой Франко. Монархист Пеман стал идеологом Рафаэля и превозносил его в АВС и фильме Исаси «Raphael en Rafael», которые не понравился Рафаэлю, так как студенты университета нелицеприятно отзывались о нем как об отсталом певце.
Антон Гарсия Фернандес вспоминает, что это было время песен Хосе Луиса Пералеса и «Escándalo» и говорит, что многие откажутся читать книгу Хиля, потому что Рафаэль в их представлении связан с франкизмом, он консерватор и не интересует их. Он спрашивает, насколько политический аспект важен для понимания места Рафаэля в испанской музыке и двадцатом веке в целом.
Хиль отвечает, что для артиста главное – его творческое наследие, а песни Рафаэля невозможно превзойти, и у него уникальная личность, жесты и манера быть Рафаэлем. Хорошо спародировать Рафаэля может лишь Рафаэль. Хиль и Фернандес обсуждают политический имидж Элвиса Пресли, а Хиль напоминает, что Рафаэль сумел адаптироваться ко всем эпохам, включая Мовиду, так что Аляска признала его эталоном. Он не был ни целиком белым, ни целиком черным, и Хилю был интересно показать в книге этот спектр серого.
Антон Гарсия Фернандес говорит, что многие артисты последующих поколений возвращались к Рафаэлю и даже записывали дуэты с ним, и спрашивает, в чем заметно влияние Рафаэля на новых артистов, и является ли оно только музыкальным или выходит за рамки музыки.
Хиль вспоминает скандал с Сабиной и говорит, что Рафаэль сумел ужиться с левыми и правыми. Он критикует безосновательные приговоры, которые выносят в социальных сетях люди, не разбирающие в сути дела, и подчеркивает, что сейчас для артиста спеть с некогда гонимым Рафаэлем – большой плюс для карьеры. Но несмотря на величие Рафаэля, не стоит проводить сравнения, как делает Иван Феррейро, отождествляя Рафаэля с Джимом Моррисоном. Хиль полагает, что они действительно связаны, но через Бунбури. Хиль не верит, что «Digan lo que digan» - песня протеста, но считает, что Рафаэль достоин любых восхвалений за его безупречную карьеру – потому он и взялся за эту книгу. Пабло Лопес создал для Рафаэля диск «Victoria», Дани Мартин и даже Росален написали для него песни, потому что молодые артисты считают, что работать с Рафаэлем – это подняться на вершину.
Антон Гарсия Фернандес намекает, что между Испанией и Теннесси семь часов разницы и спрашивает Хиля, открыл ли он для себя какой-то неизвестный ему ранее аспект Рафаэля, пока писал книгу.
Хиль говорит, что никогда не думал, что путь исследователя и писателя приведет его к созданию книги о Рафаэле, но тот покорил его на концерте в театре Falla в Кадисе, ему нравятся все песни Рафаэля, даже те малоизвестные вещи, которые он перезаписывал. И он согласен с Фресаном (автором статьи Рафаэль: бестия в стиле поп. 2001), что музыка не ведает границы и предрассудков. Хиль говорит, что в ходе написания книги он много узнал о Рафаэле в творческом плане, а также в личном (благодаря письмам Наталии Фигероа) - об отношениях с Пеманом и Наталией Фигероа, чувствовавшей себя изгоем, потому что рафаэлисты не хотели, чтобы Рафаэль женился. Хиль упоминает об игре Рафаэля на слухах его гомосексуальности.
Антон Гарсия Фернандес спрашивает, какие песни Хиль рекомендовал бы тем, кто хочет ознакомиться с музыкой Рафаэля, и под какую песню надо читать эту книгу .Хиль говорит, что это первые песни Рафаэля, определившие его будущее, написанные Мануэлем Алехандро в 60-е.
Антон Гарсия Фернандес спрашивает, над какими проектами Хиль работает сейчас, и тот отвечает, что в 2023 в престижном издательстве Cátedra должна выйти книга о режиссере Кэроле Риде, авторе фильма «Tercer hombre (The Third Man - третий человек)», и уточняет, что любовь к кинематографу появилась у него раньше любви к музыке.
Антон Гарсия Фернандес выражает надежду, что Хиль придет к нему рассказать об этой книге, спрашивает, где можно прочитать другие книги Хиля (www.luisgarciagil.com) и благодарит за беседу. Хиль в ответ благодарит Фернандеса, восхваляя его талант интервьюера, и они прощаются.
Перевод Татьяны Орловой
Опубликовано 28.04.2023