Рафаэль: "Я уехал в Америку, потому что Испания была мне мала. Артист всегда должен быть желанным"” 2022
RAPHAEL: “ME FUI A AMÉRICA PORQUE ESPAÑA SE ME HABÍA QUEDADO PEQUEÑA. EL ARTISTA SIEMPRE DEBE SER DESEADO”. 2022
Энрике Бунбури называет биографию Рафаэля “гомерической"” И такой она и является, не только потому, что это подвиг, но и потому, что это рассказ, который повторялся снова и снова, пока не стал мифом. Мальчик из Линареса, который выступал в парижской Олимпии. Сын каменщика, который женился на внучке графа Романонеса. Один из четырех артистов, получивших урановый диск, потому что для него не хватило золотых и платиновых. Человек, восставший из мертвых после пересадки печени. Красивый мальчик эпохи франкизма, который закончил тем, что в семьдесят восемь лет стал поп-иконой современности. Но если жизнь Рафаэля рассказывается как миф, то это прежде всего потому, что так рассказывал он сам.
Рафаэлизм - это жанр сам по себе, а также религия. В январе этого года Movistar + устраивает премьеру четырехсерийного документального сериала, который этим названием, Raphaelismo, постулирует себя как его Священное Писание. И Рафаэль Мартос является не только кумиром, Мессией и священником этой доктрины, но и его первым адептом: он был первым, кто слепо поверил в рафаэлизм. "Ведь это был мой путь", - утверждает он сегодня. "Путь, который я выбрал свободно, меня никто не заставлял. Когда я начал ходить в театр в качестве зрителя, моим родителям не нравилось, что каждый день я возвращался в два часа ночи, и, конечно, я получил не одну оплеуху. И я сказал: "Если мы собираемся относиться к этому так... я стану возвращаться в это время каждый день, так как я буду ходить в театр каждый день, потому что я буду артистом". Не то чтобы я родился артистом. Суть была в том, что я собирался стать артистом”.
Его мать была домохозяйкой, его отец был арматурщиком (это каменщик, который устанавливает железные опоры перед заливкой бетоном), и в послевоенный период они жили в мадридском районе Cuatro Caminos с четырьмя детьми. Зарплаты не хватало на образование для всех. «Меня поместили в школу (церковную школу при храме Сан- Антонио), основной задачей которой был хор, и они давали уроки бесплатно. Это всегда практиковалось в этой стране, прежде всего, среди людей, у которых не было денег. Мой старший брат пел в хоре, и им не хватало вокалиста, у которого был бы очень высокий голос, какой бывает только у детей. Они сказали, что раз мне четыре года, я слишком мал, но они согласились встретиться со мной. Я приехал, выдал свои двадцать высоких нот и остался на двадцать лет”, - вспоминает он. (На самом деле он ушел из школы в четырнадцать лет.)
В возрасте семи лет он получил премию как лучший детский голос Европы на конкурсе в Зальцбурге, но мальчик Фалин все еще не получил призыва из мира шоу-бизнеса. Он прозвучал для него в одиннадцать лет, когда он увидел «Жизнь есть сон» Кальдерона де ла Барка в передвижном театре в Cuatro Caminos: услышав аплодисменты, он почувствовал, что хочет продолжать слушать их всю свою жизнь. «С аплодисментами к тебе приходит любовь, защита. Я с самого начала всегда чувствовал это, стоя перед публикой», - объясняет он. Однажды он сказал, что зрители должны воображать его лишь на сцене: "На сцене – да, я что-то из себя представляю. В другом месте я - один из многих”. Значит, за ее пределами Вы никто? Артист на паузе? "Нет, человек стремится к своему счастью и счастью своих близких. Но я нечто большее. Я артист. И каждую ночь я буду выходить на эстраду, чтобы сделать людей счастливыми или, по крайней мере, я буду пытаться”.
Создатели мифа о Рафаэле всегда с упоением говорят о том дне 1960 года, когда перед тем, как войти в здание на встречу с компанией Philips, певец остановился перед вывеской и в свои семнадцать лет решил заменить «F» в своем имени на «PH»: так оно будет одинаково читаться во всем мире. Рафаэль рассказывал это историю сотни раз, хотя журналист Мануэль Роман уверяет, что идея принадлежала не ему, а Пако Гордильо. Но правдивость этой истории гораздо менее важна, чем намерение Рафаэля рассказывать ее снова и снова. Все выглядит так, как будто Рафаэль сначала придумал себя самого, а потом неустанно трудился, чтобы это стало реальностью. «Вот так это хорошо видно. В мои первые годы, когда я ездил в Париж, чтобы записаться у Эдди Барклая (продюсера Бреля, Азнавура и Далиды), я ходил по улицам и мечтал. Я смотрел на Олимпию и грезил. Я представлял себе, как там повесят мою афишу... И я недолго мешкал, а? Мечты сбываются... иногда... но нужно много работать». В то время он давал по два концерт в день, в 19-00 и в 23-00, шесть дней в неделю. Отдыхал по понедельникам. Он зарабатывал 200 песет, которые тратил на такси, потому что «звезды на метро не ездят».
Как только он осознал масштаб своего голоса, он решил придумать несколько изысков, найти несколько песен и поставить перед собой несколько целей, соответствующих этому голосу. В его амбициях удивительно не только то, что они реализовались, но и то, что они были беспрецедентными: никто в Испании не добился того, чего намеревался добиться он. Когда его компания грамзаписи положила перед ним первый контракт, ему предложили два варианта: получить 3000 песет или 5% от гонорара. Рафаэль, уверенный в своем успехе, выбрал процент. «У меня уже было достаточно сил и разума, чтобы знать, кем я хотел быть, и что мне надо было делать. Когда я попал в театр Сарсуэла, я не знал, что произойдет, но я знал, что я хочу получить. И это произошло». Он имеется в виду концерт 3 ноября 1965. Он выступил там, воспользовавшись выходным днем танцовщика Антонио. В то время так называемые крунеры (“певцы”) пели в танцевальных залах в качестве музыкального сопровождения, а в концерте участвовало несколько артистов. Рафаэль, в возрасте двадцати двух лет, вернулся из того, что он называет “голодным турне” по испанским поселкам, и по прибытии в Мадрид настаивал на двух условиях: что он будет выступать в одиночку и что публика должна сидеть. «Никаких танцев. Пусть они танцуют дома под пластинку, но что – они будут танцевать, видя перед собой меня? Как мало они меня ценят, не так ли?» - объясняет он. Сотрудники его фирмы грамзаписи смеялись над ним. Журналистка Наталья Фигероа, которая еще не знала его лично, подумала: "Какой крах его ожидает". Отец певца предпочел ждать в баре напротив: он выйдет, если услышит какой-нибудь скандал. Но были три часа тишины, за которыми последовали овации. Никаких помидоров. Его вынесли на плечах. Его отец, сдержанный в ласковых жестах, обнял его и только сказал ему: "Сын мой".
Два года спустя он представлял Испанию на Евровидении с песней Yo soy aquel, выступил в Олимпии, а публика Карнеги-Холла в Нью-Йорке, выйдя из зала, покупала билет на второй концерт, проходивший в тот же день. Его выступления во Дворце Музыки привели к коллапсу на Гран-Виа. Как резюмировала журналистка Лус Санчес-Мелладо, он был "неграмотным в маркетинге человеком, который превратил его имя в бренд и машину для зарабатывания денег до того, как ему исполнилось двадцать пять лет”.
Высадка человека на Луну застала его на выступлениях в Flamingo в Лас-Вегасе. “Что нужно сделать, чтобы петь в Лас-Вегасе?” - спрашивали его тогда. Его ответ звучал так: "Быть большой звездой в мире". После возвращения у него начался кризис из-за истощения, которое уложило его в постель на несколько недель. Его подруга, журналистка Наталья Фигероа, помогла ему подняться. Два года спустя они поженились в Венеции. С годами этот брак станет самым стабильным в мире испанского шоу-бизнеса и примером, который всегда приводили, чтобы доказать, что если знаменитый человек не хочет, чтобы его дети (в его случае Хакобо, Алехандра и Мануэль) появлялись в прессе, они там не появляются. Отсутствие у него тяги к показной роскоши (ему нужны только два дома, один в Мадриде и один на Ибице) отвращают его от частных самолетов и яхт, которые заводят некоторые из его коллег. “Зачем мне яхта? " - восклицает он. Профессиональная дисциплина Рафаэля толкала его на уклонение от скандалов любой ценой: говорят, что он никогда не прикасался ни к одной поклоннице, потому что считал, что тогда они “перестанут быть ими”. «У меня не было такой необходимости, я умел избегать скандалов и всегда вел совершенно обычную жизнь. Мне очень повезло наладить мою жизнь очень рано, я очень рано женился, и сразу же урегулировал все с ответственным человеком, у которого было время заниматься моей работой и возникающими делами.
Среди них были такие вехи, как тот факт, что он стал первым западным идолом в России, когда испанцы даже не могли поехать в эту страну. Там у фильма "Пусть говорят" было сорок миллионов зрителей. В документальных киножурналах NO-DO Рафаэля превозносили как символ социальной лестницы, которая не существовала ни для кого другого. Поскольку Кармен Поло была его большой поклонницей, певец каждый год возглавлял ее благотворительный рождественский концерт. Ему потребовались бы десятилетия, чтобы отделаться от ярлыка “любимый сын франкизма”. “И почему бы мне было не пойти? Это считалось честью, когда тебя звонили из Эль-Пардо. Это было одно из событий того времени", - повторяет он. С Франко он встретился только один раз, на концерте, на котором также были Лина Морган, Лола Флорес, Конча Веласко и другие артисты, которые позже отрицали, что они там присутствовали. Когда диктатор умер, Рафаэль выступал в Перте, в Австралии.
С демократией появился электропоп, рок и будущее. «Мовида» считала Рафаэля реликвией отсталой, старомодной и прогнившей Испании, которую нужно было оставить позади любой ценой. В 1980 Пако Умбраль, сообщая о выступлении во Флорида-парк, на котором голос подвел Рафаэля, написал: "колесницы франкизма тонут, но Франко словно заочно возвращается”. Когда в него бросали помидоры во время концерта, фотография появилась на обложке нескольких журналов.Однако сегодня он хочет опровергнуть теорию, на которую намекают в документальном фильме - что он переехал в Америку, потому что чувствовал, что здесь он устарел. “Я уехал в Америку, потому что Испания стала мне мала. Артист всегда обязан учитывать, что его должны хотеть видеть, а этого не может быть, если ты всегда поешь в одном и том же месте. Мне нужно было дать отдых моим соотечественникам. Этот год был самым успешным годом в моей карьере:Qué sabe nadie, Yo sigo siendo aquel, Como yo te amo.Это был год кульминации. Мой концерт на Сантьяго Бернабеу. В театр Лопе де Вега ко мне пришли короли. Это был мой год.Тем не менее, я решил уйти от проблем и уехать в Америку. Я купил себе один дом в Майами, а другой в Нью-Йорке. Почему? Потому что мне нужен был рынок».
Это было время сезонов вдали от его семьи. Месяцы и месяцы он пел в Латинской Америке. И это совпало с модой устанавливать в номерах отелей мини-бар.«Артист пил каждую ночь, а отец семейства-нет», - уточняет он в Raphaelismo. Для него алкоголь был единственным способом заснуть в те ночи, когда он, после трех часов аплодисментов тысяч людей, должен был вернуться в комнату, которая ему не принадлежала, в темноту и в одиночество. «И как тебе это объяснить... Дело в том, что этому нет объяснения. Это вещь, которая переполняет тебя, делает тебя очень счастливыми - что еще один день ты достиг своей цели. Это замечательная вещь. Это то, чему нет объяснения, я, по крайней мере, не знаю, как дать его тебе».