Balada para un loco

BALADA PARA UN LOCO

... или Пьяццолла, любовь и война

Ничто не предвещало ему мировой славы. Да, конечно, маленький Астор был необыкновенно музыкальным ребенком, но ведь в итальянских семьях это отнюдь не редкость. Да, он с удовольствием посещал уроки музыки, но это ведь лучше, чем он просто болтался бы по улицам Маленькой Италии — одного из самых криминальных районов славного города Нью-Йорка, где, собственно, в двадцатые-тридцатые годы прошлого века зародилась вся итальянская мафия. И совсем не случайно потом именно этот район станет местом действия знаменитого голливудского фильма "Крестный отец-2".

Да, для своих музыкальных экзерсисов он избрал весьма странный инструмент — что-то типа маленькой гармошки со щемяще-пронзительным звуком, который резко менялся, когда Астор подставлял под развернутые меха острую коленку. Но чем бы дитя не тешилось...Тем более, что отец Астора был не последним человеком в Маленькой Италии, а уважаемым владельцем ломбарда и вполне мог себе позволить оплачивать столь странное увлечение своего отпрыска.

Первый звоночек прозвучал, когда игру Астора на бандонеоне — а именно так называлась эта странная гармошка, услышал любимый миллионами Креольский Дрозд, знаменитый тангеро Карлос Гардель. Он то и уговорил четырнадцатилетнего Астора сняться в эпизодической роли в своем фильме "День, когда ты меня полюбишь", а затем пригласил юного музыканта в свое латиноамериканское концертное турне.

Наверное, тогда судьба, предвидя, что этому мальчику предстоит стать продолжателем дела Карлоса Гарделя, гордостью Аргентины и одним из самых знаменитых композиторов ХХ века, и уберегла Астора Пьяццоллу от этой поездки — отец просто не дал на нее разрешения, так как Астор не достиг на тот момент совершеннолетия и не мог принимать такие решения сам. А Карлосу Гарделю из этой поездки не суждено уже было вернуться, 24 июня 1935 года он погиб в глупейшей авиакатастрофе на аэродроме колумбийского города Медельин.

Вообще-то, Астор Пьяццолла совсем не собирался писать музыку для танцев. Он мечтал о славе классического композитора и музыканта. И еще он мечтал, чтобы его любимый бандонеон занял свое законное место среди инструментов симфонического оркестра. И для этого у Астора Пьяццоллы были все основания.

Дело в том, что бандонеон вовсе не является традиционным аргентинским инструментом. Он был создан в середине XIX века немецким мастером и продавцом музыкальных инструментов Генрихом Бандом, который попытался имитировать звучание органа — не все ведь церкви Германии могли себе позволить установить этот громоздкий и дорогостоящий инструмент. Бандонеон пользовался успехом, и одному только Богу известно, сколько месс, служб и рождественских концертов прозвучало в крошечных церквушках по всей Германии под его звуки.

В конце XIX века бандонеон попал в Аргентину, завоевал любовь исполнителей танго и вскоре зазвучал почти на всех танцполах Буэнос-Айреса, придавая танго тот щемяще-ностальгический оттенок, которым и славится этот музыкальный жанр. А в Европе прямыми потомками немецкого бандонеона являются русский баян и французский аккордеон.

Семья Астора Пьяццоллы вернулась на родину, в Аргентину. Надо сказать, что его дед был в числе тех самых итальянских эмигрантов первой волны, что в конце XIX века наводнили портовые районы Буэнос-Айреса и других аргентинских городов. В 1937 году Астор Пьяццолла начал свою концертную деятельность в ночных клубах, где играл в основном танго — а что другое могло звучать в этих самых ночных клубах Буэнос-Айреса в тридцатых годах прошлого века? А в 1946 году он создал свой первый оркестр и начал сочинять музыку.

Второй шаг к всемирной славе был сделан тогда, когда его "Портовая рапсодия" было награждено специальной премией, а в 1952 году французское правительство предоставило ему грант на обучение во Франции у знаменитой Нади Буланже. Она-то и сказала тогда ему, что он, конечно, хороший композитор, но все-таки лучше всего у него получаются танго. Вот так и вошел Астор Пьяццолла, сам того не желая, в историю музыки именно как сочинитель и реформатор танго, а его собственный стиль получил название "танго нуэво" (новое танго). 

К 1969 году, когда в Буэнос-Айресе проводился Первый Ибероамериканский фестиваль песни, Пьяццолла был уже очень известным композитором, его произведения включали в свой репертуар лучшие музыканты мира. И когда поэт Орасио Феррер предложил Пьяццолле посотрудничать и представить что-нибудь на фестиваль, тот с удовольствием согласился, тем более, что и исполнителя нового произведения не надо было далеко искать — известная аргентинская певица Амелита Балтар была на то время женой Астора. Так и появилась знаменитая пьяццолловская Balada para un loco (Баллада для сумасшедшего).

Начнем с того, что по музыкальному ритму это произведение ни разу не танго, а самый что ни на есть типичный вальс. Когда это произведение обсуждало жюри Первого Ибероамериканского фестиваля, разгорелся жестокий спор. В жюри тогда, к слову сказать, входила знаменитая Чабука Гранда из Перу, с которой Рафаэль очень дружил и которая специально для него написала две песни. Именно она автор знаменитой песни Flor de la canela, которую Рафаэль с успехом исполняет до сих пор, но об этом я уже как-то рассказывала.

Balada para un loco, исполненная женой Астора Пьяццоллы Амелитой Балтар, прозвучала в первый день фестиваля, имела шумный успех, и половина жюри с ходу присудило этому произведению первое место в номинации "танго". Однако впереди было еще четыре дня фестиваля, и с объявлением результатов решили повременить. Потом жюри долго спорило, Balada para un loco - это танго или нет, и в итоге она получила второе место именно потому, что написана в ритме вальса. А победило тогда типичное танго под названием Hasta el ultimo tren (До последнего поезда). Только вот кто теперь его помнит?

Содержание же "Баллады для сумасшедшего" у современников не вызывало никаких затруднений, в отличие от нас. Мы же помним, что многие танго в свое время были такой ходячей газетой и писались, что называется, на злобу дня. Так было и с танго A media luz, и с танго El choclo, и с Nostalgias, и многими другими из репертуара Рафаэля, о чем я тоже как-то рассказывала.  

А злоба дня состояла в ...антивоенных настроениях, царивших в конце 60-х годов на американском континенте. Тогда Соединенные Штаты Америки, едва выпутавшиеся из Корейской военной авантюры, ввязались в войну во Вьетнаме. Американское общество кипело, осуждая военные действия, а среди молодежи даже появилось протестное движение хиппи, которое вскоре переросло в такую своеобразную субкультуру. В музыке это отразилось в появлении психоделического рока, который к концу 70-х перерастет в стиль диско, а Рафаэль споет свой знаменитый психоделический рок "Aquarius", о чем мы тоже уже говорили. .

Именно в 1968 году, за год до написания Balada para un loco, американский и аргентинский кинорынок взорвал фильм "Король червей", снятый французским режиссером Филиппом де Брока в 1966 году. И это было отнюдь не случайно. (Здесь необходимо сказать, что это у нас в картах — король червей, а по испански и французски наши "черви" называются "сердца" и король червей — буквально "Король сердец", Rey de corazones, Le Roi de Cœur по-французски, как, собственно, фильм и назывался.)

История, рассказанная в этом фильме, основана, можно сказать, на реальных событиях времен Первой мировой Войны, когда единственными обитателями маленького французского городка на какое-то время оказались душевнобольные люди, бежавшие из сумасшедшего дома, в то время как жители покинули этот город, спасаясь от немцев. Чем там реально закончилась история, мне найти не удалось. Но можно предположить, что жители вернулись и водворили сумасшедших туда, где им и положено находиться. Создатели фильма добавили лишь своеобразную сюжетную линию да придали всему ярко выраженное антивоенное звучание с элементами сюра.

Сюжет фильма таков: немецкие войска покинули когда-то оккупированный ими французский городок, предварительно его заминировав. Естественно, нормальные жители разбежались, а обитатели приюта для душевнобольных вырвались на свободу — кто-то оставил двери приюта открытыми.

По сюжету минер Чарльз Плампик был послан в этот городок для того, чтобы найти заложенные бомбы и обезвредить их. Его, конечно, удивило, что единственными жителями оказались сумасшедшие, но работу свою он выполнил, где-то и с их помощью. А сумасшедшие, в соответствии со своим сдвинутым взглядом на жизнь, восприняли его как спасителя и короновали его "Королем сердец", по-нашему - "Королем червей". Фильм несколько сюрреалистичен, но в конце его прозвучал сакраментальный и очень актуальный, пожалуй, во все времена вопрос — кто более безумен: обитатели сумасшедшего дома, помогающие разминировать город, или "нормальные" люди, затеявшие войну?

Во Франции фильм успеха не имел, но в Америке он произвел эффект разорвавшейся бомбы, достаточно сказать, что фильм "Король червей" кинотеатр в городе Кембридж, штат Массачусетс крутил без остановки в течение пяти(!) сезонов. И именно этим фильмом впечатлился поэт Орасио Феррер и написал текст Balada para un loco. Текст потом несколько раз подправлялся. Орасио предложил Пьяццолле посотрудничать, причем сразу сказал, что хотел бы сделать что-то в духе фильма "Король червей". Тогда и было решено сделать произведение из двух частей — речитатив и пение. Ну а слушатели прекрасно понимали, о чем в этой песне идет речь, и сумасшедший, для которого и написана эта баллада, не такой уж и сумасшедший...

Здесь в речитативе — реальный Буэнос-Айрес с узнаваемыми улицами, обстановкой, реальная героиня (или герой, как у Рафаэля), который встречает сумасшедшего. Но в пении — не такой уж и бред сумасшедшего, так как он говорит, в общем-то, о вполне понятных вещах — о том, что героиня грустна, а это неправильно, что если влюбиться до безумия, то жизнь наполнится смыслом, обретет краски и волшебству не будет конца.

Тут еще надо понимать, что слово loco имеет в испанском языке значение не только "сумасшедший", но и означает человека, делающего что-то со всей страстью души, отдающего себя всего какому-то делу или чувству. Достаточно вспомнить рафаэлевское "Dicen que somos dos locos de amor" (все говорят что мы вдвоем сошли с ума от любви: - это в его знаменитой "Теме любви" из "Пусть говорят". Или "Loco por cantar" — до безумия любящий петь, как он сам себя называет и так назвал одну из своих программ.

Скажу честно, мне Balada para un loco не нравится, даже сейчас, когда я знаю, о чем, собственно, она. Ни в исполнении Рафаэля, ни в чьем-то еще. Это тот редкий случай, когда и на солнце есть пятна. Неясная расплывчатая незапоминающаяся мелодия при как бы забивающем гвозди четком вальсовом ритме. Право, и в творчестве Рафаэля, да и в истории танго в целом есть вещи куда более интересные и по мелодике, и по содержанию, по трогательности, близости к душе. Та же Hasta el ultimo tren (До последнего поезда) приятнее слуху и трогательнее, по крайней мере, для меня.

Попыталась взглянуть на это произведение глазами половину жизни протанцевавшего человека. Ну да, вальсик, под который можно попытаться станцевать вальс-бостон или даже танго-вальс. Но зачем? Для этого есть более яркие и выразительные мелодии. В общем, и с этой стороны не складывается.

Поэтому, вопреки своему обыкновению, не даю ни Balada para un loco, ни интерпретации Рафаэля никакой оценки. Я честно рассказала историю возникновения этой то ли песни, то ли речитатива, то ли танго, то ли вальса. Ну а что это такое и как это понимать — каждый решит для себя сам...

Татьяна Горская
Опубликовано 05.07.2021

Дополнительные материалы:

"Balada para un loco" Рафаэля: история одного перевода. 2021