La bohemia
LA BOHEMIA
... или жил-был художник один...
“Цыгане шумною толпой по Бессарабии кочуют”.... Кочевало это беспокойное племя не только по Бессарабии, но и по Богемии, что в соседней Чехии, тоже. Оттуда они расползлись по всей Европе и в каждой европейской стране оставили свой след.
Французам они подарили словечко bohemienne — “выходец из Богемии, цыган”. А потом, через много лет, одного из французских Президентов — Николя Саркозú, выходца из знатного венгерского рода Сáркози, ведущего свою родословную от цыганских баронов.
Добрались цыгане и до Испании. Они-то и подарили испанцам одну из их национальных гордостей — притягательный, завораживающий, как огонь, танцевальный стиль фламенко, что по-испански, собственно, и означает “пламенный”. Ну и пресловутое “Дуэнде” — куда же во фламенко без него-то?
“Понаехали тут…” — ворчали добропорядочные французские буржуа, которым образ жизни бывших жителей Богемии совсем не нравился — шумные, неопрятные, непонятно, как и на что живут, да и вообще…
В середине XIX века “понаехавших” в Париже стало значительно больше — город бурно развивался, перестраивался, предоставлял возможности и кружил головы смельчакам из провинции.
Часть из “понаехавших” приняла условия игры, обуржуазилась, обросла связями, семьями и имуществом, пустила в Париже корни. И теперь уже они с неодобрением косились на сообщество молодых и дерзких художников, артистов, композиторов, поэтов, поселившихся на холме Монмартр. Шумные, неопрятные, непонятно, на что живут — цыганщина какая-то. Одним словом, богема...
Лавры Джакомо Пуччини с его “Богемой” и Имре Кальмана с “Фиалкой Монмартра” и спустя почти сто лет не давали авторам оперетт покоя. В 1965 году очень известный композитор и не очень пока известный шансонье Шарль Азнавур получил заказ на написание музыки к очередной оперетте из жизни парижской богемы “Месье Карнавал”.
Музыка писалась с учетом вокальных данных красавчика Жоржа Гетари. И для него, сразу после премьеры оперетты, одна студия звукозаписи планировала выпуск диска с музыкальным треком оперетты. Предполагалось, что музыка будет хороша и понравится публике.
Музыка арии художника “La boheme” оказалась настолько хороша, что понравилась и самому автору. Поэтому он, не дожидаясь премьеры и не показав заказчику, спел ее сам. И даже записал пластинку на другой студии звукозаписи. Скандал разразился грандиозный.
“Нужны Парижу деньги — се ля ви…” У Жоржа Гетари срывался контракт со студией звукозаписи. У театра под угрозой была премьера спектакля. Шарля Азнавура обвиняли в срыве контракта, обмане и даже в том, что эта мелодия не подходит для его голоса — ведь он не певец, а шансонье.
Шансонье — это совсем не про голос. А про душу, искренность и умение задеть сердца слушателей. Можно быть красавчиком с оперным голосом... и оставаться неизвестным. А можно быть низкорослым невзрачным армянином с маленьким хрипловатым голосом... и обрести мировую славу. Что и произошло с Шарлем Азнавуром и его “Богемой”.
В конечном счете все утряслось. Жорж Гетари записал свою версию “Богемы”, обе записи имели оглушительный успех и принесли огромную по тем временам прибыль. Мир получил один из самых пронзительных, пронизанных ностальгией хитов. А “La Boheme” стала визитной карточкой Шарля Азнавура.
Рафаэль спел эту песню дуэтом с Шарлем Азнавуром в 2010 году, когда готовил выпуск альбома “Рафаэль. 50 лет спустя”. По каким-то причинам эта запись в альбом тогда не вошла. В ней два великих мастера не только сплели свои голоса, но и сделали друг другу комплимент: Шарль Азнавур поет текст по-испански, а Рафаэль — по-французски.
И старая, как мир, история о старом знаменитом художнике, с ностальгией вспоминающем свою бедную, но такую счастливую богемную жизнь на Монмартре, зазвучала совершенно по-новому. Камерный хрипловатый голос Азнавура, поддержанный мощным голосом Рафаэля неожиданно приобрел глубину и широту. А голос Рафаэля стал по-особому нежным и камерным.
Эту песню Шарль Азнавур много раз исполнял в концертах. И каждый раз создавал визуальную картинку. Взмахи воображаемой кисти в одной руке. А в другой — носовой платок вместо тряпки. Да-да, тряпка — очень важный инструмент художника, могу вас заверить как художник…
А вот Рафаэлю, если бы вдруг он спел “La boheme” соло, ничего этого бы не понадобилось — ему достаточно было бы встать к мольберту и взять в руки кисть. Потому что одно из любимых хобби Рафаэля — живопись. А любимый сюжет — море. И хотя он сам никогда не считал себя художником, стесняется об этом говорить, но тем не менее в его картинах есть своеобразное очарование и очень узнаваемая манера письма, которую ни с кем не спутаешь. Так же, как его голос и манеру пения.
И пусть у нас в очередной раз замрет сердце при звуках этой песни. Ведь красота бесконечна, как творчество и любовь…
Татьяна Горская
Опубликовано 24.05.2021
Дополнительные материалы:
Рафаэль на Ибице и не только там. 2014
Рафаэль: Шарль Азнавур, великий из великих. 2018