Madreselva
MADRESELVA
... или танго для Тани
Весной 1930 года широко известный в узких кругах любителей танго скрипач и композитор Франсиско Канаро решил, что его здоровью угрожает смертельная опасность. Он плохо спал, чувствовал постоянную усталость, нежелание работать и слабость во всем теле. В общем, все симптомы новомодного и весьма популярного в творческой среде того времени заболевания под названием “стресс” были налицо. Врачи посоветовали ему поехать, что называется, “на воды”, на популярный курорт в местечко Росарио де ла Фронтера. На что Франсиско Канаро с удовольствием согласился.
Одно только обстоятельство напрягало его — он должен был написать очередное танго к новому спектаклю своего друга и работодателя, просто широко известного продюсера, кинорежиссера и поэта Луиса Сесара Амадори. Этот последний болячку Франсиско Канаро считал полной глупостью, поэтому дал ему в дорогу два варианта текста: авось, на какой-нибудь из них музыка да и напишется.
Франсиско же считал состояние здоровья угрожающим, поэтому напрягаться особенно не стал. Он просто взял музыку своего же танго “La Polla”, написанного аж в 1916 году, которое в инструментальном варианте изредка звучало на танцполах Буэнос-Айреса. По счастью, оба текста с небольшими изменениями на музыку легли. А то, что название “La Polla”, кроме приличного значения “курочка, цыпленок для жарки”, имеет еще ряд несколько маргинальных, а то и вовсе неприличных смыслов, его не очень то смутило.
История не сохранила двух первоначальных вариантов текста. Известно лишь то, что Луис Сезар Амадори был недоволен результатом. Но репетиции задерживать было нельзя: он начал работать с тем, что есть. И неизвестно, куда бы в итоге прибежала или прилетела та самая “La Polla”, если бы не одна случайность.
Спектакль назывался “El buen humor de la vista”, “Позитивный, благожелательный взгляд на жизнь”, “Счастливое настроение” — как-то так очень приблизительно можно перевести это название. И ни один из вариантов текста не подходил к общей атмосфере пьесы: оба казались чужеродными.
Но однажды присутствовавший на репетиции сын Луиса Сесара Амадори обратил внимание на декорацию — кусок старой стены, увитый цветущей жимолостью. А почему бы не сделать именно эту часть декорации, эту стену и этот цветущий куст символом воспоминаний, которым предается героиня, после долгого отсутствия вернувшаяся домой? “Та же жимолость вновь вьется возле меня, как объятья твои, что нежны как тогда…”
Он поделился своей мыслью с отцом. И пазл сложился. Буквально в тот же вечер был написан новый текст, а 20 августа 1931 года танго “Madreselva” обрело сокрушительный успех.
Этому способствовали несколько обстоятельств. Во-первых, сама мелодия, написанная за 15 лет до премьеры, оказалась вполне ностальгической, отсылающей слушателей в их юность. Она оказалась более “танговой”, более “портовой”, чем современные тридцатым годам другие знаменитые танго.
Во-вторых, на премьере это танго спела замечательная певица Tania, Таня. Настоящее ее имя было Ана Лусия Дивис, она была испанкой по происхождению, выросла в Андалузии и хорошо разбиралась в тонкостях исполнения Tango andaluz, музыкального жанра, легшего в основу аргентинского танго. И смогла привнести в музыку портовых районов Буэнос-Айреса, где танго и возникло, своеобразный флер очарования своей малой родины. Может быть, поэтому Рафаэль выбрал это не самое знаменитое танго в числе других для своего альбома, ведь все мы знаем, как трепетно он относится ко всему, что касается его родной Андалузии?
Ну а в-третьих, почти у каждого дома и в каждом палисаднике росла такая жимолость, под которой так хорошо объяснялось в любви, обнималось и целовалось в юности. Узнаваемость образа и какая-то своеобразная обыденность, позволявшая простым porteño вновь пережить незабываемые моменты юности, обеспечили этому танго долгую и успешную жизнь в Аргентине и по всей Латинской Америке. Его записывали самые лучшие аргентинские исполнители, в том числе и сам Креольский Дрозд Карлос Гардель.
Мелодия этого танго неоднократно звучала в фильмах, снятых в Латинской Америке. Но вот в Европе она стала знаменитой довольно поздно. Зато дважды. Первый раз тогда, когда она прозвучала в итальянском фильме 1994 года “Почтальон”.
Фильм посвящен фрагменту жизни великого чилийского поэта Пабло Неруда, роль которого играет великолепный Филипп Нуаре. Мелодия танго “Madreselva” стало лейт-мотивом фильма, отсылающем главного героя в пору его юности. А сам Филипп Нуаре танцует это танго в одном из центральных эпизодов под голос Карлоса Гарделя. Фильм завоевал пять “Оскаров”, в том числе и за лучшую музыку к фильму.
Ну а второй раз всю прелесть танго “Madreselva” европейская публика почувствовала благодаря Рафаэлю и его альбому “Te llevo en el corazón”. Рафаэль всегда в своем творчестве отличается безупречным вкусом и какой-то личной вовлеченностью в то, о чем он хочет рассказать своим слушателям. Вот и это танго Рафаэль поет по-особенному душевно, без надрыва, с легкой грустью. А у слушателей в очередной раз замирает сердце...
А как может быть иначе? Люди во всех концах Земли одинаковы и чувствуют одно и то же. И в общем-то, неважно, что напоминает нам о юности. Май, первый поцелуй, аромат цветущей акации и ощущение безграничного счастья. “Белой акации гроздья душистые неповторимы, как юность моя…”
Или же “Эта жимолость, росшая с детства со мной заставала нас вместе под старой стеной. Ты цветешь каждый год и рождаешься вновь, ну сделай же так, чтоб вернулась любовь…”
Главное, что все это есть в нашей жизни. Вместе с волшебным голосом Рафаэля и мелодией этого очаровательного танго. Танго “Жимолость”...
Татьяна Горская
Опубликовано 15.02.2021
