Las acacias
LAS ACASIAS
... или снова кое-что из жизни растений
Огонь и дым Революции и Гражданской Войны прокатились по нашей стране в начале ХХ века. Люди теряли близких, брат шел на брата, менялся уклад жизни, ценности и убеждения. Новые реалии требовали новых песен. Конечно, новые песни появлялись. В крайнем случае к текущей ситуации приспосабливались старые.
И как свидетельство всего этого — история романса “Белой акации гроздья душистые…”, за музыкой которого стоит людская судьба нескольких поколений. Лирический “цыганский” романс в ритме спокойного вальса в сытые предвоенные годы. Солдатская песня в ритме тревожной мазурки в годы Первой Мировой войны. Гимн Добровольческой Армии Деникина в Гражданскую. Революционная песня победившего гегемона в первые годы Советской власти. Исторический марш, звучавший на официальных мероприятиях в годы развитого социализма. И снова ностальгический вальс в фильме “Дни Турбиных”...
Привычная нам белая акация в Колумбии, да и в Испании тоже, не растет. А акацией в этих южных странах называют совсем другое растение, цветущее очень ранней весной мелкими, похожими на жертые шарики цветами с одуряющим ароматом, собранные в кистеобразные соцветия. Ничего не показалось знакомым? Показалось? И правильно, так как эта самая желтая акация, растиражированная в миллионах открыток и плакатов, заполоняет в начале марта наши рынки. И каждый уважающий себя мужчина хоть раз в жизни покупал для своей женщины — мамы, жены, любмой или для грозной начальницы этот символ Восьмого Марта, заветную веточку мимозы, которая на самом деле и есть южная акация.
Хорхе Молино Кано из колумбийского города Меделин не имел определенного рода занятий. Да ему это было не очень то и нужно, так как его отец был известным и весьма состоятельным владельцем издательства, а брат его матери был основателем и главным редактором литературного и научно-популярного журнала “La Miscelánea”, который пользовался заслуженной славой среди просвященной колумбийской публики начала ХХ века.
Хорхе Молино Кано получил блестящее образование и его ожидала солидная преподавательская карьера, по крайней мере родители на это очень надеялись. Но карьера не задалась, так как скучному процессу восхождения к профессорскому званию молодой Хорхе Молино предпочитал веселые вечеринки, женщин и друзей из местной богемы. А между вечеринками и свиданиями он иногда почитывал стихи и пописывал музыку.
Однажды весной 1916 года ему на глаза попалась поэма испанского поэта Висенте Медина Томаса “Las acacias” (“Акации”). Сам Висенте жил тогда в Аргентине, отчаянно скучал и по Испании, и по своей родной Мурсии — одной из испанских провинций. Под воздействием такой тоски по родине он и создал цикл “Aires murcianos” (“Песни Мурсии”). А начинался этот цикл поэмой “Акации”.
Надо сказать, что само начало у поэмы “Las acacias” довольно депрессивно: герой после долгого отсутствия возвращается в родные места, застает родительский дом заброшенным, с пустыми глазницами окон и обвалившейся крышей, над которой по прежнему полыхает желтый огонь цветущих акаций.. Грустно, печально и неуютно.
Не знаю, что подвигло тогда Хорхе Молино Кано — одуряющий ли аромат цветущих акаций или депрессия после очередного запоя, но он решил положить эти стихи на музыку. И почему-то выбрал для своего опуса фольклорный колумбийский стиль pacillo, который по своему настроению не был, да и не является сейчас, ни богемным, ни депрессивным. Но именно из такого странного сочетания и родилась песня“Las acacias”, эта музыкальная гордость Колумбии, которая недавно отметила свой первый столетний юбилей.
Pacillo как музыкальный жанр тоже родился в дыму и огне прокатившихся в начале ХIX века по странам Латинской Америки войн за независимость. Как и в других странах этой части мира европейская музыка выплеснулась из светских салонов на улицы и соединившись с индейской и негритянской музыкой породила целый ряд типично латиноамериканских музыкальных жанров. Это и Huapango и Son Jarocho в Мексике, Vals peruano в Перу, Musica Litoraleña на границе Аргентины и Бразилии, Pacillo и Bambuco в Колумбии.
А что люди делают, когда они одерживают победу и чему-то радуются? Правильно, они начинают танцевать. Вот и pacillo — это прежде всего веселенький танец. А поскольку одним из “родителей” pacillo был австрийский вальс, этот танец до сих пор сохраняет трехдольный размер и танцуется парами по кругу.
Собственно, само слово pacillo означает “маленький шаг, шажок”. Как и вошедший в официальную программу по спортивным бальным танцам пасодобль, он представляет собой танец-соревнование. В пасодобле партнер олицетворяет собой тореадора, а партнерша вьется вокруг него наподобие тореадорского плаща. А pacillo — это просто танец-игра. такое негласное соревнование между мужчиной и женщиной с элементами ухаживания.
Надо сказать, что автор “Las acacias” Хорхе Молино Кано не дожил и до тридцати лет, любовь к ночным попойкам и беспорядочный образ жизни до добра не доводят. Правда, он успел написать еще несколько песен в жанре pacillo, среди них довольно знаменитая “La rueca” (“Прялка”). Но прославили его все таки “Акации”.
В Колумбии к pacillo относятся трепетно, всячески поддерживают и развивают эту культуру. Его изучают, ему учат, его танцуют. И конечно, pacillo поют. Но до сих пор самым любимым и самым исполняемым, национальной гордостью Колумбии является именно pacillo “Las acacias”, несмотря на такое довольно грустное и вовсе не победное содержание. Образ расцветшей на руинах акации до сих пор остается у колумбийцев символом обновления, победы нового над старым, зарождения лучшей жизни на обломках прежней.
Рафаэль впервые исполнил эту песню в 1975 году в альбоме Recital Hispanoamericano в сопровождении часто аккомпанировавшего ему дуэта гитаристов “Los gemelos”. И конечно, он включил эту гордость колумбийцев в свой самый первый концерт в Колумбии. А как же иначе, ведь Рафаэль отличается повышенным вниманием к своим слушателям, и он не мог не спеть для колумбийцев самую знаменитую песню их родины.
Интерпретация этого очаровательного pacillo Рафаэлем признана одной из лучших в мире. В Колумбии его “Las acacias”, исполненное, как впрочем и всегда, в его собственной манере, пользуются не меньшей популярностью, чем классическое исполнение колумбийским ансамблем Dueto de antaña.
И здесь, мне кажется, не последнюю роль сыграло то, что Рафаэль — испанец. Кому же, как не ему, лучше знать о том, как поют в Мурсии и его родной Испании. В отличие от ровного и ностальгического настроения, с которым это знаменитое pacillo поют Dueto de antaña, его “Las acacias” наполнены тоской и болью, а характерные для стиля фламенко переливы голоса заставляют вспомнить о стране, где впервые эти акации выросли и зацвели.
Вот такая вот необычная жизнь обычной акации в музыке. Через годы и расстояния. Через слова и звуки. Через музыкальные ритмы и волшебный голос Рафаэля. От страны к стране. От сердца к сердцу.
Татьяна Горская
Опубликовано 22.02.2021
